В предпоследний день перед Новым годом оказалась — в общем, неожиданно — в Таврическом национальном университете. Вышло так, что в Симферополе, в студенческо-преподавательском обществе и проводила старый год. В режиме полуотдыха не собиралась заостряться на каком-то конкретном материале, но он сам, сочный фактаж, просился в руки, и кое-что начала записывать в блокнот. Впрок, наверное. Профессиональная привычка — инстинктивна, а рефлекс, как известно, не спрашивает «зачем?», а механически командует. И вот уже нащупываю ручку в сумке и прямо за праздничным столом, (а ужин был накрыт в студенческой столовой для всего братства), изворачиваясь между тарелками, на коленях под столом, чтобы было незаметно, начинаю заполнять блокнот отдельными фразами-памятками. Приехав в Киев, перечитав не связанные сюжетно абзацы, решила: может, что-то и получится.
Студенты в тот вечер распевали песни, шутили в концертном капустнике и все казались ровесниками — и преподаватели, и их ученики. В этом крае, в большинстве русскоговорящем, так прекрасно пели украинские песни, что заслушалась. Обратившись к ребятам с вопросом на украинском, услышала и ответ на нем, причем с таким чистым произношением, свободным от влияния всех диалектов, которые, хоть по-своему и пикантны, но, согласитесь, больше подходят для хатнього вжитку. А здесь язык поразил такой особой светской промытостью, шармом, что появилось ощущение несуржиковости знаний. Если, конечно, в данном случае это определение уместно, — но как назвала для себя впечатление, так и записала.
Кстати, ощущается особая ухоженность во всем, даже в том, что едят студенты ежедневно. За праздничным столом было много деликатесов, и рядом сидящий молодой симпатичный преподаватель (потом кто-то сказал, что он уже проректор), которому, видимо, поручили следить за наполненностью моей тарелки, все время предлагал попробовать фаршированную рыбу, которая — советовал — очень вкусная. Когда попыталась уточнить, почему же он сам ее не берет, услышала: для нас всех это привычная ежедневная еда. И добавил, что для их студенческой столовой все, или почти все, что было на нарядном столе, — норма. Признаюсь — была удивлена, а потом у какой-то одетой в карнавальный костюм студентки уточнила — правда ли, что у вас и в будни такая вкуснятина? И услышала ответ: у нас же ректор Николай Васильевич Багров — личность без ГМО. Потому и учат, и кормят нас люди не душные (так и сказала), а настоящие мастера, с которыми можно дружить.
Любимый студентами ректор в мае прошлого года был избран академиком Академии наук Украины, и видела, ощущала, как он радуется этому событию, буквально как мальчишка, — когда рассказывает, как к цели шел. И это при его-то почестях да должностях, жерновах, через которые довелось пройти, находясь в большой политике. Обстоятельства бывали разные, да ведь у этого человека есть талант быть счастливым от всего, и потому с годами его амбиции всегда перерастали и воплощались в реальные планы, а потом появлялись все новые и новые.
Моду в вузе диктует тоже он — своим поведением, порядочностью, пронзительной эрудицией, аппетитом к творчеству. Потому в вузе всегда в моде традиции, многие из которых нынче так и называют — багровскими. Даже элегантный ярко-красный кирпичный забор, которым обнесли ботанический сад, прозвали в городе Багровской красной стеной.
Такая личность — это масштаб. К счастью, тут не присутствует и нотки церемониальности, пафосности, да и когда и зачем этим баловаться, если постоянно вынашивается и конструируется столько идей и планов! Так и хочется, понаблюдав за таврическим студенчеством во главе с их наставниками, прибегнуть к своему любимому французскому выражению — «взяли свою ноту». И ничего никому не надо доказывать, надо просто уметь так жить — ярко, изобретательно, по-деловому: вузовская медчасть оснащена так, что может позавидовать многопрофильный врачебный стационар; студенческий городок уютен, чист, комфортабелен; университетский зоомузей наполняется экзотами, привозимыми самими хозяевами из научных экспедиций; дышится в этом коллективе легко. Похоже, что нет напряжения в отношениях, и каждый, мне показалось, занимает свою нишу, никого не прессуя.
Ректор Багров так и сказал: «Университет — моя лебединая песня, и хочется больше сделать и оставить». Что он, впрочем, и воплощает ежедневно. Такая страсть — антикризисное понятие, это как вещь, на которую никогда не бывает скидок. Он любит играть в предзназначенную ему жизнь, как бы пьет с ней на брудершафт, не давая себе привыкнуть к самому же себе и к своему делу.
Интересно, что со своей будущей женой, тоже преподавателем вуза, Людмилой Александровной, он познакомился еще в студенчестве, когда на их курсе было всего три мальчика, — он и выбрал свою девочку. В этом году они отметили золотую свадьбу. Кстати, для разнообразия, очень камерно, уединившись вдвоем на даче. Пани Людмила пишет стихи, а в последние месяцы готовит вместе со своими коллегами воспоминания о совместной научно-полевой юности, о первых творческих экспедициях, об общей удалой поре, которая и подарила талантливых ученых. Эта работа увлекла, захватила, каждый приносит свои тексты — и это становится поводом для чудесных посиделок.
Вот такой багрово-полевой роман встретился. Еще раз убедилась, что женщина и мужчина — понятия вневозрастные, если интерес к жизни не утерян.
Короче, это стоит видеть.
Must see.
