Корреспондент «Дня» принял участие в рейде правоохранителей на украинско-молдавской границе.
В Великую Кисницу, приграничное село на востоке Ямпольского района, мы, автор этих строк и руководители рейда, начальник райотдела милиции подполковник Виктор Шаповал и прокурор района Юрий Яремчук, въехали около одиннадцати вечера. По оперативным данным, именно здесь чуть ли не каждую ночь контрабандным путем через речку в Украину перевозится скот. Сельский голова Николай Гандзюк, которого мы пригласили участвовать в рейде, рассказал, что контрабандисты наглеют все больше. Накануне к нему приходила с жалобой старушка. Спозаранку она вышла во двор и увидела, что на ее огороде непрошеные гости выкосили кукурузу и кормят только что перевезенный скот, который собирались грузить на машину. Увидев испуганную хозяйку, они только расхохотались.
В полночь, спрятав автомашины подальше от постороннего глаза, тихонько, как тени, проскальзываем к речке. Затаившись в удобном месте, начинаем следить за противоположным берегом (плес Днестра здесь шириной в 200—250 метров). Явно подозрительное движение на молдавской стороне, где расположено село Васильково, не прекращается. Дорогой вдоль берега к месту паромной переправы подъезжают, а затем отъезжают два легковых автомобиля с прицепами. За ними появляется еще один автомобиль с прицепом. Водитель выключает фары, глушит двигатель, и когда устанавливается тишина, с той стороны раздается условный свист, на который никто не отзывается. Через определенное время он несколько раз повторяется, но опять без ответа. — Неужели засекли наш приезд? — тихо переговариваются члены рейдовой. — Контрабандисты имеют собственную «разведку». Если нас заметили, уже мог пойти сигнал на ту сторону, что их подстерегает опасность.
И тут из полумрака выныривает группа из нескольких человек. В руках — автоматы. Пограничный наряд. Опережая возможный инцидент, руководители рейда представляются. Знакомимся ближе.
Лейтенант Сергей Безкостюк рассказывает, что сегодня наряд вышел на границу усиленным, поскольку резко обострилась обстановка. Накануне понтонную лодку, «приписанную» к молдавскому берегу и используемую для перевозки людей, поймали с контрабандными помидорами при переправе в не установленное время. Ее задержали, спустив от места переправы ниже по течению. Миновал день, и начались угрозы. Сельский голова в калитке нашел записку, в которой черным по белому значилось: не отдадите лодку — бросим в хату баллон с газом. Тогда же на погранзаставу в Ямполе позвонил по телефону неизвестный и предупредил: верните лодку, а то отобьем силой. Командование Могилев-Подольского пограничного отряда решило усилить пост в Великой Киснице, прислав дополнительно трех солдат... Однако, что может сделать пост из десяти человек, пусть даже и вооруженных, на нескольких десятках километров границы? Даже организовать круглосуточное патрулирование нарядом — и то проблема. Мешает много причин: укомплектованность поста не отвечает штатному расписанию, не хватает средств связи, обеспечение горюче-смазочными материалами — 6—10 процентов. О какой-то мобильности и высокой боеготовности здесь говорить трудно.
Интересуемся настроениями в селе, наиболее свежей информацией, которую имеют пограничники, и Виктор Иосифович приходит к выводу: сегодня ничего не будет. Контрабандисты не отважатся переплывать речку. Главное — нет плавсредства. Второй важный фактор — вчера в Великой Киснице совершено убийство. Милиция и прокуратура работали целый день, пока нашли преступника, и в селе, говоря блатным языком, «навели шухер». Теперь нужно несколько дней, чтобы все успокоилось.
Возвращаемся в Ямполь — на другое место «зоны напряжения» (всего участок украинско- молдавской границы, который проходит по границе Ямпольского района Винниччины, тянется на 89 километров). Здесь еще один откровенно контрабандистский участок. По оперативным данным, в ночь перед базарным днем может быть до 200 нарушителей границы, которые массово, в обход таможенных постов, везут на продажу помидоры и огурцы. Украина — традиционный рынок сбыта плодов, выращиваемых в приграничных селах Молдовы, а таможенный сбор удорожает такую продукцию почти вдвое. Стоит снизить таможенный сбор, и, во-первых, желающих везти такую контрабанду, рискуя потерять все после конфискации (если попадутся), станет совсем мало, во-вторых, пойдут таможенные платежи — хотя и меньшие, зато реальные деньги (а не большие, и только теоретические, как это имеем в действительности).
За восемь месяцев 1999 года на участке, который охраняет Могилев-Подольский пограничный отряд (204 километра), задержано 308 нарушителей границы. В прошлом году за аналогичный период их было 458, но это не значит, что «ходить» через границу стали меньше. Скорее, сказались упомянутые выше факторы. Ухудшало обстановку и отсутствие договорно- правового оформления государственной границы, которая не позволяла предъявлять к нарушителям ряд законных требований. После подписания договора о демаркации и делимитации границы затеплилась надежда, что порядка станет больше...
Машины мы ставим неподалеку от речки и опять, как тени, переговариваясь между собой вполголоса, шагаем между прибрежными деревьями в направлении «против течения». Слышим как скрипят весла, хотя лодки за крутым, обрывистым берегом не видно. Спрятавшись за деревьями и кустами, ожидаем, однако недолго. Друг за другом выныривают из-за обрыва три силуэта с мешками на плечах.
— Стоять! Мешки на землю! Не двигаться! Вы окружены, — команды Виктора Иосифовича, поданные неожиданно, заставляют людей растеряться. Он — впереди, я молча захожу сзади, перекрывая путь к речке.
Развязав пару мешков, пересыпаем на ладонях мелко порезанный табак из прошлогоднего урожая. Это товар подакцизный, он будет конфискован пограничниками. Связавшись по радио с заставой, вызываем наряд.
— Может, мы как-то договоримся? — пытается найти «подходы» старший, по всему видно, опытный мужчина.
Отвожу его в сторону и из любопытства начинаю «торговаться»: сколько? Помявшись, он отваживается: пятьдесят гривен за то, что всех отпустим. Сумма сразу показалась несерьезной, и только темнота спрятала мою улыбку.
Пока ожидали пограничников (довольно-таки долго), я имел возможность ближе познакомиться и пообщаться с контрабандистами.
Лодочнику-перевозчику по имени Вася — всего семнадцать лет. С самого начала он пожаловался на то, что голодный, поэтому одолжил лодку, чтобы заработать на еду. Стоимость перевозки одного человека — один лей (на наши деньги — около сорока копеек). Ради такой мелочишки он шел на риск?
Самым длинным был разговор с женщиной, которая также оказалась в этой компании. Зина — так ее зовут — пошла «на дело» вместе с мужем, оставив в недалеком селе Рубленица на ночь одних двух детей, двенадцати и двух с половиной лет. Сдерживается, чтобы не заплакать. Она надеялась продать табак, чтобы снарядить дочь в школу. Других средств к существованию Зина не имеет, поскольку муж также без работы...
Рейд закончен. Совсем по- другому высветились весомые слова «нарушители границы», «контрабандисты». Не добро, а именно бедность гонит бессонными ночами через Днестр сотни людей, которые рискуют потерять даже тот ничтожный заработок, который чуть теплится на горизонте. Возможно, они живут зажиточнее тех, кто контрабандным промыслом не занимается. Возможно, есть среди них и такие, что на контрабанде разбогатели. Но основная масса — беднота, которая стремится привезти хотя бы какую- то копейку с более богатой Украины, ибо уровень жизни на том берегу Днестра (об этом довелось услышать немало рассказов) — еще ниже, чем у нас.
