Любовь Орлова и деньги
Вчера Центральный банк России выпустил в обращение памятную серебряную монету достоинством 2 рубля, посвященную 100-летию со дня рождения актрисы Любови Орловой. Об этом сообщает ИТАР-ТАСС. Монета изготовлена тиражом 10 тыс. штук, имеет массу драгметалла в чистоте 15,55 грамма и пробу сплава 925. Она имеет форму круга диаметром 33 мм. С лицевой (аверс) и оборотной (реверс) сторон монеты по окружности имеется выступающий кант. Боковая поверхность рифленая, на оборотной — расположено рельефное изображение портрета русской актрисы Любови Орловой и справа — фрагмент киноленты. Слева от портрета написано: «Любовь Орлова», а внизу под изображениями — даты «1902 — 1975».
Любовь Орлова была первой и самой яркой звездой советского кино 30 — 60-х годов. Она снималась в фильмах «Веселые ребята», «Волга-Волга», «Цирк», «Встреча на Эльбе», «Светлый путь», «Весна», «Композитор Глинка». Музыкальная, пластичная, разносторонняя актриса, практически всю свою кинокарьеру Орлова боролась за то, чтобы выглядеть на экране ослепительно красивой. Слава ее была безграничной — Орлову боготворили зрители и любили вожди. Именно из страха показаться некрасивой Орлова панически боялась фотографироваться и всегда скрывала свой истинный возраст. Поэтому до сих пор неизвестно, когда на самом деле родилась первая советская кинозвезда.
Хромая судьба
Новый спектакль в Театре на Подоле, осуществленный Игорем Славинским, кажется довольно точно рассчитанным на определенную возрастную категорию — именно на возрастную, а не на социальную типа студенчества, радикальных либо консервативных театралов, критиков. Уже сам подбор авторов, по стихам которых создавался «Конец прекрасной эпохи», очерчивает поколенческие рамки — Александр Галич, Ирина Ратушинская, Иосиф Бродский (преимущественно ранний). Имеем дело с 70-ми и их мифологией, богатой на метафоры, иронию и пронзительный лиризм. Как представляется, премьера на Подоле адресована именно тем, кто значительную часть своей молодости прожил в это десятилетие — «семидесятникам», постепенно перешедшим в головоломные 80-е.
Славинский, режиссер весьма успешного «Синего автомобиля» в Молодом театре, известен умением создавать особую «мемуаристическую» атмосферу, пропускать целостный поток жизни героев через простые, легко читаемые образы. Для этого не требуются особые сценические приспособления, хватит и расхлябанного фортепиано да нескольких пластмассовых ящиков из-под бутылок. Основная нагрузка — на актере. В «Конце прекрасной эпохи» их пятеро в условных ролях — Музыкант, Артист, Литератор, Художник и легкомысленная Танцовщица. Собственно, они и занимаются тем, что читают и поют хорошо известные стихи и песни. Подзаголовок спектакля, кстати, гласит, что «Конец прекрасной эпохи» принадлежит к циклу «Кабаре «Хромая судьба». Хромая судьба ушедшей эпохи — именно в этих песнях.
Кабаре — как известно, синтетический, далеко не обязательно легкомысленный жанр, построенный преимущественно на монтаже аттракционов (вокальных номеров, танцев и т. д.) и весьма популярный в прошедшем веке. Кабаре, которое пытается реконструировать Славинский, это своего рода опера нищих (советских) интеллектуалов, портрет окончившейся эпохи в трехгрошовом интерьере.
Трудно, однако, сказать, насколько это ему удается. На сцене звучат прекрасные, но достаточно разные — по темпераменту, настроению, авторскому посланию — тексты. Каждый из них сам по себе заслуживает отдельного воплощения. Чтобы связать столь насыщенную литературную основу нитью единого сюжета, драматургического либо философского, необходима очень серьезная работа над всеми, не только речевыми, компонентами представления. Актеры качественно читают или поют свои номера, но этого совершенно недостаточно. Оттого и происходящее на сцене то и дело напоминает даже не кабаре, а умильный капустник для позавчерашних студентов, вечер безнадежно устаревшей авторской песни раннеперестроечного образца.
Напротив, спектакль выигрывает там, где исполнители вместе с режиссером выходят из-под власти, пусть гениального, слова. Где они обыгрывают, смешно или драматически, каждую строчку — как, например, в эпизоде с одним из «диссидентских» стихотворений Бродского. В такие моменты и появляется на сцене театральное, постановочное качество, не имеющее ничего общего с ностальгическими штампами, которых до сих пор хватает в восприятии наследия и Бродского, и Галича, и многих других.
Такая вот хромая судьба у нашего театра — то забывать, то вновь вспоминать про свое уникальное, «здесь и сейчас», качество, то смело отталкиваться от литературы, то вновь смиренно идти к ней на поклон. Прекрасная эпоха действительно закончилась, или же ждет далеко впереди, что, впрочем, одно и то же.
Стереоскопия взгляда
Начало весьма интересной издательской серии, основанной киевским книжным домом «Орфей» совместно с московским издательством «Вече», воплощен в новой книге «Сто найвідоміших українців». Проект является, действительно, амбициозным и востребованным — ведь далее ожидаются «Сто місць України», «Сто скарбів України», «Сто найвідоміших таємниць», «Сто чудес світу» и тому подобное. Просветительно-познавательный пафос серии вполне понятен, более того, назревший — ведь еще и до сих пор обо всех этих «чудесах» бытия мы узнаем из иностранных, преимущественно русских источников.
«Сто найвідоміших українців» — так сказать, первый блин, пробная пуля всего начинания. Здесь собраны биографии прославленных работников искусства, политиков, государственных и религиозных деятелей, чья жизнь так или иначе была связана с Украиной. Хронологический диапазон — со времен древней Руси, Кия и Аскольда, до «узников совести» 70 — 80-х годов. Авторами книги обработан действительно огромный массив исторического и архивного материала. Конечно, такое большое дело не обошли и некоторые погрешности. По большей части, это недостатки сугубо технического плана. Например, персоналии размещены по эпохам, однако это не совсем удобно, когда нужно быстро найти определенную фамилию — ведь алфавитного указателя в конце книги, как это делается в подобных изданиях, здесь почему-то нет. Определенные замечания вызывает также и трактовка сделанного некоторыми культурными и политическими фигурами. Но это уже, скорее, предлог для сугубо научных дискуссий, которые, можно надеяться, спровоцирует книга.
Но самое главное, чего, как кажется, достигли составители «Ста найвідоміших українців» — это особой стереоскопии взгляда на наше историческое и культурное наследие. Действительно, пантеон Украины здесь предстает во всем своем величии. Нет разделения по признакам этнографической «чистоты» того или иного деятеля, чем еще до сих пор грешит отечественная историография. Все, рожденные на нашей земле, являются украинцами, и их вершины — это также вершины и нашего государства. Вот чему на страницах этой книги без каких-либо противоречий встречаются Илья Мечников и Елена Блаватская, Шолом-Алейхем и Нестор Махно, Михаил Булгаков и Анна Ахматова. Это наша история, это на самом деле наши люди, у нас действительно есть все основания гордиться ими. Читатель может найти самые интересные данные даже о таких персонах, которые, до сих пор пребывая в тени исследований, влияли на судьбу и Украины, и всего мира. Из этого числа — эссе об учредителе масонских лож в Российской империи, Семене Гамалии, а также об отце мирового хасидизма — одного из фундаментальных течений в иудейской религии, — раввине Баал-Шем-Тову.
Примеры такого многообразия, богатства составляющих в «Ста найвідоміших українцях» можно приводить и приводить. «Орфеем» и «Вече» сделано, действительно, немало. Впрочем, это еще только начало работы. Чем сильнее Украина будет стремится к лучшему будущему, тем больше ей нужны будут истинные, глубокие знания о собственном прошлом. Это — закон развития любого общества, особенно такого, которое лишь сейчас встает на прямые ноги. И «Сто найвідоміших українців» — это именно первый, еще довольно небольшой, но уверенный шаг на прямых ногах, в сфере взвешенной исторической памяти.
