Осенним утром 1961 года
38-летний академик Виктор Глушков положил под стекло письменного стола
клочок бумаги с надписью «Сегодня первый день твоей оставшейся жизни. Не
теряй времени даром». Очевидно эта странная сентенция несла какой-то скрытый
смысл, ибо ее автор и так, по словам вдовы академика — Валентины Михайловны,
«работал по 18—20 часов: задерживался в институте, дома спешил к письменному
столу и, порой, вставал из-за него в 5 утра. И снова на работу».
«Я занимался созданием ЭВМ. Это была главная работа, которая завершилась
в 1961 году», — скажет он сам в диктофонной записи за несколько дней до
смерти. Так просто и безыскусно — «занимался созданием ЭВМ».
ОБЫЧНЫЙ ШКОЛЬНИК ИЗ ГОРОДА ШАХТЫ
В пятом классе непоседливый сын инженера Глушкова увлекся радиотехникой
и собрал телевизор, принимавший изображение из Киева. Тогда же для усовершенствования
электрической пушки пришлось освоить дифференциальное и интегральное исчисление.
Между обучением плаванью и игрой в футбол на каникулах после пятого класса
он развлекался алгеброй, тригонометрией для десятого и... радиоуправляемыми
моделями собственного изготовления. Родителей кипящая одаренность отпрыска
пугала до столбняка и домашнего вундеркинда постоянно осаживали — приходилось
занятия проводить в тайне. Давалось все легко, не в последнюю очередь,
из-за феноменальной памяти — одного вечера хватало на два романа Тургенева.
Как-то Виктор на спор десять часов подряд читал стихи Маяковского и Гете,
последнего в оригинале — на немецком. Глушкова-младшего влекла квантовая
химия — наука малоизвестная и сегодня, но два года на оккупированной территории
ему припомнили — не приняли в Московский университет. И он, проучившись
четыре года в Новочеркасском институте, за два приезда сдал экстерном 25
экзаменов за пять курсов Ростовского университета.
НЕ МАЛЬЧИК, НО МУЖ
— В своей докторской диссертации Глушков шел ухо в ухо с одним американским
исследователем в решении пятой проблемы Гильберта — это очень сложная абстрактная
алгебра, — рассказывает доктор физико-математических наук Юлия Капитонова,
занимавшаяся еще студенткой в семинарах Виктора Михайловича. — Они независимо
друг от друга получили результат, но, к несчастью американца, его публикация
вышла на несколько месяцев позже.
Приглашая в Киев на работу молодого доктора математики, академик Гнеденко
вряд ли предполагал, что благодарный за кров и престижное место работы,
тот пойдет отнюдь не уготованным ему путем. В двухэтажном зданьице, затерявшемся
в лесу Феофании, за несколько лет до того академик Лебедев собрал первую
вычислительную машину. Только Англия и Америка имели тогда такую авангардную
технику. Прошло совсем немного времени и в том же корпусе глушковцами была
создана ЭВМ, на которой, по словам академика А.Стогния, считали потом мощности
ядерных реакторов и траектории баллистических ракет.
Идея вычислительного центра для нужд Академии наук давно витала в воздухе.
Кому как не молодому энергичному Глушкову можно было доверить перспективное
дело. Однако, став директором ВЦ, Глушков совершенно изменил концепцию
этого проекта. По его мысли ВЦ должен был, в первую очередь, ковать кадры
специалистов вычислительной техники, проектировать ее и внедрять во все
отрасли народного хозяйства. Здравая, с точки зрения сегодняшнего дня,
мысль тогда нажила Глушкову немало врагов, в том числе и влиятельных. Рассорился
он и с академиком Гнеденко — полюсные позиции не способствуют личным привязанностям.
Вспомнить об этом стоит, чтобы не создавалось впечатления, будто семимильные
шаги кибернетики, которыми страна зашагала благодаря Глушкову, были легкими
и беспроблемными. Он сам говорил неоднократно, что имеет кпд паровоза —
4% и вынужден
25 раз постучать в двери, чтобы открылись.
С 56-го по 62-й год вышло пять его книг, в том числе и знаменитая «Синтез
цифровых автоматов». До этого создание вычислительных машин представлялось
неким искусством — Глушков дал инструмент, которым пользовалось целое поколение
создателей ЭВМ.
— Однажды мы поехали на станкозавод, где Виктор Михайлович в обеденный
перерыв прочитал рабочим, жующим свои «тормозки» лекцию о кибернетике,
— вспоминал академик Стогний, — на обратном пути совершенно шокированный
этой сценой я задал ему вопрос, зачем он тратит на «это» свое драгоценное
время. В ответ услышал: «Не важно, что по поводу продажной девки империализма
написано в философском словаре, важно что связано с ней в умах этих людей.
До тех пор пока не произойдет поворот в их сознании, успеха нам не видать».
Кроме знаний он обладал почти гипнотической способностью завораживать публику.
В начале 70-х он говорил о безденежном обращении — электронных расчетах
и даже строил кибернетическую систему, которая бы улавливала нетрудовые
доходы. В 72-м в институте была построена кибернетическая машина голосования
— прообраз той, которую сегодня пытаются обмануть в сессионном зале наши
депутаты. Глушков постепенно завоевывал даже у верхов власти авторитет.
Так, по инициативе Алексея Косыгина, был проведен месячный семинар Совета
министров СССР. Два раза в неделю по два часа министрам читал лекции Виктор
Михайлович: в поездах №1 и №2 он проводил больше ночей, чем дома.
ВЕЛИКИЙ УЧЕНЫЙ
Однажды в Институт кибернетики приехал академик Алексей Тихонов и член-корреспондент
Самарский. Тихонов докладывал некую новую теорию, изобретенную им. После
более чем полуторачасового доклада были еще вопросы, и к третьему часу
аудитория совершенно обалдела. Тогда поднялся Глушков и в течение десяти
минут изложил суть тихоновской теории так, что сразу же отпали все вопросы.
Он делал ставку на молодых — не удивительно, что средний возраст ученых,
разросшегося до нескольких тысяч коллектива института, составлял всего
26 лет.
— В отделе были кандидаты и доктора, а я еще не защитила диссертацию,
когда Виктор Михайлович предложил мне стать его заместителем. Я пришла
в ужас.— вспоминает Юлия Капитонова, — а он ответил: «Я назову несколько
принципов, которые вы не должны нарушать, и у вас все получится. Первое
— в вашем отделе зарплата должна быть ниже средней по институту. Принцип
второй — мы никого не сманываем. Мы берем только студентов и с ними работаем».
После многочисленных поездок за рубеж Виктор Михайлович собирал расширенный
совет института, делал доклад и намечал новые направления работы. В его
отделе была к началу 70 годов создана машина «Мир», которая явилась прототипом
современных «персоналок» — на ней можно было делать аналитические преобразования,
была клавиатура и карандаш, с помощью которого можно было чертить на экране,
писать...
