В самом начале разговора с Виктором Тупилко мы договорились, что никоим образом не будем затрагивать личное — будем говорить исключительно о деле. Стоит заметить, что такая просьба нашего собеседника не очень затруднила общение, потому что его многочисленные дела — это и есть он сам.
Виктор Тупилко — многолетний руководитель «Чернобыль-Помощи», информация о которой разлетелась по стране в прошлом году, когда эта общественная структура открыто поддержала голодовку донецких ликвидаторов под областным Пенсионным фондом. В офис Всеукраинской организации инвалидов тогда внезапно заявились стражи порядка с обыском, а против пана Тупилко возбудили сразу несколько уголовных дел. Однако украинская общественность «шахтерской столицы» задолго до упомянутых событий хорошо знала этот нарядный домик на Смолянке как место общения и обмена идеями. Но обо всем по порядку.
ОБ ОРНАМЕНТАХ ТРАГЕДИИ
В радиоактивной зоне разрушенной ЧАЭС донецкий шахтер Виктор Тупилко поработал дважды. Поэтому, по-видимому, в 1989 году ему и предложили возглавить «Чернобыль-Помощь». Организацию создали на средства, собранные во время благотворительного телемарафона, — по инициативе шахматного гроссмейстера Анатолия Карпова.
«Сначала обеспечивали ликвидаторов лекарствами, а переселенцев с околиц атомной станции — стройматериалами, распределяли спонсорскую помощь, — вспоминает Виктор Петрович, — также искали методы восстановления загрязненных земель. Со временем пришло понимание, что не менее важным является духовное возрождение после апокалиптической катастрофы. Отсюда, в частности, родилась идея собрать и воспроизвести традиционные вышитые орнаменты исчезнувших сел Чернобыльской зоны. Воплотить мысль в жизнь помогла уникальная народная мастерица, знаток кодов украинской вышивки, жительница Донецка Людмила Огневая. Эта выставка успешно объехала много стран, побывала во всех уголках нашей страны».
Когда во второй раз вызвали в Чернобыль, вспоминает Виктор Тупилко, из десяти «рекрутов» явилось только двое. Его товарища по той проклятой «командировке» уже нет в живых. Музейные вышивки — также памятник и этой жертве ядерной аварии.
О МУЗЕЕ «УКРАИНСКИХ ПРОМЕТЕЕВ»
— Окончил я Донецкий политехнический институт, — рассказывает Виктор, — и впоследствии работал много лет в углепроме. А там регулярно погибают или калечатся люди. Собственно, моя первая рабочая смена на уральской шахте, куда меня направили по распределению, длилась целых трое суток — из-за подземного пожара. Тогда я убедился: человек при любых условиях хочет жить. Когда случайно услышал о самосожжении Олексы Гирныка на Тарасовой горе в Каневе, сначала пережил шок: что он пытался доказать таким страшным поступком, что это за идеалы, которые сильнее чем инстинкт самосохранения? Со временем установил контакт с сыном патриота, а через него уже вышел на врача Михаила Мищенко, которого власть привлекала к следствию в день события. Пан Михаил поделился уникальными свидетельствами того времени, а также рассказал мне, что почти за десять лет до Гирныка был еще Василий Макух, который произвел самосожжение на Крещатике в знак протеста против советской колонизации Украины и подавления «Пражской весны».
— Привычный мир стремительно менялся вокруг меня, — признается наш собеседник. — Я сам чувствовал, что становлюсь другим. Родилась идея создания музея, который рассказывал бы об «украинских Прометеях», патриотах, не пожалевших собственной жизни ради Родины.
Сегодня донецкий музей «Смолоскип» известен в стране. Бывает, сознательные украинцы, которые попадают проездом, на один день, в «шахтерскую столицу», упрямо ищут нужный адрес на тихих улицах рабочего района.
— Как-то выхожу, а перед зданием, под дождем, стоит группа девушек-студенток. Спрашивают: «Не знаете, где здесь музей?». Я отменил запланированную встречу, на которую спешил, все им показал. Отец Игнатий из УПЦ КП разыскал нас сам. Когда его прихожан лишили последнего убежища, они стали по воскресеньям собираться на богослужение в музее. Здесь также обосновался местный «Пласт», находят пристанище другие патриотические организации. Думаю, это прекрасное, органичное окружение для музея «Смолоскип».
К сожалению, самодеятельный музей не всем пришелся по душе во «всеукраинской кочегарке». Трижды помещение общественной организации неожиданно загоралось, были и другие грязные провокации. Тупилко однако воспринимает ночные ЧП как свидетельство правильности избранного пути.
О ЗАРУБЕЖЬЕ
За пределы Украины Виктор Тупилко путешествует регулярно, но, по его утверждению, не с целью туризма или сбора пожертвований на благотворительные дела («вы бы знали, какая там стоит очередь наших высокоуважаемых здесь, дома, попрошаек»). Своей задачей «там» считает пропаганду украинской истории и культуры, поднятие имиджа страны.
— Когда в последний раз презентовал выставку «чернобыльских» вышивок в Париже, — вспоминает, — то не смог пересилить себя и перейти на русский, чтобы переводчице было легче. А ведь еще на Западе остаются архивы украинского Сопротивления, фактически малоисследованные. Также признаюсь, после умышленных поджогов помещения начал думать о «запасном аэродроме» для музея «Смолоскип» где-то в Европе, ведь имеем уникальные экспонаты, например, экземпляр самодельной открытки, которые Олекса Гирнык разбрасывал на каневской горе перед актом самосожжения. Нельзя забывать также об этнических украинцах из диаспоры, которым иногда не хватает простого общения на родном языке, живых новостей «из края».
Хотя к представителям диаспоры у пана Виктора личное отношение: «Иногда не выдерживаю, когда начинают поучать, что нам в Украине нужно делать, говорю: вон аэропорт, садитесь в самолет — и за дело. Другой раздражитель, когда дипломатически так, для видимости, сочувствуют: «Ну что, притесняют? Бьют? Ай-ай! Ну, будем надеяться...». Однако есть много людей, которых можно возмутить».
Во время одной из поездок в Германию Виктор Петрович побывал на громком судебном процессе выходца из Украины Ивана Демьянюка, обвиняемого в сотрудничестве с гитлеровцами во время Второй мировой войны. Вспоминает, что в судебном зале сидел рядом с немцем, приехавшем за 200 километров, чтобы поддержать подсудимого. На вопрос, почему он так делает, ответил: «А я жил в советской зоне оккупации после прихода Красной армии и помню, что украинцы обращались с местным населением очень благородно. Поэтому в виновность вашего земляка не верю».
Вскоре Тупилко встретился с Демьянюком, фактически за считанные дни до его смерти. «Правду говорят, что любой в таком состоянии не требует скрывать настоящее лицо, — рассуждает наш собеседник. — Я остался под впечатлением, что на этого старого, истощенного гонениями человека навели клевету по политическим соображениям. Когда в разговоре упомянули о нашей общей Родине, пан Иван неожиданно расплакался. Говорит: «Одному Богу известно, как люблю Украину и как хотел бы быть с ней, но не сложилось». Он еще спеть пытался «Про варенички», однако только продекламировал несколько строк...».
О ХРАМЕ И БЮРОКРАТИИ
На свою семейную «дедовщину», в село Малотараща на Черкасщине, донетчанин Виктор Тупилко попал лишь в зрелом возрасте. Разыскивая среди леса, в который превратилось старое кладбище, родные могилы, неожиданно вышел к забытой всеми деревянной церкви. «Первая мысль была, — вспоминает, — что она там, как покинутая сирота, и нужно ей помочь».
Бумажные формальности «сожрали» немало времени и нервов, но в конечном итоге полуразрушенное здание, официальной датой возведения которого значился 1743 год, было аккуратно разобрано на колоды, перевезено в Донецк, на территорию двора «Чернобыль-Помощи».
«Была мечта, — делится пан Виктор, — отреставрировать и заново возвести храм здесь, на свободной площадке перед студенческим общежитием. Там могли бы собираться прихожане Украинской православной церкви Киевского патриархата, ведь в миллионном Донецке у этой конфессии вообще мало что осталось. Но, по-видимому, последнее рассуждение и сыграло роль: власть, прикрываясь проблемами футбольного «Евро-2012», затормозила выдачу разрешения. Я тогда надумал использовать для строительства свой приватизированный участок земли. А знакомый архитектор советует: «Не делай — либо сожгут, либо отберут». Храм так и лежит на офисном дворе, ожидает лучших времен. Но обязательно будет восстановлен когда-то, я знаю точно».
И Виктору Тупилко веришь. Такой он человек.
