Сразу засвидетельствую свое искреннее уважение к личности Левка Лукьяненко. Однако некоторые его рассуждения по поводу идей, выраженных Ярославом Грицаком в сборнике эссе «Страсті за націоналізмом: стара історія на новий лад», представляются мне принципиально неприемлемыми. И конкретно-социально, и исторически. Довольно интересно и вместе с тем грустно, что, отметив в самом начале своей статьи «Украинская государственность: политический проект или воля народа? О некоторых тезисах львовского историка Ярослава Грицака» позитивность европейской образованности автора, Левко Григорьевич выразил сомнение — защищает ли тот «украинцев на международном уровне или европейское космополитическое течение в Украине». Грустно именно потому, что никакого противоречия здесь как раз нет.
НАЦИОНАЛИЗМ ЭТНИЧЕСКИЙ ИЛИ ГРАЖДАНСКИЙ — ДОНЦОВ ИЛИ ЛИПИНСКИЙ?
В самом начале своей статьи Левко Григорьевич отмечает, что «сборник статей Я.Грицака выводит дискуссию о нашей национальной судьбе на новый уровень, а именно: выводит ее из-под московского идеологического доминирования и вводит Украину в европейский общественно-политический ареал дискуссий». Однако здесь сразу возникает вполне закономерный вопрос: о судьбе какого политического субъекта заботится Левко Григорьевич? Вопрос, кстати, вовсе не риторический, а политически исключительно насущный. И появился он в контексте украинского научного мировоззрения еще сто лет назад — в продолжительном и бескомпромиссном противостоянии двух ведущих интеллектуальных фигур того времени — Дмитрия Донцова и Вячеслава Липинского.
Как известно, В. Липинский едва ли не первым среди европейских философов начал разрабатывать теорию современной нации — как концептуальную альтернативу господствующему тогда пониманию нации, которого придерживался, в частности, именно Д.Донцов, — как этнического сообщества, объединенного кровным родством, происхождением от одного предка, исторической судьбой, вероисповеданием, языком и обычаями. Что и является принципами этнического национализма.
В противовес этим взглядам В.Липинский считал главным в формировании нации ощущение человеком «территориального патриотизма» и солидарности со всеми постоянными жителями своей страны. И именно такой подход был положен вскоре в современный концепт гражданской (политической) нации — сообщества граждан определенной страны, которые, независимо от этнического происхождения, признают эту страну своей, имеют равные социальные и политические права и общее виденье ее прошлого и будущего.
Соответственно, имеется национализм, утверждал В.Липинский, двух видов — «государственно созидательный и государственно разрушительный». Содержание их — понятно, и к первому он относил, например, национализм английский, а ко второму — национализм польский, украинский. Он и убеждал, что Украине нужен именно первый, в то время как Д.Донцов считал, что второй. Слова В.Липинского актуальны и сегодня: «Когда вы хотите, чтобы было Украинское Государство — вы должны быть патриотами, а не шовинистами. Что это значит? Это значит, прежде всего, что ваш национализм должен опираться на любовь к своим землякам, а не на ненависть к ним за то, что они не украинские националисты».
Считается, что в начале прошлого века этими своими взглядами В.Липинский опередил свое время.
Однако мировое сообщество, как известно, для своей самоорганизации восприняло именно принципы сущностно новой общественной идентификации — основанной на институте гражданства, а не на этнической идентификации. Теперь, хочет ли этого кто-то или нет, но именно она и является краеугольной в геополитическом разделе мира — именно такая трактовка, такое содержание понятия «нации» и стали концептуальным принципом основания еще Лиги Наций, а позднее — Организации Объединенных НАЦИЙ. Наций, а не государств или этносов! И Наций — граждан, а не представителей этнических сообществ!
И потому совсем не безосновательно В.Липинский считал, что Украинское государство «не смеет быть оторванным от гражданства «чувственной» бандой». Под последней он как раз и понимал сторонников этнического национализма — «по крови», то есть в терминологии Левка Лукьяненко — по «генотипу». Корень такого государства, был убежден Липинский, «должен быть в гражданстве: в своей семье и своем роду, в своем классе (значит, в разных классах Украины), в своей Церкви (значит, в разных христианских церквях Украины). И именно из этого должна состоять «Общая Государственная Власть Украины». Вот и оценим — какой из этих двух мировоззренческих концептов является социально-политически и исторически конструктивным?
Так произошло, что украинское национальное движение склонилось именно к идеям Д.Донцова, а не В.Липинского, что стало большой исторической ошибкой, которая имела и до сих пор имеет свои негативные последствия. Ведь и до сих пор не оставляют попыток огосударствления единолично украинского этноса, а не создания именно гражданской нации на принципах политического, организационного, морального единства украинских граждан и Запада, и Востока, и Центра, и Юга Украины.
КАК ПРОТОРЯЕТСЯ ЭТНИЧЕСКИЙ ПУТЬ К СОЦИАЛЬНОМУ «АДУ»
Концепт Левка Лукьяненко полностью однозначен: «этнический фактор — это основное, это суть, а... государственный строй и формы правления — это производное». Вот это и есть «философский» стержень этнонационализма! — Не общность людей, которая основывается на равной совокупности их гражданских и политических прав и идентифицированная, закрепленная институтом гражданства, составляет Нацию, а именно этничность «творит государство».
По господину Лукьяненко, «этничность» — это фактор генетический. Конечно, при таких мировоззренческих принципах он никак не сможет достичь взаимопонимания с Я.Грицаком. Генезис «этнического фактора» украинцев Левко Григорьевич отслеживает еще со времен Геродота — именно там, по его мнению, «происходило формирование этнического родства наших пращуров». Однако простые вопросы — а политическое «родство» в то же самое время не складывалось? И что — «вливание крови захватчиков и «переселенцев» ни к каким изменениям «крови» не приводило? Каким оно возникло в своей «первобытной чистоте» с конкретным «генотипом», таким и остается в наше время? И именно этот «генетически» первобытный этнос в начале 90-х прошлого века и «перерос в нацию» — украинскую политическую нацию? Для господина Лукьяненко — это безоговорочное «правило»! Именно оно и привело, по его убеждению, «к победе украинской нации и достижению ею высшей цели — государственной независимости».
Следовательно, неэтнические украинские граждане здесь ни к чему? То есть украинский этнос «перерос в нацию», а другие этносы на территории Украины — в «нацменьшинства»? Но, по действующей Конституции Украины, в нашем обществе нет и не может быть «нацменьшинств» и «нацбольшинств» — у нас есть единый политический и правовой статус: гражданин Украины.
Практика формирования нации на протяжении двадцати лет новейшей независимости убедительно показывает, что реально за этим стоит! — Не что иное, как попытка обеспечить политическими, конституционными, законодательными и административными факторами доминирование, приоритетность, превосходство украинской этнической идентичности. Превосходство ее — то ли на основании каких-то «исторических прав коренной нации», то ли статуса «титульной нации» или еще чего-то подобного — над идентичностью гражданской.
Однако даже по действующей Конституции Украины украинский этнос не является ЕДИНСТВЕННЫМ коренным на этой земле, как практически все этнонационалисты и считают. Следовательно, никакое «укоренение» украинского этноса никаких ни исторических, ни собственно политических, ни экономических, ни даже культурных преимуществ или преференций не предоставляет и предоставить не может. Как, кстати, и еще одна аналогичная «аргументация» — относительно «титульности нации».
И к чему, как ни к острому, критическому для нашей государственности социальному противостоянию, только и может привести последующее движение по этому пути?!
ГОСУДАРСТВО ЭТНОСА ИЛИ ГОСУДАРСТВО ГРАЖДАН?
В чем, правда, нельзя не согласиться с Левком Лукьяненко, так это в том, что следование отмеченному им концепту, а именно — политизированию этнического фактора по правилу «этнос=государство» — безоговорочно приведет ко «второй фазе дезинтеграции Московской империи (РФ)». Но новейшую государственность Украины с самого начала пытались построить с беспрекословным, подавляющим влиянием именно «этнического фактора».
Здесь стоит обратиться к следующему тезису Левка Григорьевича. Он говорит, что Ярослав Грицак некстати применил термин «украинский проект». Что, поскольку «это план, по которому кто-то задумал создать независимое Украинское государство», то «исчезает фактор объективности». Однако то хаотичное политическое и экономическое движение, которое происходило в нашем обществе последние двадцать лет и которое в очередной раз в нашей истории опять ставит вопрос ребром относительно нашей государственности, — разве не наглядное доказательство именно отсутствия действительно цивилизационного позитивного «плана создания независимой Украины», не говоря уже о каком-либо целенаправленном общественном прогрессе? Но беда наша, да и вина, заключается именно в том, что как раз действенного и мировоззренчески прогрессивного субъективного фактора у нас и не было! Следовательно, не было никаких структурированных представлений о том, какое же мы общество хотим создать. Какой у него должен быть современный мировоззренческий фундамент. Наконец, и, по-видимому, главное — как?
Будем откровенны — несмотря на реальные политические возможности национал-демократическое движение за все двадцать лет не предложило ни одного реального общенационального политэкономического проекта. Мало того, завоеванный всем украинским народом, а не исключительно украинским этносом, в 2004 году исторический шанс коренной социально-политической перестройки украинского общества был растрачен. Время было упущено в «трипольских» поисках и расточительстве этнической украинизации. Вот эти победы и оказались именно теми «благими намерениями», которые и привели к сегодняшней ситуации. Я понял обеспокоенность Ярослава Грицака относительно отсутствия «украинского проекта» именно так. Тем более что и акцент сделал он не на «провозглашении», а именно на «строительстве независимой Украины».
В этом контексте принципиально иначе выглядит и обеспокоенность Левка Лукьяненко относительно опасности «московского пропагандистского тезиса об общей «колыбели трех братских славянских народов«». Так вот, если мы будем стоять именно на концепте этнической основы нашей государственности, то есть будем именно из нее пытаться выводить свое право на собственную государственность, то это бездоказательный и поэтому бесконечный процесс. В то же время он предоставляет оппонентам нашей государственности неисчерпаемый источник псевдоисторических геополитических спекуляций.
Однако если мы становимся на позиции концепта «политической нации», который и заложен в современное международное право, то никаких правовых зацепок нет для того, чтобы поставить нашу современную государственность под какое-либо аргументированное сомнение! Мы приняли решение о своей государственной независимости, утвердили его на всенародном референдуме и возникли 1 декабря 1991 года как новейшая политическая нация. И, главное — как таковая мы признаны всем мировым сообществом — признана наша суверенность, наше исключительное право на владение, пользование и распоряжение определенной территорией мира и наша ответственность за все, что на ней происходит. И признано все это не на основе, не исходя из критерия «генотипа этничности»!
ДВА УКРАИНЦА — ТРИ НАЦИИ
Ярослав Грицак ставит и полемический вопрос относительно, как говорит сам Левко Григорьевич, «сегодняшней Украины», «украинского формирования нации» — «имеем ли мы дело с одной нацией с двумя разными этнически культурными центрами или с двумя отдельными нациями». Здесь речь идет о нациях этнических. Ответ Левка Григорьевича безоговорочный — «имеем дело с одной нацией». И с этим никоим образом нельзя было бы не согласиться, если бы он имел в виду третью — именно политическую, гражданскую нацию на территории Украины.
Из этого же концепта — и последующие рассуждения господина Лукьяненко в отношении единого «этнокультурного центра» украинцев, вместе с тем — о бытовом, культурном отличии украинского этноса в разных, отметим — политических контекстах, но и о принципиальной неизменности «национального генотипа». Соответственно и «историография» от «Трипольской эпохи» до наших времен. Правда, он признает, что «великие движения народов по украинской земле стирали племенные границы», но, конечно, никоим образом не влияли на главное — на «украинский генотип»! В этой же парадигме, конечно, и утверждение, что независимость «завоевывали все части Украины». Однако части исключительно этнические — «надднепрянцы», «западноукраинцы». И это — «высшие проявления существования единой нации». Конечно — определенного «генотипа»!
ГЕРОЯМ — СЛАВА! ЖИВЫМ — ЖИЗНЬ!
И в завершение — о реакции Левка Лукьяненко на «грустное утверждение» Ярослава Грицака в отношении тактики борьбы за независимость. Вот оно: «Если бы национально самый сознательный элемент вместо того, чтобы гибнуть в героической борьбе, воспитывал в чувстве патриотизма своих нерожденных детей и внуков, работал в школах и университетах, писал статьи и книги и тому подобное? И, наконец, разве не знали бы в мире об Украине больше, если бы в 1960—70-е годы она расцвела плеядой научных работников, художников, поэтов, режиссеров — ведь очевидно, что среди того «потерянного поколения» были незаурядные таланты?»
Сразу отметим — это не безапелляционное утверждение господина Грицака, как это видится Левку Григорьевичу, а именно вопрос отражения глубоких размышлений автора относительно более эффективного пути достижения одной и той же цели. Что и понятно — вопрос вовсе не простой. Ведь рычагов, с помощью которых можно было бы найти на него четкий ответ, нет. Потому что, по-видимому, всеобщего, универсального ответа и не может быть — он всегда конкретно-исторический, и каждое поколение решает его в соответствии с определенными социально-политическими условиями, с уровнем своего мировоззрения и своего интеллектуально-политического развития. Так почему этого вопроса, тем более направленного на наш сегодняшний день, не должно быть?
Вычеркивает ли этот вопрос Ярослава Грицака память или унижает уважение ко всем тем, кто за независимость Украины свою жизнь таки отдал? — Нет! Имеет ли обстоятельный ответ на него значение для нашей текущей тактики борьбы с действующим политическим режимом? — Безусловно, да! Так зачем же такая гипертрофия пассионарности?!
Ведь ни одна нация — то ли этническая, то ли политическая — не состоит и не может состоять исключительно из героев. И повседневная жизнь, к счастью, вовсе не нуждается исключительно в героических поступках. Повседневную жизнь — в ее бесконечном содержании — творят не пассионарии, а рядовые граждане. И именно они — самая главная движущая сила любого общества, цивилизационного прогресса вообще. Хотя это зависит от того, что мы считаем героическим поступком. На мой взгляд, быть порядочным, совестливым человеком, уважать всех, а не только «этногенетически» родственных, признавать за всеми согражданами такие же права, в том числе и политические, как и за своими «этногенетическими» «родственниками» — это пока для определенных украинских граждан действительно подвиг!
В начале прошлого века украинское национальное движение стояло на мировоззренческом распутье. Прошел целый век, а оно до сих пор там, как это и засвидетельствовал Левко Григорьевич в своей полемике с Ярославом Грицаком. Вот все последние двадцать лет наша этнонациональная элита, как и ее исторические предшественники, и пыталась создать на территории Украины украинскую этническую государственность, а не гражданскую (политическую) нацию. Досадно, что новейшая украинская история создавалась на идеях не В.Липинского, а Д.Донцова. Хотя и у последнего были справедливые мысли, например относительно опасности «в головах нации мешанины идей».
