Нынешний кризис может повлиять не только на мировую финансово-экономическую систему, но и изменить подходы к решению целого ряда важнейших проблем планеты. Например, эксперты уже говорят о том, что финансовые трудности, скорее всего, сведут на нет все экологические начинания крупного бизнеса, и для руководства транснациональных корпораций, озабоченного сохранением собственного капитала, природоохранные мероприятия попросту отойдут на второй, а то и на десятый план. Некоторые специалисты даже увидели угрозу дальнейшему существованию Киотского протокола, регулирующего объемы выбросов в атмосферу углеродов на протяжении последних лет. Его судьба будет рассматриваться в конце года на конференции в Копенгагене, и есть опасения, что под давлением промышленников протокол могут подвергнуть ревизии, сведя его влияние к минимуму.
Ощутить на себе негативные последствия этих процессов вполне может и наша страна. Промкомплекс Украины, основной источник загрязнения окружающей среды, сегодня столкнулся с теми же трудностями, что и промышленники во всем мире, и вопрос максимальной экономии средств для него не менее актуален. Кроме того, ситуацию осложнит и сокращение финансовых возможностей государства. Причем первыми это ощутят регионы с наивысшей техногенной нагрузкой и наибольшими экологическими проблемами.
Как повлияет мировой финансовый кризис на экологию Украины и выполнение природоохранных программ отечественными предприятиями, мы решили спросить у депутата Запорожского областного совета и члена постоянной комиссии по вопросам экологии и природопользования Владимира КОВАЛЕВСКОГО.
— Владимир Алексеевич, Запорожская область, наряду с Донецкой, Днепропетровской, Луганской и Одесской, входит в пятерку регионов с наивысшей техногенной нагрузкой и проблемной экологией. Имеют ли эти территории какие-нибудь особые льготы и преференции от государства?
— Существует такое понятие, как категорийность областей. Категория зависит от численности и плотности проживающего в регионе населения. Благодаря стараниям местных властей, в 2006 г. Запорожской области присвоили наивысшую — первую категорию, хотя, если честно, согласно существующим нормам претендовать на нее мы не могли. Это дало региону возможность увеличить зарплату сотрудникам бюджетной сферы. Каких-либо других льгот и преференций законодательство, к сожалению, не предусматривает.
— Помимо «законодательного безразличия» к регионам со столь неблагоприятным экологическим воздействием на здоровье людей, существует ли угроза того, что государство сократит сегодня финансирование экологических и медицинских программ в связи с кризисом?
— Кризис, к сожалению, негативно скажется на финансировании всех государственных и региональных программ, не только экологических. Если в прошлом году госбюджет, например, финансировал, скажем, такую программу, как «Шкільний автобус», то в нынешнем средства на его реализацию предполагается выделять в основном из местных бюджетов. Субвенции из государственного и даже областного бюджета поступать не будут. Правда, в 2009 г. в областном бюджете возрастут поступления от экологических сборов с местных предприятий, за счет которых мы, все же, надеемся профинансировать некоторые экологические мероприятия. Например, расширить и реконструировать очистные сооружения запорожского водоканала, продолжать озеленение Мелитополя, Токмака, Энергодара, направить средства на берегоукрепление р.Днепр, Бердянской Косы и пр.
— То есть Запорожская область добилась положительного результата в вопросе распределения средств экологического фонда. Как это удалось?
— Все очаги загрязнения в области паспортизированы. По каждой металлургической печи, коксовой батарее, другим агрегатам четко расписано нормированное количество выбросов, известен их химический состав, т.е определено, за что и сколько нужно заплатить сборов в экологический фонд. Согласно законодательству, 70% средств этого фонда должны оставаться в бюджете области, а 30% направляться в госбюджет. Но в течение двух последних лет центральные власти, принимая очередной бюджет, меняли установленный законом порядок и направляли в казну 65% средств областных экофондов, а 35% оставляли в региональном бюджете. При этом городские и сельские советы, в конечном итоге, распределяли из этих средств только 15%. За эти годы из общегосударственного экологического фонда в область не вернулось ни одной копейки. Все перечисленные областью средства распределялись по другим территориям. В этом году, благодаря настоятельным требованиям регионов, разъяснениям Конституционного Суда, ситуация с экологическими сборами вернулась в законодательное русло.
— Не боитесь, что ситуации опять изменится к худшему с принятием очередного бюджета?
— Вполне возможно. Хотя Закон «О бюджете» и не может приостанавливать действие других законов, к сожалению, у нас это происходит сплошь и рядом. И не только в экологической сфере. Поэтому после принятия очередного бюджета депутаты вынуждены каждый раз заново обращаться за разъяснениями в КС и оспаривать отдельные положения главного финансового документа страны. Но так быть не должно.
— Существуют ли другие противоречия в экологической сфере между Запорожской областью и центральной властью?
— Существуют. Руководство области уже давно добивается пересмотра нормативов по здравоохранению (количество койко-мест и др.) и принятию на государственном уровне отдельной медико-санитарной программы для региона, мотивируя это крайне сложной экологической ситуацией. Но нам постоянно в этом отказывают, затраты на медицину из госбюджета урезают, количество тех же койко-мест устанавливают согласно республиканским нормативам, без учета нашей ситуации. При этом наблюдается интересный нюанс: для дотационных областей нормативы почему-то оказываются выше, чем для областей-доноров, и на одного жителя у них приходится больше бюджетных средств, чем у нас. Считается, что остающиеся в промышленно развитом регионе средства, скажем, те же 35% сборов за загрязнение окружающей среды, и так достаточно велики, чтобы полностью обеспечивать все наши потребности. Но нам и 70% явно не хватает.
— Вредных факторов воздействия на природу множество, но общепризнано, что в Запорожье основным источником экологических проблем региона является промышленность. Это по-прежнему так?
— Если исходить из последней справки, составленной главным санитарным врачом Запорожья, получается, что да. Хотя, когда в декабре облсовет принимал решение об отсрочке выполнения предприятиями экологических программ, аргументируя это тем, что объемы их производства снизились, а, следовательно, сократилось и количество вредных выбросов, горСЭС показывала нам данные мониторингов, подтверждающие, что во втором полугодии объем выбросов существенно упал — на 10 тыс. тонн. Сейчас же руководители городских санслужб вновь говорят противоположное. И это не может не удивлять.
— Кстати, прокуратура опротестовала данное решение областного совета. В чем суть этого протеста? В прокуратуре тоже не довольны уступчивостью депутатов?
— Своим решением депутаты продлили сроки выполнения экологических программ пяти крупнейшим металлургическим предприятиям, оказавшимся в сложной ситуации из-за кризиса. Именно это и возмутило прокуратуру. По ее мнению, оно идет вразрез с некоторыми нормами украинского природоохранного законодательства. А главное, нарушает 50-ю статью Конституции Украины, гарантирующую право на безопасную для жизни и здоровья окружающую среду. Противоречивость ситуации состоит в том, что областной совет, выходит, не имеет права корректировать региональные программы, им самим разработанные и утвержденные. Это все равно, что запрещать Верховной Раде вносить поправки в проголосованные ею законодательные акты. Думаю, это абсолютно неправильно.
— Сложная ситуация, в которой оказались крупнейшие предприятия в результате кризиса, заставит их сокращать финансирование экологических мероприятий?
— Конечно, причем по нескольким причинам. Во-первых, эти мероприятия финансируются либо за счет прибыли, которая в прошлом году уменьшилась, либо за счет кредитов, получить которые сейчас практически невозможно (украинские и зарубежные банки почти не кредитуют нашу промышленность из-за высоких рисков). Во-вторых, между экологическими программами предприятий, вписанными в областную программу, и их планами производственной модернизации возникают противоречия. Возьмем для примера завод «Днепроспецсталь». С одной стороны, он взял на себя обязательства построить газоочистные сооружения в третьем сталеплавильном цехе и уже осуществляет подготовительные мероприятия. Но с другой стороны, предприятие планирует модернизировать производственные мощности этого цеха, заменив несколько устаревших электропечей одной современной, тоже требующей газоочистки. Присутствует вопрос о целесообразности строительства дорогих газоочистных сооружений к оборудованию, которое в скором времени может быть попросту демонтировано. Выход из сложившейся ситуации, устроивший и завод и экологов, конечно, нашли. Но подобные противоречия тоже создают дополнительные сложности, особенно на фоне финансовой нестабильности в государстве и элементарной нехватки оборотных средств.
— А такие конфликтные ситуации между областными властями и предприятиями-загрязнителями возникают часто?
— Спорных моментов у нас очень много. Возьмем, например, ситуацию с Запорожским абразивным комбинатом. Для уменьшения выбросов он должен был к 2006 г. запустить газоочистные сооружения. В 2007 г. это требование выполнили, уменьшили выбросы вредных веществ даже больше, чем тогда полагалось по нормативам, до 100 мг/м3. Но пока они строили, нормативы изменились и сейчас составляют уже не 150, а 50 мг/м3. И получилось, что программу вроде бы они выполнили, вложили в строительство колоссальные средства, но, поскольку правила игры изменились во время самой игры, в нормативы опять не вложились. Новые газоочистные сооружения местные власти у них теперь не принимают, и программа считается невыполненной.
— Как вам кажется, региональные экологические службы используются как инструмент давления власти на предприятия?
— Эту проблему нужно рассматривать с двух сторон. Заводы часто сознательно идут на нарушения норм природоохранного законодательства, прекрасно понимая, что экологи и природоохранная прокуратура в любой момент могут применить к ним соответствующие санкции. С другой стороны, государственные структуры, в том числе — органы местного самоуправления, точно также могут использовать эту ситуацию в собственных интересах. Например, предприятия могут не выполнять в полном объеме дорогостоящие правила утилизации твердых бытовых отходов. Органы госнадзора какое-то время смотрят на это сквозь пальцы. Но как только возникает необходимость надавить на завод, они тут как тут, включают законодательный механизм и начинают штрафовать. Такая обоюдная «игра» идет постоянно.
— Вернемся к нормативам. Можно ли считать объективной оценку экологическими службами области, скажем, степени влияния вредных выбросов на атмосферу Земли без необходимых достоверных данных? Может, стоит сделать нормативы более реальными?
— Ну, во-первых, поменять экологические нормативы не так просто, эти вопросы нужно согласовывать уже на правительственном и международном уровне. А во-вторых, и тут вы правы, есть мероприятия, осуществить которые в областном масштабе просто невозможно, — только в масштабах страны. Собираются все данные по вредным выбросам, суммируются, а потом уже рассчитывается, какой вред атмосфере Земли наносит Украина.
— Главный санитарный врач Запорожья в своей информационной записке оценил современную систему регулирования охраны окружающей среды как сложную и малоэффективную. На сколько это верно и в чем заключаются проблемы?
— Это действительно так. Существующая сегодня система экомониторинга не дает нам возможности увидеть полную и объективную картину. В наших исследованиях зачастую отсутствует адресность в определении истинных нарушителей природоохранного законодательства. Например, предприятие «Запорожкокс» выбрасывает очень страшный компонент — фенол. Если при мониторинге выявляют увеличение содержания фенолов в воде и атмосфере, претензии, в первую очередь, предъявляют коксохимзаводу, поскольку он считается у нас основным загрязнителем. Но предприятие-нарушитель определяется не со стопроцентной достоверностью, поскольку фенол у нас вырабатывают еще часть предприятий, скажем, тот же «Укрграфит». И при более детальном разбирательстве могут возникать серьезные споры. То же самое можно сказать и об углекислом газе, сероводороде, солях тяжелых металлов, присутствующих на большинстве запорожских производств. Поэтому сегодня экологические и санитарные службы при разработке планов природоохранных мероприятий закладывают специальные сборы с предприятий на внедрение более совершенных систем мониторинга.
— Какие еще районы области, кроме Запорожья, находятся сейчас на контроле областной экологической комиссии?
— В первую очередь, это Мелитополь, не выполняющий сегодня свою экологическую программу из-за остановки части местных предприятий и отсутствия средств. Финансировать экологические мероприятия там просто перестали. Очень серьезные проблемы, связанные с пенитенциарными учреждениями, существуют в Вольнянском и Запорожском районах. В некоторых исправительных учреждениях попросту отсутствуют очистные сооружения, в некоторых они давно устарели и пришли в негодность. Серьезные проблемы практически во всех городах и районах области с полигонами твердых бытовых и промышленных отходов, утилизацией ядохимикатов. Кризис может еще больше отсрочить их решение. И гремучая смесь из промышленных выбросов и отходов жизнедеятельности социума в будущем может стать очагом экологических катастроф в регионе.
