От этого письма веяло такой безысходностью, что мы просто
не могли остаться в стороне и не встретиться с Еленой. Подставить свое
плечо девушке побудили и многочисленные отзывы на ее «крик души» читателей
газеты, которые прониклись болью и изъявили желание прийти на помощь. По
электронной почте пришло письмо даже из Америки от Виталия Визира, предложившего
свою помощь девушке.
Но прежде, чем отправиться в село Червоное Сумского района,
где живет Елена, корреспондент «Дня» связался с деканом исторического факультета
пединститута Петром Щербанем и попросил дать объяснение по поводу возникшей
ситуации. Для Петра Николаевича предложение поговорить на данную тему неожиданным
не было: на тот момент его уже успели ознакомить с публикацией в газете,
относительно нее он имел разговор с ректором института Владимиром Иванием.
По словам декана, Елена несколько погорячилась, говоря о предвзятом к ней
отношении: ее вопрос был решен положительно еще примерно неделю назад.
Хотя после первого курса подобные переводы практикуются очень редко. Елене
Матвиенко в этом плане пошли навстречу: основанием для такого решения было
и тяжелое материальное положение студентки, и ее успехи в учебе. На вопросы,
почему же Елена оперирует совсем другими фактами, П.Щербань ответил, что,
возможно, в данном случае произошла досадная ошибка. Дело в том, что на
I-ом курсе учились две студентки с фамилией Матвиенко, и когда Елена интересовалась
результатами заседания комиссии, ее в деканате могли принять за другого
человека и таким образом дезинформировать...
С этим хоть и запоздалым, но хорошим для автора письма
известием корреспондент «Дня» прибыл в ее родное село. Елену удалось застать
в детском саду, где она уже второй месяц работает воспитателем с зарплатой
в 70 гривен. Увидев журналиста, девушка смутилась: такое внимание к своей
особе было неожиданным. Сколько сегодня таких людей, как она, ищут справедливости
в жизни, терзаются сомнениями, стремятся не оставаться один на один со
своими бедами. По словам Елены, ответа на свое письмо она получить не ожидала:
просто в тот момент ей нужно было излить душу, поделиться с кем-то наболевшим.
В качестве трибуны для обнародования собственных тревог девушка избрала
«День», содержание публикаций которого, по ее мнению, тождественно мыслям
большинства простых людей, которых одолела нищета. К таким себя относит
и Елена. Даже сегодня, когда ситуация с ее переводом якобы разрешилась,
девушка не может с уверенностью смотреть в завтрашний день. Он страшит
ее своей бесперспективностью, боязнью за судьбу тех двух родных людей,
которые у нее остались — матери и сестры.
Понять Елену можно. Не каждому в ее возрасте выпадает такой
фатум: в течение каких-то последних двух лет похоронить 12 человек родни.
По словам девушки, эти смерти настолько разрушили ее психику, что она боялась
подходить к телефону, чей звонок ассоциировался в сознании Елены с сообщением
об очередной трагедии. Без слез на глазах вспоминать тот период своей жизни
девушка не может и сегодня. А здесь еще и эта история с пединститутом случилась.
Как не впасть в отчаяние после известия, что тебя, круглую отличницу и
полусироту, лишили законной возможности дальше получать высшее образование
бесплатно. Если бы деньги были на это, да где их взять. Разве этих 70 гривен
хватит, чтобы собрать необходимую сумму. Дальше же полагаться на мать,
которая к тому же помогает и сестре, с ее стороны было бы эгоистично. Смотреть,
как переживает мама эту ситуацию, Елена была не в силах. Одним словом,
такой безнадежностью повеяло после сообщения из института, что хоть в петлю
лезь.
Сейчас Елена не может нарадоваться, что все для нее закончилось
благополучно. Она может овладеть профессией, не платить за это деньги,
имеет работу и рада тому, что в этом же детсаду трудоустроилась и ее мама.
По нынешним меркам, когда многие ровесники Елены лишены и того, и другого,
или же работают, не видя годами денег, это не так уж и мало. Главное теперь
для нее — хорошо закончить институт, найти работу по специальности (свое
будущее она хочет связать с областным центром), одним словом, потихоньку
встать на ноги. Шагая к своей мечте, девушка вместе с тем молит Бога, чтобы
он дал здоровье ее маме. По словам Елены, она не может смотреть на то,
как та плачет, и поэтому делает все, чтобы как-то утешить ее. Хотя знает,
что слезы эти — от неустроенности, от невозможности дать своим детям то,
чего они заслуживают. Высушить их может только лучшая жизнь, при которой
людей бы не заботили такие прозаичные проблемы, как что сегодня поесть,
во что одеться, куда пойти работать. Она понимает, что без смены существующих
в государстве порядков, достичь ничего невозможно, поэтому на предстоящих
выборах намерена голосовать за кандидата, альтернативного нынешнему Президенту.
В конце беседы Елена выразила благодарность всем тем людям, кого не оставили
равнодушными ее проблемы, кто выразил готовность оказать ей поддержку.
Она уверена, что именно присущая нашему народу способность приходить на
помощь ближнему в трудную минуту поможет Украине выжить и зажить достойной
жизнью.
КСТАТИ
Уважаемая редакция!
Очень вам благодарна за то, что вы напечатали письмо Е.Матвиенко
из Сумщины, еще лучше будет, если вы действительно ей поможете. А помочь
нужно, потому что девушка, несмотря на собственные заверения, слишком близко
подошла к самоубийству. Я специалист в таких вопросах, работаю социальным
педагогом Щорского районного центра социальных служб для молодежи, и подобных
историй мне за три года работы, к сожалению, приходилось встречать уж слишком
много. Но если мечта Елены осуществится — что ждет нее в нынешних условиях
даже после окончания института? Место учительницы в родном селе с зарплатой
в 120 гривен, задержанной на несколько месяцев, и вечные унижения перед
всеми подряд начальниками ради той же картошки, которая может еще и не
уродить, но без которой не выжить? Это — в лучшем случае. Есть еще взятки,
которыми нужно «снабжать» по ходу обучения всех, от кого оно зависит, еще
и улыбаться при этом приятно, есть заплатанная одежка, в которой не смеешь
даже глаз поднять на ребят, есть безработица, наркотики, проституция...
Не то, чтобы я агитировала против нынешнего Президента — как госслужащего,
меня предупредили, что можно только «за». Поэтому я очень внимательно прислушиваюсь
ко всем сообщениям о наших достижениях, но не могу не признать (на госслужбе
это особенно мозолит глаза), что все они имеют обратную сторону, о которой
речь не идет. Построили, скажем, у нас в Чернигове онкобольницу — красивая,
насколько такое учреждение вообще может быть красивым, врачи там прекрасные
— это правда. Но правдой является и то, что мой отец попал в эту больницу
в тяжелом состоянии едва ли не из-за драки с завотделением Щорской больницы,
где ему больше месяца не могли поставить правильный диагноз. Я уже не говорю
о тех сотнях гривен, которые пришлось истратить на лечение от Бог знает
чего, — нам всем в этой больнице еще лечиться, не дай Господь. Наверное,
этот же фактор сдерживает и других, так как попытка одного отца очень рано
умершей дочери поднять шум успеха не имела... Можно, конечно, сказать,
что Кучма ничего об этом не знает и не обязан, но мне это напоминает времена
перестройки, когда старшие уверяли, что Сталин ничего не знал о голодоморе
и репрессиях. И опять же — я сама госслужащий. И как же мне хотелось все
эти годы верить, что недальновидные решения и программы — творения местных
мудрецов, а не государственная политика относительно молодежи. Но ведь
я сама — молодежь, я не могу кричать от счастья, когда мне больно... Юлия
СИДОРОВА, Щорс, Черниговская область
