Так называлась книга замечательного советского писателя и популяризатора науки Даниила Данина о тайнах микромира, побудившая многих молодых людей (и меня в том числе) в начале 60-х избрать профессию физика. Всё, о чём пойдёт речь дальше, ровным счётом никакого отношения к физике не имеет, но название этой книги Данина, на мой взгляд, как нельзя лучше отражает те процессы, которые происходят в украинской политике в последние месяцы. Замечу сразу, что для меня экономика — чуждая материя, и, говоря о конфликтах экономических представлений, меня интересует прежде всего их политический смысл. И ещё одно. Указывая на политические «проколы» правительства, я отдаю себе отчёт в том, что с приходом Ющенко мы получили принципиально новый тип правительства и принципиально иной тип управления. Чего больше — вреда или пользы принесёт нам это правительство, мы увидим в ближайшее время.
Странности начались вскоре после переезда Виктора Ющенко из Нацбанка в здание Кабмина. Главный банкир страны, многие годы сторонящийся участия в политике, буквально через месяц премьерства предстал перед обескураженными наблюдателями в роли профессионального (хотя и неискушённого!) политика, последовательно выстраивающего имидж собственного правительства. Возможно, здесь мы имеем дело со случайным «угадыванием» линии поведения, а не продуманной PR-технологией. В любом случае, каждое публичное движение премьера «нагружалось» PR-смыслом, каждое «лыко ставилось в строку». Ну не может экономика за месяц из очень плохого состояния перейти к весьма обнадёживающему, слишком инерционный этот объект — экономика. Очевидно? Конечно, очевидно. Тем не менее премьер дал понять, что отмеченные признаки роста — заслуга его правительства. И не важно, что позднее он уточнил, что его правительство сумело лишь поддержать позитивные тенденции. Эффектное слово было произнесено, и реакция на него не заставила себя долго ждать. А как иначе могли реагировать советники Президента, подготовившие десятки указов, благодаря которым, по их мнению, и были созданы предпосылки экономического роста, зафиксированные за полгода до смены премьера.
Далее. Президент, недавно получивший мандат доверия у подавляющего большинства избирателей, оглашает Послание Верховной Раде, в котором формулирует своё видение стратегии выхода страны на траекторию устойчивого развития. Проходит немного времени — и теперь уже премьер предлагает той же Верховной Раде Программу правительства, которая по духу и в ряде отдельных положений представляет собой конкурирующий с Посланием Президента свой вариант стратегического проекта. Я не намерен обсуждать здесь, чей проект лучше. Возможно, оба лучше. Замечу лишь, что всё это, как минимум, странно. Либо премьер должен был выйти с конкретной программой действий по реализации Послания Президента, программой, поддающейся поэтапному контролю исполнения; либо, если такая программа отсутствует (было действительно мало времени на её подготовку), вовсе отказаться от представления программы правительства, правда, подвергая себя перманентному риску отставки по инициативе парламента. Трудно сказать, на что рассчитывал Ющенко, ведь без поддержки Президента его Программа не получила бы большинства голосов в парламенте. Скорее всего, расчёт был чисто психологический — для Леонида Кучмы важнее были не собственные амбиции, а демонстрация единства правительства и парламентского большинства. Тогда ещё были надежды на скорое возобновление кредитов от МВФ «под Ющенко».
Ещё одно. Советник Президента по экономике Анатолий Гальчинский выступает с серией публикаций, в которых критикует «монетаристский подход», пренебрежение ролью государства в реформировании экономики страны. Очевидно, что критика направлена в адрес правительства. Но как это понимать? Разве не Анатолий Гальчинский — один из основных авторов президентского проекта реформ? Но если так, то это означает, что речь идёт не просто об амбициях, а о сущностных разногласиях в подходах к реформированию. Здесь для меня не важно, действительно ли правительством реализуется «монетаристский подход» и игнорируется роль государства, необходимо ли нашей стагнирующей экономике больше «дирижизма» или больше «дерегуляции». Речь о том, как понимать конфликт представлений о способах реформирования экономики страны внутри исполнительной власти. Ведь исполнительная власть не дискуссионный клуб. Можно привести примеры принципиальных разногласий и внутри самого правительства, которые, впрочем, закончились серией отставок, и теперь можно надеяться, что дискуссионный клуб, по крайней мере в правительстве, прекратил своё существование.
С момента принятия Программы правительства и голосования по бюджету (в обоих случаях успех был обеспечен активной позицией Леонида Кучмы) инициатива во взаимоотношениях между правительством и парламентом переходит в руки правительства. В тех случаях, когда правительство не может провести нужный ему закон, опираясь на парламентское большинство, оно привлекает фракцию компартии — и… добивается успеха. Именно по такому сценарию были приняты изменения к закону об электроэнергетике. Опять же оговорюсь — я не обсуждаю, насколько хороши или плохи эти изменения к закону и способны ли они помочь правительству навести наконец порядок в отрасли — хотелось бы надеяться. Речь идёт лишь о том, как изменилась политическая роль правительства, которое впервые в новой украинской истории стало самостоятельным игроком на политической сцене страны.
Леонид Кучма даже в таких вопросах, как кадровая политика, демонстративно предоставляет премьеру возможность самостоятельно принимать решения. Более того, публично высказанные рекомендации Президента теперь вовсе не обязательно принимать к сведению. Точнее, их можно только «принимать к сведению» — не более того.
Не правда ли странно? Мы к такому не привыкли. Кто у нас по Конституции назначает и в любой момент вправе уволить премьера? Правильно — Президент. Так как же всё это понимать? И вообще, хорошо это или плохо, когда правительство — самостоятельный игрок?
Я убеждён и уже неоднократно говорил и писал о том, что правительство должно стать субъектом политики. Есть только одно «НО». Субъектом политики правительство может и должно быть тогда и только тогда, когда оно политически ответственно. Есть разные способы обеспечения этой ответственности. Самый простой из них для президентско-парламентской системы — правительство формируется двумя субъектами: коалицией партий, располагающей большинством голосов в парламенте, и Президентом. Различные механизмы согласованного формирования правительства этими субъектами могут быть предложены. А что мы имеем сегодня?
Напомним, что в момент избрания на должность кандидатура премьера была поддержана 10-ю фракцями и группами (более половины конституционного состава парламента) и, естественно, Президентом. Заметим, что никакой согласованной программы или хотя бы декларации о намерениях фракций, поддержавших Ющенко, подписано не было. Сразу после оглашения состава правительства все увидели, что оно формировалось не столько по профессиональному принципу, сколько по принципу партийной коалиции. Точнее — имел место зародыш партийной коалиции обоих Рухов, «РиП» и «Батьківщини». Уже тогда стало ясно, что поддержка правительства частью фракций большинства, не вошедших в эту «пракоалицию», может быть обеспечена лишь при сильном давлении со стороны Леонида Кучмы. Теперь более или менее устойчивой поддержкой правительство пользуется примерно у трети парламента. Причём часть этой поддержки (фракция «Батьківщина») никак не связана с идеологической близостью (общей программой), а скорее с конъюнктурными интересами. Если же говорить о вероятной опоре на суммарный электорат политических сил, которые поддерживают сегодня кабинет Ющенко, то его можно оценить примерно в 25%. Таким образом, совершенно неожиданно мы получили правительство, имеющее чёткие партийно-идеологические предпочтения, которое пришло к власти не благодаря победе на выборах соответствующих партий и образования ими коалиции, а исключительно в результате стечения целого ряда обстоятельств.
Итак, возможны и естественны два варианта легитимации действий Кабинета Министров (физик бы сказал: есть две стационарные орбиты). Первый вариант — правительство опирается на парламентское большинство и действует в русле согласованной с ним программы, включая согласование кадрового состава правительства. В принципе, эта программа может не вполне совпадать с курсом Президента, и тогда он вынужденно идёт на компромисс. В этом варианте демократическая легитимация действий правительства обеспечивается опорой на коалицию партий, победивших на выборах. Этот вариант соответствует роли правительства как субъекта политики.
Второй — правительство не имеет возможности обеспечить себе опору на парламентское большинство, и тогда единственным способом легитимации его действий может быть только опора на мандат, полученный менее года назад беспартийным Президентом. У нас, похоже, почти партийное правительство уже стало субъектом политики, не вписавшись при этом ни в один из возможных вариантов легитимации.
Отсюда — неизбежность странностей нашего политического микромира.
Как же может развиваться ситуация дальше? Политика — вещь жёсткая, и делают её прагматичные, жёсткие, иногда жестокие люди. Политика не терпит виртуальных состояний. Поэтому рано или поздно правительство вынуждено будет вернуться на одну из стационарных орбит, скорее всего, на орбиту второго варианта. Второго потому, что противоречия между частью большинства и премьером зашли слишком далеко, а представить себе новое большинство «под Ющенко», состоящее из коммунистов и национал-демократов, я всё-таки не могу.
Вполне вероятно, что после очередных парламентских выборов ситуация радикально изменится. И тогда не исключено, что лидер победившего на выборах блока станет премьер-министром и с полным на то основанием будет играть самостоятельную политическую роль, с которой придётся считаться и Президенту. Таким премьером может стать и Виктор Ющенко, если, конечно, возглавит правоцентристский блок и если, конечно, этот блок одержит победу на выборах.
Опыт демократических стран свидетельствует о том, что возможны различные варианты формирования устойчивой политической системы. На мой взгляд, для Украины оптимальной в близкой перспективе была бы система, состоящая из трёх сильных партий (блоков): левые — главным образом, коммунисты и их попутчики, центро-левый и правоцентристский блоки. Два сильных центристских блока боролись бы за власть, контролируя друг друга (один из этих сильных блоков всегда был бы в оппозиции), а левые выступали бы в роли «консервативных ассистентов», не претендующих на власть. Между прочим, в такой роли коммунисты могли бы принести немало пользы украинскому народу, постоянно напоминая основным игрокам о нуждах слабых. История учит, что коммунисты опасны тогда, когда претендуют на власть, и смертельно опасны, когда приходят к власти.
Возвращаясь к теме странностей нашей политики, замечу, что торжество здравого смысла станет возможным не раньше, чем основные действующие лица украинской политической сцены осознают простую вещь: выйти на траекторию устойчивого экономического развития можно, лишь опираясь на устойчивую политическую систему. В такой системе каждому участнику политического процесса отведена своя роль, выход за пределы которой чреват провалом всего спектакля.
