«Тузлинский кризис». К чему он уже привел и как в дальнейшем отразится на отношениях между Украиной и Россией. Оценки и прогнозы по этому поводу — в интервью с политологом Андреем ЕРМОЛАЕВЫМ и экс-министром иностранных дел Украины Анатолием ЗЛЕНКО.
— Как нынешняя ситуация вокруг строительства Россией дамбы в Керченском проливе скажется на российско-украинские отношения? — Прежде всего хочу сказать, что дамба границу уже пересекла — не физически, а в умах, сознании и психологии людей. Эта ситуация стала результатом позиции и двойственной политики украинской политической элиты в течение последнего десятилетия. Ведь не секрет, что наши ведущие политики, бизнесмены, декларируя внутри страны одно, на переговорах с Россией, преимущественно кулуарных, заигрывают совсем другим образом. И эта двойственность уже давно прочувствована россиянами. Россияне не являются «имперскомыслящими» от рождения. Их высокомерное и пренебрежительное отношение к Украине порождено в том числе и поведением украинских политиков. И тот факт, что первые лица России позволяют себе говорить о том, что мы можем наказать Украину в случае чего, или что последний скандал по Тузле сродни ссоре в песочнице — это и есть результат десятилетнего культивирования отношения к Украине, как к стране, с которой всегда можно договориться кулуарно и которая всегда будет готова уступить, потому что она лицемерна в «большой политике». Это базовая характеристика нашей политической элиты — и в депутатском корпусе, и в исполнительной власти.
Тузла — это кульминация, пощечина, которая стала логическим следствием характера наших двухсторонних отношений. До этого дипломатической пощечиной можно назвать ЕЭП. Мол, «если не смогли понять, в чем суть ЕЭП, вот вам Тузла. А в случае чего — мы вообще газ перекрыть можем».
Выводы банальны: пока в рамках политической системы (на уровне депутатского корпуса, исполнительной власти) не будет сформировано понимание того, что без концептуального видения евразийской политики Украина не способна двигаться в отношениях с Россией (ибо нет почвы, а есть только меркантилизм, расчеты, личные выгоды, желание выжить), никакого продвижения в российско-украинских отношениях не будет. И второе — мне кажется, что ситуация с Тузлой проявила еще один момент — необходима серьезнейшая ротация политической элиты. Общество в результате этого кризиса постепенно все-таки сможет сформулировать запрос на обновление политической элиты. Осознание произойдет, потому что эти три недели были тихим, пока еще не артикулированным, состоянием национального позора. Когда каждый гражданин, не имея ни четкой информации, не зная позиции тех, кому он делегировал право управлять страной, видит по телевизору ролики, где люди в маскхалатах что-то копают, он находится в недоумении и с ощущением униженности, рано или поздно избиратель это свое ощущение выплеснет — то ли на улицу, то ли в избирательную урну. Слава Богу, что пока еще это ощущение позора не вылилось в открытое социальное волнение. Но это специфика наша, граждан Украины — мы спокойны, готовы на компромиссы и не хотим конфликтовать.
— Уже сейчас ситуация вокруг острова Тузла заставила многих политиков прибегнуть к острым оценкам и характеристикам, в том числе и украинско-российских отношений. И многие из них приводили схожие с вашими аргументы и причины возникшего конфликта. Возможно, это все-таки станет толчком к переосмыслению характера отношений между Украиной и Россией?
— Я думаю, что однозначно должен возникнуть вопрос о пересмотре подписанного соглашения по ЕЭП. Я не исключаю, что уже в ближайшее время будет сформулирован подход, о котором раньше неоднократно говорилось: если и развивать эту инициативу (ЕЭП. — Ред. ), то говорить не о «четверке» и таможенном союзе, а о поддержке Украиной определенных процессов в СНГ и формулы «3+1» или «4+1», где бы Украина работала только в тех форматах, которые ей экономически выгодны, и социокультурно оправданны (зона свободной торговли, гуманитарное сотрудничество, миграция и т.п.).
Другой вопрос, который должен стать на повестку дня — это доработка рамочного договора 1997 года о дружбе и сотрудничестве. Ведь по большому счету ситуация с Тузлой подорвала основы не ЕЭП, а самого базового договора. Договор, конечно, не решает проблемы с границей, но он определяет необходимость их «разруливания». Россия своим поведением нарушила нормы этого закона — она действительно действовала на своей территории, но она проигнорировала необходимость проконсультироваться, необходимость рассмотрения приграничных работ как работ, которые затрагивают интересы соседнего государства. По сути она проигнорировала нормы международного права и нормы международной дипломатии.
Поэтому, я думаю, что вероятность возникновения вопроса о пересмотре, а теперь уже, возможно, и о переподписании соглашения по ЕЭП, где Украина займет особую позицию, а может даже предложит особый пакет документов, который аннулирует предыдущее соглашение, очень высока. Также высока вероятность и необходимость возврата к Договору 1997 года, который теперь нужно доработать до уровня комплексного документа в диапазоне от границ до параметров экономического сотрудничества. И третье, и самое важное, — необходима выработка как таковой политики Украины в отношении России и евразийского региона в целом, чтобы по статусу и качеству она была сродни нашей европейской стратегии. Без такой линии Украина дальше не сможет двигаться, она постоянно будет оказываться жертвой чужих стратегий.
— А почему, по вашему мнению, президенты обеих стран, видя, что страсти накаляются, не вмешались в ситуацию раньше?
— Я не буду оригинален в данном случае, если скажу, что вопрос Тузлы — это не сугубо региональный вопрос, как это пытается представить российская сторона. По всей видимости, он затрагивался на высшем уровне, и логично предположить, что это шло в контексте подготовки к проведению встречи в Ялте по ЕЭП. Даже хронология событий указывает на наличие этой связи. Естественно, отмашка на строительство могла быть дана только при определенных согласованиях, определенных взаимных гарантиях и правилах поведения. Как прагматики, политики могли говорить о том, что при фактической и юридической неурегулированности границ такое поведение России, даже если оно вызовет негативную реакцию в Украине, не приведет к какой-то жесткой эскалации. Что в любом случае взамен Украина сможет рассчитывать на какие-то другие для себя выгоды, например, в этом регионе. Но договаривающиеся стороны недорассчитали возможную социальную реакцию, и то, что пиар-эффект будет только в пользу России. Возможно, тогда казалось, что эта ситуация может быть выгодна и Украине, украинским политикам. По факту же оказалось, что кроме внутреннего напряжения и резкого обострения украинско-российских отношений Украина ничего не имеет. Для меня индикатором правильности этой гипотезы стало высказывание Георгия Крючкова на слушаниях в парламенте. Если уж коммунисты так радикально настроены, значит, действительно что-то не сработало.
У меня есть еще одна гипотеза: я не исключаю, что Леонида Кучму в этой ситуации еще и «подставили». (С какой целью — это уже предмет политологических рассуждений.) Причем и россияне, и какие-то внутренние силы в Украине. Возможно, он что-то недооценил, а обе стороны убедили его, что такая ситуация будет ему на пользу. А по факту он столкнулся с очень сложной для себя ситуацией, из которой Президенту непросто выходить.
— Есть информация, что президент России обратился к властям Краснодарского края с просьбой прекратить строительство. Тем не менее вчера утром оно продолжалось. Что это означает?
— Я не строитель, но убежден, что то, что там сейчас лепится, — это сугубо «для телевизора». Я уже много слышал разнообразных экспертных оценок, и могу утверждать, что то, что строится, не представляет собой никакой ценности как сооружение и не имеет самостоятельной перспективы. Это временное сооружение, рассчитанное на политический и местный региональный эффект. Первый сейчас происходит в нашем сознании, а второй заключается в том, что должен состояться некий символический акт соединения с землей, которая раньше была российским полуостровом.
А то, что строительство, несмотря на «просьбу Путина» продолжалось, — это тот классический случай, когда мы сталкиваемся с дипломатией и реальным проектом. Чтобы у царя была возможность сказать: «Ну, я сказал своим боярам...» У Путина недаром среди украинцев такой высокий рейтинг. Он циник, прагматик и государственник. Ему сейчас нужно решить вопрос по Азовскому морю, тем более в перспективе — вопрос о радикальном усилении позиции Черноморского флота, возвращении России в Средиземное море. Я не исключаю, что «коса» — это только подготовка модернизации военно-морских баз на Черном море. Формально российские военные не пересекли границу с Украиной, юридически — кто виноват в том, что до сих пор не была проведена демаркация? Все остальное — это проблемы нашей украинской несостоятельности, трусости, двойственности.
