...В мире сейчас говорят не только о разрушениях и жертвах в Стране Восходящего Солнца, но и о поразительных качествах японского характера, об организованности и упорстве японцев.
Хочется сказать несколько слов о слагаемых японского характера. Прежде всего это, конечно, «вздрагивающая спина дракона», на которой приходится жить японцам. Стихийные бедствия, повторяющиеся почти с такой же регулярностью, как смена времен года, выработали у народа целую систему традиций и привычек. Вот характерный пример. 2 сентября 1923 года Токио был практически полностью разрушен землетрясением, которое произошло за несколько минут до полудня, когда во всех семьях готовили обед. И горящие очаги в деревянных традиционных домах привели к тысячам пожаров, уничтожившим то, что не разрушил подземный толчок. Примечательно, что с тех пор 2 сентября стало в Японии днем общенациональных учений на случай стихийных бедствий. Мы привыкли к тому, что инспектор ГИБДД требует от каждого водителя автомашины предъявить аптечку, которую тот обязан иметь на случай дорожно-транспортного происшествия. Я всякий раз вспоминаю при этом участкового в Токио, который регулярно каждый месяц приезжал ко мне в корпункт и требовал показывать ему «аварийные рюкзаки», которые я должен был иметь для себя и для своей жены. В каждом таком рюкзаке должен храниться электрический фонарик, два литра минеральной воды, две пачки галет, одеяло, ксерокопии паспорта и других главных документов, а также денежная сумма, равная примерно ста долларам.
На каждом мешке должна была быть пришита этикетка с моим именем, адресом, а также номером телефона, по которому надлежит звонить «в случае чего». Я там указывал телефон советского консульства. Кроме того, каждый год проходили репетиции аварийной эвакуации. Жители нашего квартала с упомянутыми рюкзаками должны были придти к расположенному поблизости спортивному комплексу Синагава. Там на крытой теннисной площадке и для нашей семьи было заранее отмечено место нашего аварийного ночлега. Согласитесь, что если подобные маневры проводить каждый год и если назойливый участковый к тому же почти каждый месяц требует предъявлять ему на проверку аварийные рюкзаки, это помогает выработать привычку, превращающуюся уже в рефлекс.
За семь лет, прожитых в Токио, а там практически каждый месяц два-три раза происходят подземные толчки силой от пяти до семи баллов, мы уже автоматически, как только начинала звенеть посуда в шкафах и раскачиваться люстры, хватали подушки, водружали их на головы и вставали под дверной косяк или искали убежища под столом. Кстати говоря, у меня в корпункте был массивный дубовый стол на толстых ножках, под которым у меня однажды поместилось шестеро гостей. Всегда очень хорошо налажено оповещение населения с помощью громкоговорителей. Моя семья почти каждый год снимала комнату на морском побережье, и вот когда жена оставалась с дочерью одна, а я уезжал работать в Токио, родным было очень страшно, что они не поймут объявления, которые передают по сигналу тревоги громкоговорители. Как правило, это были оповещения о возможном приближении цунами. Тогда все, кто находился на побережье, должны были быстро подняться на ближайшие холмы. Таким образом, сама регулярность стихийных бедствий (землетрясения, вызванные ими цунами, а также извержения многочисленных вулканов) выработала у японцев определенные навыки, прежде всего — самоорганизацию, к которой они относились очень серьезно.
Второй источник такой черты японского характера, как организованность, является рисоводство. Именно рисоводство, то есть создание на склонах холмов уступчатых террас для поливного выращивания риса, выработало у японцев чувство коллективизма. Дело в том, что одной крестьянской семье не под силу содержать в порядке сложную систему плотин, каналов, водохранилищ. Это может обеспечить только община. Так что именно рисоводство воспитало у японцев общинный дух, сознание того, что общие интересы всегда должны стоять выше личной выгоды. Говорят, что нашему народу присуща соборность. Думаю, рисоводство воспитало у японцев подобные качества в еще более высокой степени. Япония даже после индустриализации и модернизации не перестала быть страной групп.
Известна своеобразная японская традиция «пожизненного найма» на работу. Каждый японец в молодом возрасте переживает «экзаменационный ад». Нужно попасть в привилегированную школу для того, чтобы потом поступить в привилегированный университет и, наконец, попасть на работу в одну из ведущих компаний. Таким образом, важнейшая черта японской жизни — это как бы «давка у эскалатора». Но как только японец зачислен в штат какой-то фирмы, дальнейшее продвижение по службе мало зависит от качества его работы. Это как бы движение эскалатора, то есть служебный рост зависит только от стажа.
Сейчас много говорят о том, что эпоха высоких информационных технологий требует коренного пересмотра прежней эскалаторной системы продвижения по служебной лестнице. Правительство официально выдвинуло лозунг о том, что «царство групп» должно превратиться в «царство личностей». Американцы с радостью начали писать о том, что наконец-то Япония избавится от феодальных пережитков (то есть от системы пожизненного найма) и наниматель будет вправе увольнять и принимать на работу кого и когда захочет. Однако особенность Японии состоит в том, что ее жители меняются тоже по-японски. И даже если личные качества работника будут играть большую роль в его карьере, Япония по-прежнему останется Японией, то есть каждый японский служащий будет хранить верность своему нанимателю, а поставщики концерна «Ниссан» никогда не примут даже выгодный для них заказ от фирмы «Тойота», ибо это будет с их точки зрения неэтично.
Наконец, третьей составной частью японского характера я бы назвал иероглифическую письменность. И в этом отношении (а может быть, только в этом отношении) японцы похожи на китайцев. Дело в том, что иероглифика требует ежедневного прилежания. Как принято говорить в этой стране, нельзя стать грамотным, не нажив себе «мозолей на ягодицах». По себе знаю, я в школе всегда был отличником, сдавая экзамены методом кавалерийской атаки, и презирал девчонок-зубрил. Могу сказать с уверенностью, что китайская грамота преобразила мой характер, словно валки прокатного стана. Я стал похож на еврейского мальчика, который учится играть на скрипке и который слышит от своего учителя, что если он не будет упражняться шесть часов ежедневно, то не продвинется вперед ни на шаг. Помню, как мы учили китайский язык, получая каждую неделю по 30 новых иероглифов. Нашему школьнику требуется пара лет, чтобы выучить наш алфавит, а тому, кто изучает китайский язык, на первом курсе каждую неделю дают новый алфавит — и при этом нельзя забывать старый, то, что тебе задали на прошлой и позапрошлой неделе. Изучение иероглифической письменности делает людей педантичными, то есть организованными, так что организованность японцев, их целеустремленность сложилась из таких составных частей, как стихийное бедствие, поливное рисоводство и, наконец, иероглифическая письменность.
