Всплеск информационных поводов на правом партийном фланге заставил политиков, аналитиков и журналистов заговорить об отложенной и немного забытой проблеме правого/правоцентристского спектра. Прошедший внеочередной съезд Народного Руха, информация о возможности создания правоцентристской партии на базе УНР, НРУ и партии «Собор», переименование Социал-национальной партии в Партию свободы иллюстрирует тот факт, что в правом спектре начались определенные подвижки в партстроительтстве и партстратегиях.
После образования на парламентских выборах-2002 избирательного блока «Наша Украина», сфокусировавшегося главным образом на своем лидере как рейтинговом кандидате, партии правого фланга пребывали в роли пассивного наблюдателя за действиями одноименной фракции в стенах парламента. Проснуться от затянувшейся поствыборной спячки правых заставила неизбежность следствий политреформы, которые не менее важны для их партийных судеб, чем поддержка рейтинга В.Ющенко.
«ДЕНЬ СУРКА»
Тему возрождения былой мощи правого спектра, инициируемую время от времени той или иной правой партией, можно сравнить разве что с «Днем сурка»: правые, несмотря на предпринимаемые усилия, снова и снова оказываются в позиции «вчера». Большинство правых связывают свои надежды на возрождение с президентской перспективой Ющенко. В этом, возможно, одна из стратегических ошибок, которую еще до конца не осознали правые. Фактор президентских выборов не только отвлек правых от партстроительства, но и вывел их за поле политреформы. Таким образом, правые партии оказались в весьма своеобразной оппозиции, так сказать, оппозиции в политическом экзиле.
Конечно, причин сложившейся ситуации много и отсюда множество вопросов, которые требуют критичных и прозрачных ответов. И, прежде всего, от самих правых. Во-первых, какие партии сегодня можно отнести к правым в отечественных условиях? Если на заре независимой Украины можно было хотя бы «на пальцах» выделить правых на основе приоритетов рыночной экономики, национальных ценностей и европейской ориентации, то сейчас эти критерии уже не работают. В этой связи также важно понять, осталась ли национальная идея прерогативой или, как говорят, «фишкой» только правых сил? Этот момент очень важен для понимания того, на какие ценности могут ориентироваться правые в будущем.
Второй вопрос связан с последней модной тенденцией поиска своей идентичности правыми партиями на основе принятия опыта европейских правых. Такую тенденцию можно назвать несколько рискованной. Следует напомнить, что правые в Европе взрастали на почве старой и новой демократий, в условиях работы избирательного маятника «левые-правые». Европейские левые и правые во многом схожи в своих программных положениях, поскольку гибко реагируют на электоральные вызовы в конкретном избирательном цикле. В этих условиях оценка партии избирателями происходит не по их идейным постулатам, а на основе выполнения/невыполнения избирательной платформы или, другими словами, обещаний, данных на прошлых выборах. Наши же партии в период новейшей демократии «мужают» в условиях слабого парламентаризма и мажоритарной системы, админресурса и непрозрачных выборов. Это способствует выходу на первый план аккумулирования социального и политического протеста (например, против власти). В итоге силы национал-демократов отданы на борьбу против политических «мельниц», а не на формирование идейной среды на уровне «корней травы».
Третий вопрос можно отнести к поиску правыми своей социальной базы. Отсутствие четких границ социальных классов, трудности в выявлении определенных корпоративных групп сторонников привело правых к тому, что они попытались максимально расширить свою социальную базу — «весь украинский народ» (по версии Народного Руха). Такое размывание социальной базы вряд ли способствует выделению из электоральной массы групп, осознающих свои ценности и интересы и, главное, идентифицирующих их с «правизной». Кроме того, подобное апеллирование к электорату лишь распыляет их собственную идентичность во всем партийном спектре, поскольку к «народу» обращаются и левые, и центристы, и радикалы.
ДВА ПУТИ
Ситуация, в которой оказались правые партии на финише политреформы и на старте президентского марафона-2004, свидетельствует, что наступил период важнейшего перелома в их тактике и стратегии. И от того, как будет пройден этот период, во многом зависит их дальнейшая судьба.
Последний сбор Народного Руха можно назвать еще одной попыткой реанимации канувшего в Лету статуса влиятельной партии. Очевидно, что момент выбран неслучайно — предстоит решающее голосование по политреформе и мобилизация в поддержку Ющенко. Однако первостепенной задачей на съезде оказались поправки к уставу партии, усиливающие политсовет и централизованное управление партийными ячейками. Подобный шаг можно расценивать, прежде всего, как отрицательный ответ на возможность создания объединенной правой партии (о чем ведут речь УНП Костенко и партия «Собор» Матвиенко). В проекте Костенко и Матвиенко речь идет о пошаговом объединении правых «снизу»: от районных ячеек до объединительного съезда. В новом уставе руховцев как раз устанавливается контроль за деятельностью низовых ячеек со стороны более высшего звена. Налицо попытка со стороны руховцев блокировать объединительный процесс. Это подтверждается и заявлением Тарасюка о возможности создания в будущем на базе «Нашей Украины» по крайней мере двух правоцентристских партий. Блокирование процесса на современном этапе можно объяснить необходимостью мобилизации на выборы-2004 и потребностью формирования «под Ющенко» более широкой политической платформы. А вот планы на будущее в отношении двух партий явно свидетельствуют, что именно Рух во главе с Тарасюком стремится стать инициатором и ядром для объединения более слабых и мелких партийных игроков.
В контрасте с путем НРУ выглядит стратегия Украинской народной партии. УНП стремится освоить европейскую партийную политику, о чем свидетельствуют контакты с правыми в ПАСЕ и вступление в Европейскую народную партию. Приближение к европейским стандартам уже подразумевает следование принципам внутрипартийной демократии. Кроме этого, УНП исходит из необходимости коалиционности с партнерами по правому спектру, с тем же «Собором». За последний год костенковцы вели работу именно на уровне местных ячеек, укрепляя их в том числе и за счет смежных партий (ДемПУ и т.д.). Очевидно, что тактика выстраивания партийной и коалиционной политики имеет все ту же цель — усилить влияние правых на политику, но иными средствами, чем НРУ. Таким образом, невзирая на возможные исходы президентских выборов, УНП готовит себя к реализации в постреформенной фазе парламентско-президентской республики. Причем в этой фазе вероятны различные партийные конфигурации вне блока «Наша Украина» и, возможно, вне БЮТ.
На сегодняшний день проступают два возможных пути правых.
Первый. Правые остаются на идейных позициях культурно-исторических ценностей и национальных приоритетов, что в принципе уравнивает их с левыми в плане апеллирования к коллективистским ценностям прошлого. Это путь консервации, поскольку он не дает ответы на современные электоральные вызовы, закрепляет стереотипы в отношении правых как национально-культурных догматиков, еще более снижает их влияние среди новых поколений избирателей.
Второй. Правые пересматривают свои идейные позиции и формируют новые программные приоритеты, среди которых экономическая и социальная политика, национальные интересы украинского государства (а не национальная идея сама по себе) и т.д. Другими словами, создают гибкую партийную политику и формируют свой кадровый резерв для парламентской и правительственной работы.
Если сравнить эти два пути, то первый можно назвать как путь в прошлое, второй — путь в будущее. Вот только место для правой партии «сегодня» остается вакантным.
