«У муки сотни струн на лютне» — этот образ в строке Николая Гумилева, в сущности, безошибочно описывает тяжелую инфекционную атаку — септический эндокардит. Сегодня септический эндокардит, с катастрофическим нарушением сердечной деятельности, пошел в стремительное наступление, и единственный реальный способ излечения — сложнейшее хирургическое вмешательство на сердце с применением ряда дополнительных технологий и приемов. Единственное в мире учреждение, освоившее и внедрившее комплекс таких спасительных методик, — Институт сердечно-сосудистой хирургии им. Н.М. Амосова АМН Украины. Сегодня каждая пятая операция, производимая в знаменитом институте (а в целом — это около двадцати операций в сутки), направлена на ликвидацию септического эндокардита. За годы усилий выполнено более 1500 грандиозных реконструкций с целью спасения «мотора жизни» и остановки критического инфекционного прорыва. Смертность при таких многочасовых поединках удалось уменьшить в пять раз, с 19 до 4-х процентов. За каждым достижением — долгий научный поиск. А начал этот необыкновенный по значимости поход более двадцати лет назад выдающийся хирург-кардиолог, директор Института академик АМН Украины профессор Геннадий Васильевич КНЫШОВ.
Вообще-то септический эндокардит не такое уж и новое заболевание. Еще в 1646 году врачи из университета французского города Монпелье заподозрили, что при злокачественной лихорадке больше всего страдает сердце. Затем ведущие кардиологи и патологи мира описывали черты инфекционного эндокардита. К проблемам этого медицинского фатума неоднократно обращался и Николай Дмитриевич Стражеско. И уже в наше время ленинградский кардиолог Георгий Федорович Ланг, исходя из трагического опыта блокады города, ввел понятие — септический эндокардит.
Септический процесс, сосредоточенный в сердце… Такое разрушительное поражение клапанов сердца в последние десятилетия участилось во всем мире. Одна из несомненных причин — экспансия наркомании. Характерно, что четвертая часть поступающих в Институт сердечно-сосудистой хирургии пациентов, которых вдруг сразила «лихорадка сердца», — бывшие наркоманы. И немудрено, почему — вместе с введением наркотического зелья, чаще всего внутривенно, они всякий раз открывают ворота для инфекции.
Разумеется, и другие сосудистые «интервенции» чреваты подобным риском, и, в сущности, в развитии тяжелейшего недуга немалую роль играет и внутригоспитальная инфекция, иначе говоря, «болезнь от лечения». К этому стоит добавить, что значительно увеличился круг патогенных микроорганизмов, безжалостно бросающихся на эндокард, — оболочку, выстилающую полости и клапаны. Это стафилококки и стрептококки различных видов, грибковая флора...
Конечно, такой инфекционный натиск чаще всего выбирает основной мишенью «скомпрометированное» сердце, с наличием приобретенного или врожденного порока. Словом, тут комплекс причин и следствий. Но, так или иначе, заболеваемость септическим эндокардитом в Украине в течение последних лет возросла в двадцать раз, с резким скачком почти необратимых случаев.
Сделав первые обширные операции, Г. Кнышов увидел ужасающие картины внутрисердечных разрушений. Постепенно он убедился: обычные искусственные клапаны в случае с септическим эндокардитом не подходили, их надо было вшивать в инфицированных тканевых пространствах, пусть и обработанных антибиотиками и антисептиками, однако так и не ставших стерильными, ведь инфекция продолжает бродить в крови… Следовательно, задачи, которые стоят перед хирургами, крайне сложные. Они должны ликвидировать не только непосредственно клапанный порок, но и основной очаг инфекции, не допустить обсеменения окружающих тканей.
Хирургические манипуляции необходимо совершать в условиях дефицита времени, ведь речь идет, как правило, об операциях с использованием искусственного кровообращения. Каждый шаг радикального реконструирования на очень больном сердце должен быть по-настоящему щадящим. Без преувеличения, — это высший пилотаж хирургии.
И все-таки, сколь мастерски бы ни была выполнена операция, как бы надежно, взамен изуродованной инфекцией внутрисердечной автоматики, не были укреплены искусственные клапаны особой конструкции, пациент — после этих титанических усилий врачей — остается один на один с неизвестностью, с риском рецидивов. Дело в том, что иммунные силы организма, капитуляция которых способствовала возникновению септического эндокардита, остаются резко подорванными, и обновленное сердце должно продолжать исправно работать на фоне недостаточно устойчивого общего состояния, скрытых опасностей появления новых микробных вегетаций.
Нужны были дополнительные оборонительные меры. Однажды, размышляя о природе лихорадки, т.е. резкого повышения температуры как защитной реакции организма при микробной или вирусной агрессии, Геннадий Кнышов пришел к мысли — попробовать применить в ходе операций, в условиях искусственного кровообращения, кровь, подогретую до 39— 39,5°. Это и была «эврика»!
Само собой понятно, мои описания очередных этапов этой уникальной стратегии безостановочных сражений с септическим эндокардитом сугубо схематичны и просто не могут передать всех подробностей. На самом деле, в панораме работы предстает, наряду с чисто хирургическими усовершенствованиями, исключительно высокий научный уровень, дерзновенный, но точный и предельно выверенный патофизиологический маневр. Идея хирурга и ученого, кстати, разработавшего учение о «золотом сечении сердца», позволяющем совершенно по-новому определять и оценивать его функциональные резервы, оказалась поразительно плодотворной. Способ стимуляции иммунитета, предложенный в Киеве, позволил значительно повысить эффективность лечения таких больных.
А дел тут, как говорится, невпроворот. Септические эндокардиты участились и у лиц с протезированием клапанов. Массив этот весьма велик. Их повторная защита, с использованием новых методик, также относится к актуальным задачам института. А в целом, можно полагать, что предложенный метод гипертермии крови при опасных септических состояниях открывает принципиально новые перспективы и в клинической иммунологии.
За разработку диагностики и метода хирургического лечения септических эндокардитов Г. Кнышов, А. Руденко, В. Максименко, А. Крикунов, А. Воробьева, В. Лазоришинец выдвинуты на соискание Государственной премии Украины в области науки и техники за 2004 год. Разумеется, эстафета этого поиска — особая повесть в деятельности института, в новых штурмах, организованных Геннадием Кнышовым. Самоотверженная работа, высокопрофессиональный уровень кардиохирургии, глубокий анализ каждого шага вперед — это, конечно же, отражение работы института в целом. И, все-таки, эпопея сражений с септическим эндокардитом, позволивших добиваться ранее абсолютно невозможного, — особая страница в волнующей летописи отстаивания жизни.
