Че­му Ук­ра­и­на мо­жет по­у­чить­ся у... Аф­ри­ки?

Се­год­ня мно­гие лю­ди по­се­ща­ют эк­зо­ти­чес­кие стра­ны во вре­мя от­ды­ха, но это, как пра­ви­ло, об­зор­ные ту­ры со мно­жес­твом впе­чат­ле­ний и экс­кур­сий, ког­да все про­дол­жа­ет­ся слов­но один ин­те­рес­ный, зах­ва­ты­ва­ю­щий день. Но есть лю­ди, ко­то­рые по оп­ре­де­лен­ным при­чи­нам го­да­ми ра­бо­та­ют в Аф­ри­ке или Азии. У них сов­сем дру­гие впе­чат­ле­ния и ви­де­ние стра­ны, ведь смот­рят на нее из­нут­ри, гла­за­ми ее пос­то­ян­ных жи­те­лей. Их дом — здесь. Сле­до­ва­тель­но, при­хо­дит­ся при­ти­рать­ся, при­вы­кать к но­вым ук­ла­дам чу­жой сре­ды, нуж­но это прос­тран­ство де­лать сво­им. Им при­хо­дит­ся ежед­нев­но жить по его за­ко­нам. Ми­ха­ил КУ­ЛИЙ при­над­ле­жит имен­но к та­ким лю­дям. Поч­ти де­вять лет сво­ей жиз­ни он про­вел в Се­вер­ной Аф­ри­ке, пять пос­лед­них прак­ти­чес­ки неп­ре­рыв­но пре­бы­ва­ет в Ту­ни­се, Се­не­га­ле, Бур­ки­на Фа­со и Ни­ге­ре. О том, как он ту­да по­пал и как ему там жи­вет­ся, он рас­ска­зал «Дню».

«ЕЩЕ 20 ЛЕТ НА­ЗАД В ТУ­НИ­СЕ МНО­ГО ДЕ­ТЕЙ ПОП­РО­ШАЙ­НИ­ЧА­ЛО»

— Моя тру­до­вая де­я­тель­ность свя­за­на с гид­ро­тех­ни­чес­ким стро­и­тель­ством. И пер­вая моя ко­ман­ди­ров­ка в Аф­ри­ку бы­ла в 1985 го­ду на три го­да — по нап­рав­ле­нию Ми­нис­тер­ства вод­но­го хо­зяй­ства УССР на стро­и­тель­ство дам­бы и во­дох­ра­ни­ли­ща на ре­ке Сед­жа­на в Се­вер­ном Ту­ни­се. В 1988 го­ду я сно­ва вер­нул­ся во Львов. А по­том, уже при не­за­ви­си­мос­ти Ук­ра­и­ны, в 2003-м, по­­ехал в ко­ман­ди­ров­ку от ук­ра­ин­ско-ф­ран­цуз­ско­го сов­мес­тно­го пред­при­я­тия «Ос­но­ва-­сол­сиф» в Рес­пуб­ли­ку Бур­ки­на Фа­со на раз­ра­бот­ку про­ек­та боль­шо­го во­дох­ра­ни­ли­ща на реке Му­хум. По­том у ме­ня бы­ли по­хо­жие ко­ман­ди­ров­ки в Се­не­гал и в Рес­пуб­ли­ку Ни­гер. А с 2007 го­да мы стро­им во­дох­ра­ни­ли­ще в Ту­ни­се око­ло го­род­ка Тад­жи­лан. Я яв­ля­юсь со­вет­ни­ком ми­нис­тра при Ми­нис­тер­стве кон­тро­ля и соп­ро­вож­де­ния стро­и­тель­ства в Ту­ни­се. 

 — Вы име­ли воз­мож­ность уви­деть Ту­нис 20 лет на­зад и те­перь. Ка­кая раз­ни­ца в впе­чат­ле­ни­ях?

— Очень су­щес­твен­ная. Я да­же срав­ни­ваю не толь­ко Ту­нис сов­ре­мен­ный с тем, ка­ким он был 20 лет на­зад, я срав­ни­ваю Ук­ра­и­ну с Ту­ни­сом тог­да и те­перь. Ес­ли в 1985 го­ду Ту­нис при­над­ле­жал к раз­ви­ва­ю­щим­ся стра­нам и по срав­не­нию с Ук­ра­и­ной был да­ле­ко по­за­ди, то за эти 20 лет Ук­ра­и­на ос­та­лась по­за­ди, а Ту­нис по­шел впе­ред. 

 — В чем зак­лю­ча­ют­ся эти ка­чес­твен­ные из­ме­не­ния?

— Сред­ний уро­вень жиз­ни под­нял­ся. Бе­зус­лов­но, там есть бед­ные лю­ди, но по срав­не­нию с тем, сколь­ко бы­ло поп­ро­ша­ек, го­лод­ных де­тей — это су­щес­твен­ные из­ме­не­ния. В них не бы­ло та­ко­го кри­зи­са в 90-х го­дах, как в Ук­ра­и­не. Се­год­ня сре­ди всех стран Маг­ри­ба Ту­нис яв­ля­ет­ся ес­ли не са­мым проц­ве­та­ю­щим, то са­мым близ­ким к Ев­ро­пе. По­чув­ство­вать из­ме­не­ния мож­но внеш­не: по до­ро­гам, по мас­штаб­но­му сель­ско­хо­зяй­ствен­но­му, гид­ро­тех­ни­чес­ко­му стро­и­тель­ству. В уни­вер­си­те­ты Ту­ни­са едет учить­ся мо­ло­дежь со всей Аф­ри­ки, у них по­пу­ляр­ны стро­и­тель­ные спе­ци­аль­нос­ти, ин­фор­ма­ти­ка. 20 лет на­зад у нас ра­бо­тал во­ди­тель, мо­ло­дой па­рень, отец ко­то­ро­го умер от ап­пен­ди­ци­та, по­то­му что у сы­на не бы­ло де­нег на опе­ра­цию. А се­год­ня у них час­тич­но бес­плат­ная, ка­чес­твен­ная ме­ди­ци­на. Я не го­во­рю, что там сред­ний уро­вень зар­пла­ты очень вы­со­кий, но он вы­со­кий по срав­не­нию с тем, ко­то­рый был 20 лет на­зад, и он сред­ний от­но­си­тель­но то­го уров­ня жиз­ни, ко­то­рый там есть. При этом в стра­не нет ка­ких-­то круп­ных за­во­дов, зна­чи­тель­ных по­лез­ных ис­ко­па­е­мых, толь­ко не­боль­шие за­па­сы неф­ти, ко­то­рые мож­но экс­пор­ти­ро­вать и так по­пол­нять бюд­жет. Что у них есть, так это ту­ризм, и те кре­ди­ты, ко­то­рые да­ют им го­су­дар­ства араб­ско­го ми­ра, ми­ро­вые бан­ки, они ис­поль­зу­ют, на мой взгляд, мак­си­маль­но по­лез­но. Там нет краж на го­су­дар­ствен­ном уров­не, по­то­му что это все осуж­да­ет­ся ре­ли­ги­ей, су­щес­тву­ет очень стро­гая уго­лов­ная от­вет­ствен­ность. По­э­то­му от­да­ча от кре­ди­тов — мак­си­маль­ная, нам­но­го бо­лее эф­фек­тив­ная, чем у нас. 

 — Рас­ска­жи­те, по­жа­луй­ста, о раз­ни­це меж­ду стра­на­ми, в ко­то­рых вы бы­ли...

— Жи­те­ли стран от­ли­ча­ют­ся меж­ду со­бой да­же внеш­не. В Ту­ни­се — ара­бы, а в Бур­ки­на Фа­со, Ни­ге­ре — нег­ро­ид­ная ра­са. Во всех стра­нах, где я был, есть еще один го­су­дар­ствен­ный язык, кро­ме фран­цуз­ско­го. Ес­ли взять Бур­ки­на Фа­со, Ни­гер, Се­не­гал, там в каж­дом ра­йо­не есть свой язык, ко­то­рый от­ли­ча­ет­ся ди­а­лек­та­ми, и да­же не все мес­тные жи­те­ли мо­гут по­нять друг дру­га. Од­но се­ло дру­гое по­ни­ма­ет, а че­рез се­ло — уже нет. Что ка­са­ет­ся раз­ни­цы, то, бе­зус­лов­но, из них че­ты­рех са­мая раз­ви­тая — это Ту­нис, а са­мая отс­та­лая? — Ни­гер. Это сло­жи­лось ис­то­ри­чес­ки, по­ли­ти­чес­ки и да­же кли­ма­ти­чес­ки. Бур­ки­на Фа­со, Ни­гер, Се­не­гал — это стра­ны, рас­по­ло­жен­ные на юг от Са­ха­ры, в зо­не Са­ке­ля, но, нап­ри­мер, Бур­ки­на Фа­со гра­ни­чит с Кот-­д’И­ву­а­ром, а там уже есть вли­я­ние Ат­лан­ти­чес­ко­го оке­а­на, Бен­галь­ско­го за­ли­ва. То есть там уже ча­ще дож­ди, на­чи­на­ет­ся тро­пи­чес­кая рас­ти­тель­ность. А в Ни­ге­ре с ию­ня по но­ябрь — се­зон дож­дей, толь­ко тог­да там при­ро­да рас­цве­та­ет, а до то­го — за­су­ха. И зи­мой очень час­то ду­ют силь­ные вет­ры с пы­лью, по­ро­хом и пес­ком, про­ни­ка­ю­щие да­же в по­ме­ще­ния, и пе­ре­па­ды тем­пе­ра­ту­ры днем и но­чью мо­гут быть 30 гра­ду­сов. Что ха­рак­тер­но для Се­не­га­ла и Бур­ки­на Фа­со — очень мно­го поп­ро­ша­ек, да­же в бед­ной стра­не Ни­гер та­ко­го нам­но­го мень­ше. В Се­не­га­ле еще од­на осо­бен­ность — это во­ры.

— А де­ти поп­ро­шай­ни­ча­ют?

 — 20 лет на­зад та­кое бы­ло и в Ту­ни­се. Зи­ма, 10 гра­ду­сов теп­ла, бес­прес­тан­но идет дождь, он при­хо­дит в пла­ще на го­лое те­ло и в дра­ных ре­зи­но­вых са­по­гах — про­сит что-­ни­будь по­есть. А сей­час в Ту­ни­се поп­ро­ша­ек нет. В Се­не­га­ле, Бур­ки­на Фа­со мно­го поп­ро­ша­ек, но там и мно­го во­лон­те­ров и мис­си­о­нер­ских ор­га­ни­за­ций. Но са­мое ин­те­рес­ное, что все они ез­дят на до­ро­гих джи­пах. Мо­жет, без та­ких ма­шин им и не обой­тись. Но кон­траст в гла­за бро­са­ет­ся.

«ИРАК АФ­РИ­КАН­ЦАМ БЛИ­ЖЕ, ЧЕМ АМЕ­РИ­КА. НЕЛЬ­ЗЯ ГО­ВО­РИТЬ, ЧТО ЭТО — НЕП­РА­ВИЛЬ­НО»

— Очень ли за­ме­тен кон­траст меж­ду бед­ным и бо­га­тым на­се­ле­ни­ем?

 — Очень. При­чем в Бур­ки­на Фа­со и Ни­ге­ре сред­ний уро­вень — это и есть бед­ня­ки. К ним при­над­ле­жит боль­шая часть на­се­ле­ния. Кста­ти, из этих стран на­и­бо­лее от­кры­тая в ре­ли­ги­оз­ном от­но­ше­нии Бур­ки­на Фа­со. Там две ос­нов­ных ре­ли­гии — му­суль­ман­ская и хрис­ти­ан­ская — со­су­щес­тву­ют па­рал­лель­но, бо­рют­ся за сто­рон­ни­ков бо­ле­е-­ме­нее то­ле­ран­тно. В то же вре­мя, на мой взгляд, хрис­ти­ан­ство в этом про­цес­се бо­лее де­ли­кат­но, а му­суль­ман­ство за­ни­ма­ет ак­тив­ные и нас­той­чи­вые по­зи­ции.

— В чем это про­яв­ля­ет­ся?

— Во-­пер­вых, араб­ский мир под­дер­жи­ва­ет му­суль­ман ма­те­ри­аль­но. Кро­ме то­го, на­чаль­ное об­ра­зо­ва­ние у них — при ме­че­тях. А хрис­ти­а­нам по­мо­га­ют толь­ко мис­си­о­не­ры. В каж­дом го­ро­де, в прин­ци­пе, есть цер­ковь, мно­го пос­тро­е­но уже сей­час, в сов­ре­мен­ном ар­хи­тек­тур­ном сти­ле. А по ма­лень­ким се­лам цер­ковь — обыч­ный са­рай, на ко­то­ром есть крест.

— Ка­кая раз­ни­ца меж­ду жи­те­ля­ми-му­суль­ма­нами и хрис­ти­а­на­ми? Рас­прос­тра­не­ны ли бра­ки меж­ду пред­ста­ви­те­ля­ми раз­лич­ных кон­фес­сий?

— Раз­ни­ца в том, что хрис­ти­ан­ская ре­ли­гия — бо­лее отк­ры­тая, а му­суль­ман­ская — зак­ры­тая. Осо­бен­но за­мет­но ре­ли­ги­оз­ное вли­я­ние му­суль­ман­ства в Ни­ге­ре. Там муж­чи­на ру­ко­во­дит всем, де­ти очень ува­жа­ют взрос­лых. Мно­го жен­щин в па­ран­дже, очень рас­прос­тра­не­ны га­ре­мы, де­вуш­ки вы­хо­дят за­муж в 13—14 лет и по при­ка­зу. Хо­тя есть та­кие сре­ди ра­бо­чих, ко­то­рые на ра­бо­те пи­во пьют, а до­ма — бла­го­чес­ти­вые му­суль­ма­не. Это от че­ло­ве­ка то­же за­ви­сит. Ту­нис в этом от­но­ше­нии очень сов­ре­мен­ный. В боль­ших го­ро­дах поч­ти вся мо­ло­дежь оде­та по-ев­ро­пей­ски и са­ма вы­би­ра­ет се­бе па­ру, как у нас. Хо­тя, ко­неч­но, есть се­мьи, в ко­то­рых до­воль­но стро­го при­дер­жи­ва­ют­ся ре­ли­ги­оз­ных тра­ди­ций. Не до та­кой сте­пе­ни, как тог­да, ког­да стар­ший брат или отец мог убить мо­ло­дую де­вуш­ку за раз­го­вор с нез­на­ком­цем, но хо­тя бы в пла­не одеж­ды, по­ве­де­ния. Очень за­ме­тен кон­траст меж­ду те­ми, кто за­го­ра­ет в ку­паль­ни­ках, и те­ми, кто с ног до го­ло­вы за­ку­тан в са­мый жар­кий день.

— Жи­те­ли этих стран от­ли­ча­ют­ся мен­таль­нос­тью?

— Бед­ные лю­ди вез­де оди­на­ко­вые. Аф­ри­кан­цы очень не лю­бят Аме­ри­ку. В ду­ше они все же му­суль­ма­не, я не го­во­рю о не­боль­шой час­ти хрис­ти­ан, ко­то­рые там про­жи­ва­ют. И под­дер­жи­ва­ют стра­ны араб­ско­го ми­ра. Ирак им бли­же, чем Аме­ри­ка. И нель­зя ска­зать, что это неп­ра­виль­но. Ко­неч­но, и к хрис­ти­ан­ству у них от­но­ше­ние нас­то­ро­жен­ное. При этом они очень бла­го­же­ла­тель­ные и гос­теп­ри­им­ные лю­ди. Я бы­вал в се­мьях, ко­неч­но, уже сей­час, по­то­му что при Со­вет­ском Со­ю­зе не раз­ре­ша­ли. Я был тог­да с же­ной и пя­ти­лет­ней доч­кой. Ког­да нас приг­ла­си­ли в гос­ти — мы дол­го ко­ле­ба­лись, но все же не пош­ли.

— А во­об­ще ка­кие там до­ма ар­хи­тек­тур­но?

— В Ту­ни­се, как в быв­шей фран­цуз­ской ко­ло­нии, есть ста­рые до­ма, стро­ят­ся но­вые квар­та­лы, есть ин­дус­три­аль­ные, фи­нан­со­вые зо­ны. В Ни­ге­ре, Бур­ки­на Фа­со си­ту­а­ция со­вер­шен­но дру­гая, все­го по два боль­ших го­ро­да. Ред­ко слу­ча­ет­ся, что ка­ка­я-­то за­пад­ная фир­ма стро­ит отель. А в ос­нов­ном — од­но­э­таж­ное, дву­хэ­таж­ное стро­и­тель­ство, час­тное. Из са­мо­дель­но­го кир­пи­ча, ко­то­рый су­шит­ся на сол­нце. Ту­нис по срав­не­нию с бед­ны­ми стра­на­ми Цен­траль­ной Аф­ри­ки — это как Швей­ца­рия. Кста­ти, чем мне Ту­нис на­пом­нил Ук­ра­и­ну, так это зас­трой­ка­ми, бо­га­ты­ми час­тны­ми до­ма­ми на скло­нах Кар­фа­ге­на. 20 лет на­зад еще та­ко­го не бы­ло.

«АФ­РИ­КАН­СКАЯ ПИ­ЩА СЛИШКОМ ОСТ­РАЯ ДЛЯ ЕВ­РО­ПЕЙ­ЦЕВ»

— Ка­кие там це­ны, по срав­нению с ук­ра­ин­ски­ми, ев­ро­пей­скими?

— В Се­не­га­ле — срав­ни­тель­но де­ше­во. А в бед­ных стра­нах, осо­бен­но в Ни­ге­ре, прак­ти­чес­ки все в 3-4 ра­за до­ро­же, чем в Ук­ра­и­не. Все, что про­да­ет­ся, в ос­нов­ном — им­пор­тное, мно­го средств идет на оп­ла­ту тран­спор­тных пе­ре­во­зок, по­э­то­му та­кие це­ны. Лю­ди ма­ло что по­ку­па­ют, пы­та­ют­ся вы­рас­тить сво­и­ми ру­ка­ми, хо­тя во вре­мя за­су­хи ни­че­го не рас­тет. Это зам­кну­тый круг. Бур­ки­на Фа­со — это вро­де бы стра­на, име­ю­щая все воз­мож­нос­ти. Но они да­же ба­на­ны им­пор­ти­ру­ют, а свои ба­на­ны у них нев­кус­ные. Стран­но, не так ли, ведь для мно­гих лю­дей Аф­ри­ка ас­со­ци­и­ру­ет­ся преж­де все­го с ба­на­на­ми.

— Чем аф­ри­кан­цы пи­та­ют­ся? Ка­кие осо­бен­нос­ти на­ци­о­наль­ной кух­ни, тра­ди­ции?

— Жен­щи­ны в ступ­ках тол­кут ку­ку­ру­зу и по­лу­ча­ет­ся му­ка, ко­то­рую они ва­рят на во­де. Что-­то вро­де обыч­ной ку­ку­руз­ной ка­ши. Боль­шин­ство кор­мит­ся толь­ко из то­го, что вы­ра­щи­ва­ют, мя­со едят толь­ко на День ба­ра­на — тра­ди­ци­он­ный праз­дник в ав­гус­те, ког­да де­ти об­вя­зы­ва­ют ба­ра­на со всех сто­рон цвет­ны­ми лен­та­ми, ук­ра­ша­ют, ну а по­том его взрос­лые ре­жут и го­то­вят. Что ка­са­ет­ся тра­ди­ций, то дей­стви­тель­но важ­ный праз­дник — свадь­ба, она у них очень пыш­ная и бо­га­тая, иног­да про­дол­жа­ет­ся 10 дней, а осо­бен­но до­ро­гой на­ряд не­вес­ты. В Ту­ни­се на­ци­о­наль­ное блю­до — это кус-­кус: кру­па, ко­то­рая ва­рит­ся на па­ру, с ку­соч­ка­ми ба­ра­ни­ны, очень ост­рая. Во­об­ще они до­бав­ля­ют со­у­сы из пап­ри­ки во все блю­да. К на­ци­о­наль­ной кух­не от­но­сит­ся же­ле и мят­ный чай с кед­ро­вы­ми ореш­ка­ми, сла­дос­ти на ос­но­ве ме­да. В Ни­ге­ре с пи­та­ни­ем бы­ло очень тя­же­ло. В сто­ли­це есть ев­ро­пей­ские ма­га­зи­ны, а в ма­лень­ких го­ро­дах ев­ро­пей­цу бук­валь­но не­че­го есть. Я раз в ме­сяц за­ку­пал про­дук­ты и ел все вре­мя од­но и то же — рис или ма­ка­ро­ны. Са­мое худ­шее, что Ни­гер — вро­де бы Аф­ри­ка, но там и фрук­тов нет?— кли­мат неб­ла­гоп­ри­ят­ный.

А ВСЕ ЖЕ ОН СУ­ЩЕС­ТВУ­ЕТ...

— Нас­коль­ко я знаю, эко­но­мис­ты, исс­ле­ду­ю­щие проб­ле­мы Цен­траль­ной Аф­ри­ки, счи­та­ют, что вы­хо­да Аф­ри­ки из эко­но­ми­чес­ко­го кри­зи­са не су­щес­тву­ет. На ваш взгляд, это так?

— Вы­ход, на­вер­ное, су­щес­тву­ет. Но са­ми они свои проб­ле­мы ре­шить нес­по­соб­ны. Ес­ли им бу­дет по­мо­гать Ев­ро­па или, что очень ве­ро­ят­но, бо­га­тые му­суль­ман­ские стра­ны, они нем­но­го под­ни­мут свой уро­вень. Но для жиз­ни — хо­тя бы бы­ла во­да. Газ в бал­ло­нах есть да­же в ма­лень­ких го­ро­дах (вли­я­ние раз­ви­тых стран). Лю­ди вро­де бы и бед­ные, но поль­зу­ют­ся сов­ре­мен­ны­ми ве­ща­ми. Там так­же все мож­но ку­пить — бы­ли бы день­ги. За­то един­ством, гос­теп­ри­им­ством аф­ри­кан­ское на­се­ле­ние мо­жет по­де­лить­ся с ев­ро­пей­ским.

— В чем зак­лю­ча­ет­ся эк­зо­ти­ка Аф­ри­ки для вас?

— Ни­гер, Бур­ки­на Фа­со — та­кие бед­ные стра­ны, иног­да ду­ма­ешь: ну что ты здесь де­ла­ешь?! И все же есть ка­ка­я-­то та­кая стро­гая кра­со­та, ко­то­рую жал­ко по­ки­дать. Я о Ту­ни­се не го­во­рю: это для ме­ня Ев­ро­па, там и стро­и­тель­ство идет боль­ше, и бо­лее вы­со­ко­оп­ла­чи­ва­е­мое. Но Бур­ки­на Фа­со — осо­бен­ная стра­на. Од­наж­ды приш­лось ехать ав­то­бу­сом в пол­шес­то­го ут­ра. Вдруг мы ос­та­но­ви­лись. Смот­рю: мно­гие ав­то­бу­сы то­же ос­та­но­ви­лись, пас­са­жи­ры выш­ли и ста­ли... мо­лить­ся. По­мо­ли­лись, се­ли и по­е­ха­ли. Для ме­ня это бы­ло так стран­но — есть же мар­шрут, есть вре­мя, но в этом они та­кие об­щие, та­кие еди­ные, еди­но­душ­ные. Нам, ук­ра­ин­цам, это­го очень не хва­та­ет...