Канал «1+1» подарил народу Украины телесериал «Сестры по крови». Еще и до двадцатой серии не дошло, а уже ясно, что потрафили: на многочисленные просьбы зрителей трансляция перенесена на самый прайм-прайм- тайм. «Если хочешь от людей, чего хочешь, должен знать адекватный новой эре язык» ,— когда-то сформулировала закон медиа-бизнес-успеха Марина Медникова. За что ее, так представляется, и сделали «главным автором» (так в титрах) этого эталонного «мыла».
Ту самую Медникову…
Ту самую, фамилию которой критик Игорь Бондарь-Терещенко пишет с малой буквы, считая, что никакими промо- усилиями затянуть это имя на поле литературы невозможно. Хитрый ИБТ, как всегда, стреляет от бедра (как будто мишень его абсолютно не интересует), короткими очередями (чтобы поразить сразу несколько целей) и еще и запрещенными пулями со смещенным сердечником (чтобы попадание было наглядным). Зная эти его штучки, легко дешифровать «анти-медниковскую» реплику ИБТ. Во- первых, он никогда не оперирует именами (пусть и с малой буквы), которые действительно НЕ касаются литературы. Во- вторых, большинство своих утверждений ИБТ конструирует по лекалам альтернативной истории: что было бы, если бы? Если бы к промоции писательницы Медниковой кто-то бы приложил руку? И в-третьих, ИБТ — это синоним провокации. На этот раз — провокации разговора о месте Медниковой в современном писательстве.
Для наглядности возьмем один пункт из биографии Чехова. Уже шесть лет в московских и петербургских бульварных газетах и сатирических журналах регулярно появлялись смешные рассказы под псевдо «Антоша Чехонте». Для профессионального медика А.П. Чехова это писательское хобби имело только смысл игры. И вдруг — получает письмо от литературного патриарха Д. Григоровича: «Вы — настоящий талант!» Ну, это как будто от П. Загребельного пришло бы восторженное письмо к днепропетровскому Юраю Кураю ( «корови поприсідали на пасовиськах, тому що все хитнулося» , — когда-то написал он, словно о своем гипотетическом шоке от такого гипотетического письма).
Все качнулось и у Чехова. Оглянулся на свой литопыт и увидел, что тот не имеет никаких внешних литпризнаков: пишет урывками (между приемом больных и выездами по вызову), никогда не правит написанного ( «я пишу обыкновенно наотмашь» ), совершенно не проникаясь мнением рецензентов (потому что и рецензий на него до сих пор не было). Словом — «прежде, когда я не знал, что меня читают и судят, я писал безмятежно, словно блины ел» . Приблизительно так выглядит нынешнее «дело Медниковой»: все четыре ее книги — как праздничные блины на Масляную.
Произведения Медниковой — юмор в чистом виде; такой, который, по словам Ларошфуко, возникает на пустом месте, создавая что-то из ничего. Концентрированный словесный креатив. Сюжет — только веревка для привлекательной янтарно-прозрачной тарани анекдотов — и поэтому большого значения не имеет. «Тю!» — роман об избирательной гонке ( «вірусне захворювання на деклараційний грип» ); о политиках ( «майстри творення атмосфери» ) и об электоральных активистах ( «ветерани тусовочного руху» ) — и этого достаточно. Как и вспомнить, что «Смерть оліґарха» — это детективизированная love story; «Крутая плюс» — романная зарисовка из жизни новых украинцев ( «справжні люди з приватизованим часом» ), а «Зірка» — криминальная драма об отравлении детей в привилегированном лицее (это уже совсем, как в афоризме: «Кінокомедія про любов, як мужика танком переїхало»).
Итак, некие веночки сонетов из анекдотов о том, что « ньюкри як клас уже усвідомили, що добре жити — добре ». По большому счету, все четыре книги Медниковой можно рассматривать, как одно юмористическое мега-шоу. Вот вам небольшой текст: «Він зробив крок до Тіни, обійняв, знайшов вуста. Вона не пручалася. Втім, не дуже й спалахнула. Так, у межах ощадливого користування електроенерґією» ,— это из какого произведения? А разве это важно?
Это так же неважно, как искать текстовую прописку той или иной фразы Ильфа и Петрова, Зощенко или Чорногуза. Все они, между прочим, смеялись над «ньюкрами» своего времени (такой же и прагматично продвинутый «кум» Глазового). Если наложить все эти имена (и Чехова также) на хронологическую карту, то поймем, почему настоящий юмор — редкая жемчужина в писательстве: Бендеры и Сидалковские (у Медниковой — Стас Кучерявый) рождаются во времена вхождения общества в застойный период. И такую грустную характеристику нашего с вами нынешнего украинского сегодняшнего дня дает не только Медникова, но и Сергей Жадан, который просто в спринтерском темпе приближается к написанию современных «Аристократів з Вапнярки». Как и Марина Медникова. Но здесь слышен ее собственный голос: «На цьому урочисту частину вважаю закінченою. Можна переходити до танців під баян» .
Да-да, это о телесериале «Сестры по крови». Вы можете себе представить, чтобы Жванецкий (а веселая наблюдательность Медниковой — на уровне Жванецкого) взялся бы писать сценарий, как бригадир — главный автор пяти (как в нашем фильме) просто-сценаристов? Вообще в истории искусства можно вспомнить случай написания достойного произведения коллективом?
Ну, так — об искусстве и речи нет. «Сестры…» — калейдоскопически усредненный продукт мастеров конвейерного дела, та же классическая «дама, приятная во всех отношениях»; веками проверенный рецепт народного бестселлера. Как выразился бы Жадан — «освіжаюче масло з героїновою витяжкою для тайського масажу» . Грустно по другого поводу — из-за того, что вспоминаешь пророчество самой Медниковой: «Навіть у буденному житті не зустрінеш стільки недорікуватих, як на екранах» .
Если верить современным западным философам, язык — это дом бытия. В книжках Медниковой, которая имеет утонченный интонационный слух и любовь к чисто промытому слову, — это еще тот дом! Сплетения глагольных эпитетов, переменчивая синонимическая динамика, сочетание остатков номенклатурного новояза с рекламной нейролингвистикой и широким диапазоном иронического сленга создают именно ту «метафізичну радість гри та задоволення від мови у мовному існуванні українського етносу» , о которой мечтательно пишет социолингвист Леся Ставицкая. Проще говоря, «слова були такі соковиті, як кавуни взимку» (О. Чорногуз). А теперь, в телереинкорнации Медниковой, — картонный укррашн, способный преодолеть разве что жанровую планку ресторанного меню.
Нет, я все понимаю: «Сестры…» — профессионально сваренное «мыло». Попотеть ради всенародного одобрения пришлось, по-видимому, немало; главный автор, наверное, не раз вспоминала свое же: «Кручусь цілий день, як роза в унітазі». Ну, и гонорар, бесспорно, — несравним с полученным за все четыре книги вместе. Я даже нисколько не сомневаюсь в искренности бывших персонажей Медниковой, например: «Австрійський граф Віндішґрец проголосив, що людина розпочинається з барона. А я кажу — людина розпочинається з мізків… Потрібен мізкобілдинґ»; или — «Правду знаходять, кому потрібно. А не хто її шукає від дев’ятої до шостої, на зарплатні» .
Я о другом: ныне мы являемся свидетелями убийства украинским телевизором-деградатором потенциальной литературной славы. «Мин херц, я вас не понимаю. На фиг как би с пляжа?» — спрашивает персонаж Медниковой у ИБТ. И тот недовольно (потому что всегда рассчитывает только на возражение) кивает головой…
Впрочем, в одной из книг Марины нашел соломинку — читательскую надежду: «Жінки погано надавалися до наукового упорядкування, вектори їхніх сіпань і стрибків були непередбачуваними, як у бліх… Цілком біфуркативні створіння» .
Співавтори:
Юрай КУРАЙ. Кіно FM. — Дніпропетровськ: Проспект, 2003.
А.П.ЧЕХОВ. Собрание сочинений. Т.ХII. — Москва-Ленинград: Госиздат,
1929. Марина МЕДНІКОВА. Тю! — Л.: Кальварія, 2003.
Марина МЕДНІКОВА. Крутая плюс. — Л.: Кальварія, 2005.
Марина МЕДНІКОВА. Смерть оліґарха. — К.: Дуліби, 2006.
Марина МЕДНІКОВА. Зірка. — Х.: Книжковий «Клуб Сімейного Дозвілля», 2006.
Сергій ЖАДАН. Гімн демократичної молоді. — Х.: Фоліо, 2006.
Леся СТАВИЦЬКА. Короткий словник жарґонної лексики української мови. — К.: Критика, 2003.
Олег ЧОРНОГУЗ. Аристократ з Вапнярки. — К.: Радянський письменник, 1979.
