Эх, не выпить до дна нашей воли,
Не связать нас в единую цепь!
Широко наше Дикое Поле,
Глубока наша Скифская степь!
Максимилиан Волошин
Являемся ли мы свидетелями и активными участниками возрождения Украины, России и Беларуси через поиск собственной идентичности или в условиях открытости к внешнему миру, они уже отброшены на мировую периферию? При возвращении с пути в светлое коммунистическое будущее в неопределенное настоящее, где на рубеже эпох притягивают горизонты западного благополучия, и казалось бы, близка новая заветная цель, велика опасность неожиданных, непредвиденных потрясений. Неудачи с использованием зарубежных моделей развития объясняются не только политическими и экономическими проблемами, но и глубокими социокультурными рубежами. «Беспочвенные», игнорирующие геополитику и внутренний мир попытки сделать однозначный выбор, не способствуют становлению государственности.
«БРАК» ПО ЛЮБВИ ИЛИ НЕСЧАСТЬЮ?
В конце 90-х годов на Западе появились первые геополитические прогнозы о целесообразности возвращения восточнославянских стран за «железный занавес». Восточноевропейское геоэкономическое пространство будет полноценным, если к союзу Беларуси и России присоединится Украина. В мире капитала всегда торжествует прагматический подход, основанный на цене того или иного варианта развития событий. Из двух зол выбирают наименьшее. Во что обойдутся западным налогоплательщикам бесконечные кредитные вливания в «черную дыру»? Может быть, дешевле будет вариант виртуальной экономики за вновь отстроенным «железным занавесом»? И Европейскому сообществу более целесообразно иметь дело с единым геоэкономическим пространством Восточной Европы?
Конечно, обидно, устремленным с пустой казной на Запад странам, получать такие приветы. Запад — богат, но не настолько, чтобы бессмысленно и бесконечно тратить капитал на имитацию чужих реформ и программ «возрождения». Как это ни парадоксально, но в период «холодной войны» полуостровная Западная Европа была защищена не только «ядерным зонтиком» США. Советский Союз надежно прикрывал западноевропейские сухопутные границы от проникновения терроризма, наркотиков, проституции, этнических мафиозных группировок, нелегальной эмиграции. Теперь за безопасность приходится расплачиваться богатой Европе. Запад, хотя и с опозданием, осознал, что восточнославянским странам нельзя помочь, если они сами себе не помогут.
Восточнославянские государства за десятилетие «развода» продемонстрировали различные тенденции развития. Беларусь, в отличие от Украины, остается наиболее советизированной республикой. Во время Великой Отечественной войны здесь углубились своеобразный партизанско-крестьянский менталитет и самосознание. «Партизанская республика» стала фундаментом формирования послевоенной местной политической элиты, которая в буквальном смысле вышла из леса. Высокие темпы послевоенной индустриализации привели к тому, что даже столица республики — преимущественно крестьянская, здесь доминируют неадаптированные сельские мигранты — рабочие и интеллигенция в первом поколении. Закономерно, что в условиях относительно демократических выборов, именно в Беларуси победил «крестьянский» президент. Сегодня у многих россиян и украинцев сформировался народный миф о благополучной стране, где люди вовремя получают зарплату, и есть хозяин («батька»), который заботится, прежде всего, о простых людях. Беларусь, отказавшаяся от «шоковых» бросков в капитализм, сохранила относительный социально-психологический комфорт, имеет высокий показатель качества жизни в постсоветском пространстве.
В недалеком прошлом Украина, вне всякого сомнения, была первой среди равных советских республик, так как в Российской Федерации отсутствовало политическое руководство, а «днепропетровский клан» управлял Советским Союзом. Украина являлась не только хлебной житницей страны и всесоюзной здравницей, но одним из важнейших форпостов индустриализации и модернизации.
Российские аналитики приписывают Киеву основную роль в дезинтеграции постсоветского пространства. Однако эта политика не компенсировалась западным вектором, и образовался геоэкономический вакуум. Еще в 90-е годы при формировании основ национальной безопасности Украины произошла подмена важных понятий. Дистанцирование от постсоветского пространства было заменено политическим курсом вхождения в ЕС на основе уже несуществующего сценария «дружбы народов». Забыв при этом, что отношения в новом геоэкономическом пространстве строятся не только на политическом расчете, а на прагматическом фундаменте экономической целесообразности. Одновременно, в Восточной Европе, опасаясь крепкого «славянского братства», Украина свернула сложившиеся экономические связи, и в результате страна оказалась в «серой зоне» континента, отделенной от Западной Европы неспокойными Балканами.
Широкое распространение получил миф об украинских «реформах», повторяющих с некоторым запаздыванием шаги «старшего брата». В России в борьбе за власть использовалась зарождающаяся демократия, а в Украине — национальная идея. В результате принципы демократии и национального государства в условиях «шоковой» либерализации были скомпрометированы с одинаковым успехом.
В Украине создана имитационная модель реформирования экономики. В исторически короткие сроки удалось успешно заменить коммунистический лозунг: «Народ и партия — едины» на капиталистический: «Власть и бизнес — едины». Украина, в отличие от России, построила наиболее «экономичную» модель капитализма без олигархов, объединив напрямую в одном лице власть и бизнес.
Преувеличенной оказалась и западная ментальность украинцев, согласно которой Галичина за десять лет независимости должна была бы стать флагманом капиталистического труда, создания благоприятного инвестиционного климата и образцом свободного предпринимательства. Однако этого не произошло, а Западная Украина является одним из самых дотационных регионов Украины. А наибольший вклад в экономическую мощь государства вносят другие регионы.
Как это ни парадоксально, но стратегия «Запад нам поможет» трансформировалась в дистанцирование восточнославянских государств от богатой Европы. Обратим внимание на динамику валового внутреннего продукта в расчете на душу населения в Европейском Союзе и восточнославянских странах. Если в 1990 году отставание от среднего показателя по ЕС составляло в три раза, то в 2000 году — более чем в десять раз. Единственная бывшая советская республика, которая рассматривается как кандидат на вступление в ЕС — Эстония — сохранила ВВП на душу населения на уровне в два раза меньше среднеевропейского.
По индексу гуманитарного развития, учитывающего, кроме макроэкономических показателей, количество и качество жизни, Украина занимает 79-е место в мире, тогда как Беларусь — 57 место, а Россия — 62. Показатель валового национального продукта в расчете на душу населения Беларуси, России и Украине, соответственно, 2620, 2250 и 840 долларов (94, 99 и 138 место в мире). Таким образом, самую большую цену за имитацию «европейского выбора», заплатил украинский народ.
Объединенные общими социокультурными традициями и вызовом постиндустриальной эпохи восточнославянские страны, несмотря на разновекторные тенденции, «обречены» на взаимопонимание, согласие и добрососедское сотрудничество.
«БУРЕВЕСТНИК» МОДЕРНИЗАЦИИ
В Восточной Европе Россия в начале 90-х годов рассматривалась как «буревестник» модернизации и рыночных реформ. Для этого имелись объективные предпосылки. Россия стала правопреемником не только Советского Союза, но и профессионального государственного аппарата, сформировавшейся политической, деловой и научной элиты. Однако 17 августа 1998 года развеяло мифы об успешной либерализации экономики и финансовой стабилизации. Вместе с тем Россия остается самым могущественным соседом и главным экономическим партнером Украины и Беларуси.
Какие бы геополитические сценарии не рассматривались, будущее Восточной Европы зависит от судьбы России. Крупнейшая территориальная держава мира, ослепленная «чеченским синдромом», утрачивает геостратегическое мышление, коммуникационную природу Большого многомерного пространства. Постепенно за последнее десятилетие стала доминировать тактическая политика «кремлевских коридоров» и «аргунских ущелий». Родился очередной миф — стоит только победить в этих теснинах и целостность и неделимость России будет обеспечена на века.
В реальной действительности на Кавказе реализуется сценарий перманентной войны на границе псевдо-Запада с Востоком. Россия выступила здесь на стороне Запада, предложив горскому народу европейские ценности в собственной упаковке. Произошло столкновение рыночного фундаментализма с религиозным, их символами стали Москва и Чечня, а жертвами перманентной войны — гражданское население федеральной столицы, других российских городов и горских селений. Трагичность российской действительности заключается в том, что война в Чечне разрушает многомерное коммуникационное пространство страны. Исламский фундаментализм нельзя победить чисто военным или политическим путем, эта борьба проходит через души людей. Только успешное противостояние рыночному фундаментализму может привести к успеху в борьбе за совесть.
Могущество России будет зависеть от способности возродить и сохранить энергоинформационный рубежный ресурс русской культуры и языка (как транслятора межцивилизационного диалога). Этот стратегический ресурс, наряду с материально-вещественными источниками энергии и коммуникационными (транспортными) функциями, составляют главное богатство России.
ОЧЕНЬ БЛИЖНИЙ ВОСТОК
В Украине имеются сторонники китайской модели трансформации общества и экономики. Действительно, при сохранении системного кризиса управления, дальнейшего распада экономики при существующей открытости к внешнему миру и негативных тенденциях падения уровня жизни реальным становится сценарий вхождения в экономическое пространство, контролируемое с Востока. Украина имеет основание оказаться под влиянием экономической экспансии Китая. Обнищание населения привело к тому, что даже в западных областях Украины китайские товары вытеснили не только европейские, но и турецкие. На бытовом уровне власть живет в пространстве евростандартов, а народ — в пространстве китайского ширпотреба.
Казалось бы, «большой скачок» на Восток — самый фантастический сценарий. Но не будем торопиться с выводами. Действительно, отсутствуют прогнозы китайских аналитиков на эту тему. Но они и не могли «досрочно» появиться в социокультурном пространстве китайской традиции, согласно которой «белое постепенно переходит в черное и наоборот». А когда Восточная Европа реально окажется в экономическом пространстве Китая, это станет свершившимся фактом, а не предметом прогнозирования. В этой связи следует обратить внимание на то, что, обладая второй по величине экономикой, Китай не претендует на участие в «большой семерке» в отличие от России, сохраняющей угасающий комплекс «мании величия». Согласно конфуцианской традиции неявное само собой станет явным, когда не потребуется подтверждать то, что есть на самом деле.
О возможности вхождения в геоэкономическое пространство Китая свидетельствуют следующие тенденции. После распада СССР местный потребительский рынок был в значительной степени переориентирован на турецкие товары. После дальнейшего падения уровня жизни и покупательной способности начали доминировать более дешевые товары из Объединенных Арабских Эмиратов, где созданы преференции для их приобретения и вывоза. Но и арабский рынок не выдержал конкуренции более дешевых китайских товаров.
На китайский опыт проведения реформ любят ссылаться украинские политики под впечатлением увиденного во время многочисленных визитов. Успех преобразований в Китае в условиях ограничения гражданских свобод обусловлен постепенными и продуманными действиями, а не политикой «шоковой терапии». Именно игнорирование концепции поэтапного открытия рынка обернулось угрозой гибели российской и украинской экономики. При отсутствии нормального инвестиционного климата слабая валюта была подставлена под финансовые спекуляции. В Китае осуществлена экономическая модель, ориентированная на либерализацию для прямых инвестиций и абсолютный запрет для спекулятивного капитала и вывоза валюты.
Допустим, дальнейшее падение уровня и качества жизни неизбежно приведет Россию и Украину в сферу китайского геоэкономического пространства. Осуществится мечта сторонников сильной китайской модели, но только с одним уточнением. Если долги по западным кредитам можно периодически разворовывать, реструктуризировать или списывать за холопскую лояльность, то восточная традиция этого не предусматривает. Заемные на Востоке капиталы должны будут возвращаться в установленные сроки. Власть, чтобы держать под контролем миллиардный народ, не имеет права проявлять слабость к «вассалам», обязанным ежегодно возвращать долги Пекину. Поэтому не из области преданий возможен следующий сценарий не во сне, а наяву. Например, из- за ежегодных недоимок дани на праздник Международной солидарности трудящихся Первого мая в славянских протекторатах будут устраиваться образцово-показательные экзекуции (казни) местной коррумпированной элиты — «героев» бизнеса на государственных ресурсах и зарубежных заимствований.
ЕВРОПА БУДУЩЕГО
В геополитике существует понятие «возможной страны», обладающей «дремлющей» созидательной энергией. Несомненно, потаенное богатство возрождения присуще восточноевропейским странам.
«Общеевропейский дом» — это не только Западная Европа. Межправительственная организация Совет Европы была создана в период холодной войны, в целях защиты и укрепления прав человека, плюралистической демократии на фундаменте атлантической модели гражданского общества под «ядерным зонтиком» НАТО во главе с США. Цели этой организации не были рассчитаны на интеграцию Большой Европы. Добавление восточноевропейского, преимущественно православного, мира с двухсотмиллионным населением требует поиска качественно новых подходов.
Совет Европы идет как бы впереди Европейского Союза, закладывая фундамент будущего гражданского общества, его освобождения из под опеки государства. Восточноевропейские страны только выходят на путь построения гражданского общества. И избранная бездумная стратегия «братьев-славян», десятилетие протоптавшихся на пороге богато» Европы, явилась саморазрушительной. Конечно, можно продолжать радоваться как дети, когда на Парламентской Ассамблее Совета Европы учат жить не тебя, а восточного соседа. Но очевидно, настало время поиска новых подходов в строительстве «Общеевропейского дома».
Будущую деятельность Совета Европы целесообразно строить на основе двухполюсной конфигурации европейского континента, межцивилизационном диалоге западноевропейской и восточноевропейских традиций. Восточноевропейские страны должны быть членами Совета Европы, отстаивая право на собственную цивилизационную идентичность. Фундамент общеевропейской безопасности не может быть построен только на основе НАТО во главе с США. Западной Европе необходимо освободиться от роли американского вассала на континенте, так же как России от тоталитарного мышления. В экономическом пространстве континента целесообразно создание геоэкономической оси Европейский Союз — Восточноевропейское сообщество со своим Страсбургом. Такими образом, заменить «славянское» братство на прагматический экономический расчет.
Украина, несомненно, обладает высоким потенциалом созидательной энергии народа, и искусство политиков заключается в том, чтобы от самолюбования перейти к созданию цивилизованной формы гражданского общества. И народ ответит на это достижениями во всех сферах человеческой деятельности.
«Все роды хороши, когда они хороши в своем роде…». И к этим словам отечественного христианского пророка трудно что-либо добавить.
