Путь независимой Украины никогда не был простым, но всегда был — и это самое главное — мирным. Толерантность, межнациональное согласие, преемственность миротворческой (во всех значениях этого слова) государственной политики — лучшие черты, присущие имиджу нашей страны, получили признание мирового сообщества. Однако в Украине и сегодня хватает желающих нарушить это — все еще непрочное — равновесие, заработав таким образом политические дивиденды. Особенно подобные желания обостряются в периоды, определяющие судьбу государства на ближайшие несколько лет — в частности, незадолго до выборов.
НА ПЕРЕЛОМЕ
Есть все основания ставить вопрос таким образом: благодаря чему передел власти в 1991 году был осуществлен мирным путем? С моей точки зрения, это был результат разумного компромисса между политическими игроками: коммунистами, национал-коммунистами — с одной стороны — и национал-патриотами — с другой. Благодаря тому, что национал-коммунисты поняли ситуацию в тогдашнем СССР, которая уже становилась взрывоопасной, и слом системы был неотвратим, удалось договориться решить вопрос так, чтобы обрести выстраданную государственную независимость, оставив при власти национал-коммунистов. Этот баланс удавалось сохранять все это время, начиная с 1991 года. Благодаря способности к компромиссу и решению проблем через согласование интересов всех участников политического процесса Украина вышла в мир как государство, которое умеет преодолевать трудности роста мирным путем. И это действительно наше наибольшее достижение — особенно на фоне таких существующих сегодня глобальных проблем, как терроризм, войны, межнациональные конфликты и тому подобное.
Что является основой для согласия в обществе? Я могу назвать три основных, по моему мнению, фактора — политическая стабильность, экономическая стабильность и развитие демократии. Но действуют ли они, так сказать, «автоматически»? Сразу скажу — нет. Скажем, развал Югославии произошел на почве не экономических проблем, а, в первую очередь, межэтнических, межконфесcионаьлных и, скажем так, государственно-территориальных. То есть при неразумной политике эти три фактора стабильности могут не сработать.
Работают ли они у нас сегодня? Скажу откровенно, ни в одном из этих направлений движение нельзя назвать необратимым.
Политическая стабильность. Она есть, но до полного спокойствия еще далеко. Что происходит сейчас с политической реформой? Вопрос настолько обострился, что если в обществе конфликта еще, слава Богу, нет, то в Верховной Раде уже есть. А на фоне подготовки к президентским выборам этот конфликт может еще обостриться. Это нужно помнить каждому политику, каждому государственному чиновнику.
Экономическая стабильность. Действительно, в течение последних трех—четырех лет мы наращиваем экономический потенциал. Нынешний уровень — это около 60% от потенциала 1990 года. Но это уже не падение, а рост! Мне приятно отметить, что правительство Виктора Януковича в этом плане работает с наибольшей эффективностью. Это важно, ведь существует некий общественный стереотип в отношении того, что успехов удалось достичь только правительству Виктора Ющенко. Правительство Ющенко приложило немалые усилия, чтобы добиться сдвигов. Но фундамент для них заложил уже Кабинет Валерия Пустовойтенко. То есть произошло накопление факторов, которые и начали действовать как объективный процесс. Во времена премьерства Анатолия Кинаха также произошли определенные сдвиги. Сегодня же этот процесс приобрел более широкий масштаб, то есть зафиксировался как постоянный. Могу сказать, что на всех без исключения направлениях социально-экономического развития правительство Януковича плюсует. Однако мы — будем откровенны — далеки от того, чтобы уверять, что уже все живем хорошо, все веселы и счастливы. Есть проблема бедности, много нерешенных узлов в аграрном секторе — и, собственно, на любом другом участке экономической жизни. А разве можно сказать, что у нас решены все социальные проблемы? То есть об экономической стабильности говорить также слишком рано.
НЕ ВЫПЛЕСНУТЬ БЫ РЕБЕНКА
Развитие демократии. Не достигли мы еще эталона демократического общества с его верховенством права, свободой слова, институтами гражданского общества, контролем народа над властью и т.д. Власть и закон, власть и человек — все эти чрезвычайно острые проблемы мы часто решаем не в национальных, общественных интересах, а в интересах либо определенных лиц, либо определенных ветвей власти.
Небольшой исторический экскурс.
1990 год. Мы изменили Конституцию, передав фактически всю власть Верховному Совету. А о полномочиях правительства «забыли». Какая была философия? «Власть — Советам, а правительство будет работать по директивам».
1992 год. Вводится институт представителей президента на местах, ведь я, как глава государства и исполнительной власти, не имел никаких рычагов для осуществления предусмотренных Конституцией полномочий. Однако Верховная Рада не поддерживает эту идею.
1993 год. Принимается закон о выборах областных руководителей исполнительной власти. На президентских выборах 1994 года побеждает Леонид Кучма и вводит институт госадминистраций на местах — фактически выборность руководителей исполнительной власти в областях (в отношении которой, к слову, дискутируют и сегодня) отменяется.
1995 год. Проголосованное неконституционным большинством Конституционное соглашение наделяет президента Украины большими полномочиями — правительство не получает никаких. Наоборот, премьер-министру определена очень интересная функция — координатора(!) Кабинета Министров. Как сейчас координатор парламентского большинства.
1996 год. Принимается Конституция Украины. Президент провозглашается главой государства — но не исполнительной власти. А Кабинет Министров — только «высшим органом» в системе исполнительной власти.
Иными словами, мы за 13 лет не наделили правительство полномочиями на уровне закона. Все это время продолжалась борьба между Верховной Радой и президентом — у кого больше полномочий... А правительство оставалось на обочине. То же самое наблюдаем и сегодня. Перманентная борьба за власть, в запале которой теряется самое существенное. Что главное в политической реформе? Распределение полномочий между ветвями власти и механизм их осуществления. Какое отношение имеет к этой ключевой проблеме вопрос, где и на сколько лет будет избираться президент? Можно за год сделать больше, чем за двадцать. А вопрос, в один ли год избирать главу государства и Верховную Раду, или не в один? Я к чему веду: часто, когда решается важный вопрос, речь идет не о полномочиях и функциях, а ставится задача — исполнителями политической реформы — как угодить кому-то, или же как реализовать свои собственные интересы. Не по сути ставится вопрос! Вот почему у нас реформа не прекращается — потому что не решаются три основных задачи: обеспечение эффективности власти, прозрачности власти и подконтрольности власти народу. Мы перманентно меняем принципы организации власти, разрушаем систему, не создавая новую и забывая о главном. Это также дестабилизирующий фактор.
Казалось бы, наша политическая элита должна это понимать и делать все, чтобы не давать поводов для недовольства и конфликтов в обществе. Однако она, в частности, правовая элита, разбирающаяся в юридических вопросах, на любые предложения — Президента, Верховной Рады, иногда диаметрально противоположные, реагирует одинаково — «одобрямсом». Разве может человек, стоящий на коленях, достать до неба?.. При таких условиях власть может предложить что угодно, потому что она точно знает, что все пройдет. Значит, элита думает не о том, как сохранить равновесие в обществе, а о том, как угодить власти — унижая тем самым и себя, и власть. Это очень опасно.
ИГРЫ СО СПИЧКАМИ
Какие еще острые вопросы, кроме тех, о которых говорилось, постоянно нас волнуют? Я назвал бы три: вопрос веры и церкви, языка и межнациональных отношений.
В 1990 году, на заре построения нашего независимого государства, мы (я тогда был председателем Верховного Совета) прежде, чем принимать экономические законодательные акты, приняли два очень важных закона — о межнациональных отношениях и о свободе совести и межконфессиональных отношениях. Потому что мы точно знали: эти две фундаментальных общественных проблемы при неграмотном их решении неминуемо приведут к конфликтам. Этот шаг Украины тогда отметил весь мир. В том же 1990 году, я как председатель Верховного Совета, от имени украинцев в Бабьем Яру принес извинения евреям за то плохое, что было в наших отношениях. Мир был удивлен — ведь тогда были еще советские времена! Не только в Москве, но и в Киеве кое-кто говорил, что этого не следовало делать. Я это сделал. Потому что знал: история отношений евреев и украинцев очень долгая и очень непростая. Знал и еще одно: кое-кому выгодно раздувать пламя конфликта. Поэтому как только Украина станет независимым государством, она сразу должна заявить о своей национальной политике. И мы это сделали. И сегодня, я это могу сказать со всей уверенностью, на государственном уровне у нас действительно нет политики антисемитизма и тому подобное. Какая напряженная была ситуация вокруг событий, связанных с Волынской трагедией, произошедшей 60 лет назад! Но мы сумели предотвратить еще большее обострение. То есть государственная межнациональная политика взвешенная и ответственная. Но без обострений не обходится на других уровнях — на бытовом, в средствах массовой информации и т. п. Особенно это становится ощутимо, как свидетельствует опыт, в начале любой крупной политической кампании. Сейчас — перед выборами президента — снова всплеск.
Я бы сказал, что люди, которые это делают, — политические невежды. Или провокаторы. Одно из двух: либо человек ничего не понимает, либо понимает слишком много и пытается этим своим пониманием воспользоваться. Для чего было, скажем, «Сільським вістям» печатать материалы, которые стали предметом судебного рассмотрения? Откуда взялись приведенные в них факты и цифры — якобы 400 тысяч евреев-эсэсовцев приехали в Украину?! Непостижимо. Или тем, кто это делал, не было известно, что их публикации возмутят общественность? И как можно сегодня говорить, что судебный иск по этому поводу безосновательный? Теперь кое-кто пытается доказать, что суд над «Сільськими вістями» — неправедный. Мне жаль, что эта газета, которая пользуется уважением среди сельского населения, попала в такую ситуацию. Я бы не хотел, чтобы крестьяне потеряли возможность читать «Сільські вісті». Но где же ответственность руководителей газеты? Что, они этого не понимали? И сейчас они должны были бы признать, что ошиблись, напечатать соответствующую статью, заявить, что виновные будут наказаны. То есть следовало бы подойти цивилизовано, разумно, взвешено, осознавая, что ты живешь в большой многонациональной стране, где унижать национальное достоинство кого-либо — дикарство и свидетельство первобытного, пещерного представления о межнациональных отношениях. Как это не горько, в Украине есть силы, которые хотят использовать существующие проблемы — а эти проблемы есть, они теплятся... А проблемы в Крыму с решением земельных вопросов татар! До столкновений — один шаг. Проблемы этого региона вообще под пристальным оком и российской политики, и, скажем, турецкой, — он лежит на перекрестке геополитических и других интересов. И эти проблемы, в частности, земельные, необходимо решать. И татары должны понять, что в Крыму есть не только Ялта и Севастополь, а забирать у кого-то, чтобы кому-то отдать — это значит спровоцировать конфликт с другой стороны. Ну нельзя эти задачи решать так примитивно!..
Понятно, что те, кто призван стоять на страже общественного согласия — общественные организации, а также правоохранительные органы, суды, прокуратура и тому подобное, должны адекватно реагировать на попытки раздуть пламя конфликта. Следует предпринимать, во-первых, упреждающие шаги, а во-вторых, подобные попытки не должны оставаться без последствий, и желающие поиграть на разжигании вражды всегда должны помнить о неизбежности наказания.
ДОРОГА К ХРАМУ
Церковь. В Украине сознательно и целенаправленно создан конфликт между православными церквями. Это не была какая-то, скажем, случайность, — это все делалось, когда я был президентом, с одной целью — рассорить православных Украины. Собор и патриаршие поместные церковные съезды Киевского патриархата состоялись в соответствии с существующими законами, в том числе и церковными, конфессиональными, однако сразу же зазвучали призывы — не признавать украинскую церковь Киевского патриархата. Межконфессиональные проблемы есть в регионах, где не хватает церковных помещений, где разные конфессии проводят так называемые поочередные богослужение в одном храме и тому подобное. Все это — предпосылки взрыва, и мы должны это понимать. Теперь что касается идеи — хорошей идеи — объединения православных церквей. Государство этот вопрос не решит, оно может только содействовать, — решить его может только сама церковь. И вот на всех уровнях власти — до высшего — под аплодисменты провозглашают, что православные церкви в Украине должны объединиться. Но это — дорога в никуда. В тупик. Это философия, которая скрывает настоящие проблемы. Может ли, несмотря на все, православная церковь Московского патриархата сама решить вопрос об объединении? Нет, конечно. Они не признают УПЦ (КП), и заявляют, что не могут объединяться с «незаконной» церковью. Но у нас есть и законная — с точки зрения канонов — православная церковь, пусть объединятся с ней! Покажут пример стремления к объединению. На самом деле Московский патриархат его не хочет, — он хочет в Украине иметь влияние, свою единую церковь, это очевидно. Подчеркиваю: на сегодняшнем уровне говорить о каком-либо объединении — это только скрывать острую проблему. Это неграмотно со всех точек зрения. Кстати, Московская православная церковь никем не признавалась 140 лет. Это очень важно, когда церковь признается. Но важнее, когда верующие хотят иметь свою церковь. То есть нужно четко расставить акценты и делать все, чтобы сделать невозможными межконфессиональные конфликты. И мне приятно сегодня сказать, что церковные иерархи — и Филарет, и Владимир, и Гузар — очень умные люди, которые именно так и делают.
Язык. В 1989 году — я тогда был заведующим отделом пропаганды и агитации ЦК КПУ и председателем комиссии Верховного Совета УССР по межнациональным отношениям — по инициативе депутатов и Президиума ВС, возглавляемого Валентиной Шевченко, был вынесен на рассмотрение вопрос об языках в Украинской ССР. Мы с Борисом Ильичом Олийныком (председателем комиссии по вопросам культуры и духовности) его готовили. Тогда был принят Закон о языке в Украинской ССР, где впервые прозвучало, что украинский язык в Украине является государственным. Сейчас имеем Конституцию, в статье десятой которой расставлены все акценты. И все-таки — где-то на уровне то местных органов власти, то политических партий — время от времени, особенно с приближением выборов, поднимается вопрос о втором государственном языке, русском как официальном и тому подобное. Зачем? Я спрашивал об этом некоторых наших вождей, — нужно, дескать, избирателя на свою сторону склонить. Вы понимаете, какой трудный вопрос — «подколодный», я бы даже сказал. Обманывают людей, дают им обещания, которые не собираются выполнять, «раскручивают» эту тему, спекулируют на ней, получают голоса и обо всем забывают. Есть Конституция, которая четко все определила, в том числе и в отношении русского языка: «Государство содействует его развитию, создает условия, предпосылки...» Сегодня у нас 42% школьников учатся в русских школах — при том, что русских в Украине 21—22%. Русский преобладает в книгоиздательской сфере, немало русскоязычных СМИ... Какие проблемы? Нет, кое-кому все мало, — хочет раскрутить и обострить вопрос. Поэтому я обращаюсь к местным органам власти, особенно представительской, к лидерам политических сил: спекулировать на языковом вопросе — это путь к обострению межнационального конфликта.
Если мы все вместе — власть, партии, церковь, СМИ — будем элементарно понимать эти проблемы, то, я убежден, Украина и впредь будет идти дорогой мира, согласия, и будет примером для других.
