Начало нынешнего учебного года в Украине совпало с первыми шагами школьной реформы, призванной приблизить отечественное образование к европейским стандартам. О необходимости этой «перестройки» говорили все годы независимости. Там не менее, что греха таить, именно сфера образования в украинском обществе, унаследованная от прошлых времен, до сих пор отличается особым консерватизмом. И, судя по всему, придать ей внутренний импульс будет весьма непросто. Во всяком случае такое мнение в беседе с корреспондентом «Дня» высказал бывший однокашник Президента Украины по Днепропетровскому университету, его коллега по КБ «Южное», кандидат технических наук Владислав ЛЯПИН, который последние два десятилетия работает рядовым учителем математики в средней школы № 62 города Днепропетровска. По его мнению, «евроремонт» украинской школы следовало начинать не с фасада, а изнутри.
— Владислав Николаевич, как вы оцениваете нынешнее положение в украинской системе школьного образования?
— Моя точка зрения, возможно, кому-то покажется радикальной, а критика — слишком резкой, но это от того, что меня давно возмущает то состояние дел, которое сложилось и в государстве в целом и в системе образования в частности. Не будет преувеличением сказать, что в Украине лишь тогда начнутся реальные перемены, когда мы по- настоящему реформируем школу. Ведь речь идет о подготовке и воспитании нового поколения граждан с иным менталитетом. И это должны понимать руководители государства. К сожалению, пришедшие девять лет независимости — это время упущенных возможностей. На образование, по большому счету, внимания не обращали. И если сравнивать положение дел с тем, которое было при социализме, то оно, пожалуй, стало хуже. Тогда была определенная система, прямо скажем, не идеальная, но с четко поставленной идеологической целью. Затем мы провозгласили свободное общество, но организация системы образования осталась прежней, созданной еще во времена тоталитаризма. В такой системе учитель задавлен и подчинен жесткой иерархии. Пусть это громко звучит, но школьный учитель при социализме был рабом и таковым остается сейчас. А разве может раб воспитать свободного человека? Но самое парадоксальное заключается в том, что это положение, сохранившееся до сих пор в нашей системе образования, в той или иной степени устраивает всех. В том числе, не только начальство, но и самих учителей!
— ???
— Постараюсь пояснить свой тезис. Я работал и в высшей, и в средней школе и хорошо знаю присущие им черты. Общее в них — полное подавление преподавателя просвещенческой бюрократией. На уровне ректора, декана, заведующего кафедрой — в вузе, или в лице облоно, гороно, районо, директора — в средней школе. Система по сути колхозная. Каждый директор школы полновластный князек. Все смоделировано таким образом, что он над преподавателями — абсолютный хозяин. Самое странное в этом то, что при желании директор использует свою власть в личных целях, хотя возглавляет государственную структуру, призванную служить общественным интересам. Он может извлекать материальную выгоду, устранять перспективных конкурентов на свой пост, подавлять всякую инициативу, что на самом деле зачастую и происходит. Инициативный преподаватель со свежими идеями просто обречен на конфликт с нынешней инертной школьной системой. При этом директора всегда с готовностью поддержат те учителя, которые работают по накатанным схемам: зачем что-то менять, если и так удобно. Вот и получается, что «колхозная система» в школе устраивает и директора, и общую массу учителей. При этом новым людям, новым идеям, эксперименту и поиску путь здесь заказан. Учтите и еще одно обстоятельство: все областные, городские, районные просвещенческие структуры, как и директорские посты в основном заполнены старыми кадрами с компартийным прошлым. Никаких радикальных перемен они не приемлют, но зато обладают прочной сцепкой, круговой порукой и «своих» не сдают.
Изменения коснулись лишь частных школ, а в государственных подвижки есть там, где к руководству приходит по-новому мыслящий директор. Но это островки в океане. Приведу пример из своей учительской практики. Когда я пришел в школу, ее возглавлял директор хотя и пожилой, ветеран войны, но человек прогрессивно мыслящий. Поэтому в годы перестройки мы начали активно экспериментировать, искать новые формы работы с учениками. Уже после его ухода в 1991 году создали первую в Украине учебно-производственную фирму «Восход солнца». Начали готовить классы с математическим уклоном и обучением работы на компьютере. Наши дети изучали два иностранных языка, а оценка знаний осуществлялась по 10-балльной шкале. За небольшую дополнительную оплату на хозрасчетной основе мы привлекали специалистов, смогли отремонтировать классы, закупить технику. Уже через год работы УПФ по результатам проверки упоминалась как пример новаторства во всех отчетах. Но продолжалось это недолго, задавила все «колхозная система» — «наверх» пошли анонимки от тех, кого давила зависть. К тому же нам начали предлагать «поделиться». Добила эксперимент гиперинфляция, при которой трудно что-то прогнозировать на год вперед. Таких примеров неудачных начинаний в школе, которые натолкнулись на глухую стену непонимания и даже просто нежелания что-то понимать со стороны руководства, я знаю немало.
— И вы опустили руки, решили плыть по течению...
— Я решил сделать иначе: остаться в школе учителем, но работать своими методами. За мной осталась информатика и классы, которые я вел с «компьютерной поддержкой». Работал на энтузиазме, за свои деньги купил компьютерную программу по математике, какой в городе ни у кого не было, и обучал ребят работе на компьютере. Результаты оказались потрясающие, сам увлекся. Потом уже выяснилось, что об этом старались умалчивать на всех уровнях. Обидно, конечно, но главное не в этом: при всяком удобном случае руководство чинило козни. Дошло до того, что обратился в районо, затем в гороно, областное управление образования. Писал губернатору и даже в администрацию Президента. Тишина! Вернее, приходят иногда канцелярские отписки, которые можно считать издевательством.
Но за эти годы, экспериментируя, читая зарубежную литературу, я пришел к выводу, что наша система образования вообще не тем занимается — ведь школьника нужно готовить к жизни, а не просто давать сумму знаний. В условиях рыночной экономики и жесткой конкуренции у молодого человека надо воспитывать целый комплекс качеств — творчество, волю, умение критически относиться к себе, не бояться ошибок, а самое главное — постоянно работать над собой. Это означает воспитывать новую, уже не социалистическую, а рыночную ментальность. Только так Украина сможет устоять в борьбе за свое место в мире. Почему я беру учеников с пятого класса? Потому, что если в этом возрасте не прививать необходимые навыки, то в дальнейшем добиться результата уже невозможно. Виноваты в этом не дети, а сама система образования. Я готовлю их к жизни через математику. И не удивляйтесь — недаром математику называют царицей наук. Она позволяет развивать аналитические способности, поэтапно получать результат, причем собственными усилиями. У меня никогда в классе нет «любимчиков», потому что чувство справедливости для детей переходного возраста — главная ценность. Надо разобраться в психологии ребенка, отношениях в семье, в ученическом коллективе, наконец, с потенциальными возможностями ученика. Я отучаю их списывать друг у друга и для этого разработал целую систему. Внутри класса дети делятся у меня по успеваемости на три группы — каждая пишет разные контрольные, которые различаются своей сложностью. Главное тут убедить ребенка, что он может достичь успеха собственными силами. После этого «планка» сложности повышается. Таким образом даже самого «запущенного» ученика можно поднять до максимума его возможностей. У меня были примеры, когда «троешники» становились со временем победителями олимпиад. Кстати, опробованная мною еще в начале 90-х годов 10-балльная система оценок позволяла дифференцировать успехи учеников гораздо точнее и гибче.
— Что из себя представляет, по вашему мнению, сегодняшний «среднестатистический» учитель, чем он живет, что его больше всего интересует?
— В основном это женщины. Зарплата у учителей всегда была низкая, но сейчас ее можно считать запредельной — ставка 148 гривен при прожиточном минимуме в 225. Наверное, поэтому, в школе очень мало мужчин- преподавателей и молодых специалистов. Старение кадров — это настоящая трагедия. Средний возраст учителей в нашей школе приближается к 50-ти годам. Молодежь не задерживается. Мы идем к черте, за которой возможен полный кадровый развал. Пусть меня не осудят коллеги, но и общий уровень наших учителей оставляет, мягко говоря, желать лучшего. Подавляющее большинство, в том числе и некоторые директора, не знают с какой стороны подойти к компьютеру. А без этого о современной школе и речи не может быть. Хочу привести еще одни пример. Уже не первый год наша школа является украинской. Я, будучи русским по национальности, понимаю, что никаких других путей не может быть — надо учить украинский язык.
Вскоре взял пятый класс и начал вести уроки на украинском. Каждый день слушал передачи и новости по УТ, обогащал лексику. Начал общаться дома с женой по-украински и таки освоил язык на приличном уровне.
В то же время, знаю, что многие коллеги продолжают вести уроки на русском, хотя официально считается, что преподавание идет на украинском. Что это, если не профанация? Но так удобней жить!
— А может быть, это вовсе и не вина учителей? Просто нет надлежащей базы, курсов по переподготовке, пособий, но указание «сверху» надо выполнять, все это понимают и потому смотрят на ситуацию «сквозь пальцы»? К тому же, что требовать с учителя с зарплатой ниже прожиточного минимума?
— Погодите, почему же мы тогда требуем от детей, а сами педагоги не хотят это требование выполнять? На мой взгляд, дело тут все в той же инертности и системе круговой поруки. Я уже говорил, что эта система устраивает не только директоров, но и многих учителей — при низкой квалификации и отсутствии стимулов к самосовершенствованию можно удобно и тихо жить. Больше того, получать в различной форме от родителей подарки и прочее. Попытаюсь объяснить ситуацию. Принимает преподаватель десятый класс и дает детям контрольную работу завышенной сложности. Тут же встает вопрос: кого же вы мне дали? Девятый класс они закончили на четыре и пять, а тут двойки и тройки. Таким образом, он сводит счеты с коллегой, но главная задача не в этом. Следом новый учитель выходит на родителей и говорит, что ситуацию до выпуска из школы еще можно исправить, если с детьми «поработать». Естественно, не просто так. Затем начинается работа «со своими детьми» — как правило, она заключается в повышенном внимании к подопечным. Ученики приходят на контрольные с готовым решением, работы на экзаменах переписываются. Сделать это можно с согласия директора. Таким образом и он получает подарки. Особая тема — это медали, здесь «ставки» выше. Причем участие в этих манипуляциях уже принимают чины из районо или повыше. Все эти «медальные эксперименты» — это по сути попытки перебрать на тот или иной уровень «источники доходов». Очевидно, огромное количество медалистов в нашей стране в последние годы тоже не случайно. Приходилось слышать и еще об одном ранее небывалом явлении. В школах сегодня работает много учителей пенсионного возраста, некоторые из них соглашаются платить начальству за то, чтобы их не отправили на заслуженный отдых. «Откат» может практиковаться за разрешение вести кружки, какие-то факультативы. Вот тут и задумаешься: не лучше ли, если при бесплатном образовании существовали бы «платные» элементы, но сделать всю эту систему прозрачной и контролируемой для государства? А так «купоны стригут» в зависимости от чина, все это знают и все молчат. Разумеется, в системе образования далеко не все мздоимцы, очень много честных и порядочных людей, преданных своему делу, но мы же говорили о Системе, которую нужно менять.
— И каков же, по-вашему, выход из сложившейся ситуации?
— Необходима демократизация украинской школы, ликвидация диктата бюрократии, изменение рычагов управления. На мой взгляд, прежде всего следует лишить директора возможности по своему усмотрению определять квалификацию учителя, а следовательно, и оплату учительского труда. Сейчас все фактически зависит от него. Заниматься этим должен специальный региональный квалификационный центр, который напрямую подчинялся бы только Министерству образования. В этом центре должны накапливаться данные о каждом учителе, о ступенях его профессионального роста. Чтобы получить более высокую категорию, учитель должен сдать экзамен, например, по тестовой системе. Надо поставить преподавателя в такую ситуацию, чтобы он работал над собой и стремился к этому. Каким образом учитель будет повышать квалификацию — это другой вопрос. В Америке, например, существует система семинаров. Повышение квалификации должно быть платным, но и получать за более высокую категорию преподаватель должен ощутимо, а не десять гривен. Эта система будет выгодной и учителю, и государству. Но не школьной бюрократии. Она сделает учителя независимым и создаст внутренний стимул для развития нашей школы. Одним словом, браться нужно за создание новой системы управления кадрами. В нашем образовании просто необходима конкуренция на всех уровнях — между учениками, между учителями, между разными типами образовательных учреждений. Над этим и следует думать в первую очередь.
— Как вы оцениваете нововведения, о которых Министерство образования Украины объявило в канун учебного года?
— Я их одобряю. Двенадцатибалльная шкала оценки знаний даст возможность более гибко и наглядно определять «стадии роста» учеников. Я уже говорил, что мы и сами несколько лет назад пытались работать по 10-балльной шкале. На мой взгляд, требованиям времени соответствует и 12-летний срок обучения в школе, а также семестровая система. В передовых странах уже разработаны соответствующие программы компьютерного обучения. Теперь их можно внедрять и у нас. Будем надеться, что это только начало.
