Каждый человек от рождения получает свое собственное имя. Повзрослев, он может даже сменить его в законном порядке на более приглянувшееся. У городов, улиц, рек, гор, как и у человека, тоже есть свои имена — географические названия, и они также в силу разного рода причин могут быть изменены. Переименования бывают как обоснованными в глазах общественного мнения, так и неприемлемыми. Изучением географических названий занимается топонимика (раздел лексикологии), а вот переименованиями — органы власти по рекомендациям специальных комиссий. Как правило, проблема переименований возникает, когда топоним несет в себе имя собственное, когда объект был назван в честь партийного и государственного деятеля, скомпрометировавшего себя.
Топонимика — такая же наука, как и, например, история. И если Украина, кто бы там что ни говорил, имеет свою историю — украинскую, то почему топонимы должны быть чужими, навязанными российским царизмом или коммунизмом, — антиукраинскими? Если, например, механически восстанавливать прежние названия улиц, носящих имя Ленина, то почти все они окажутся... Екатерининскими. Судя по всему, в Одессе так и сделали, сменив один антиукраинский топоним на другой («не умер Данила, так болячка задавила»). Существует точка зрения, что это тоже наша история, которую, как и слово из песни, из памяти не выбросишь. Мол, и Екатерина II, и Ленин внесли свой вклад в историю. Но тогда при использовании топонимов с их именами нужно указывать на сущность этого вклада в украинскую историю. А то вот висит в центре города мемориальная доска с надписью: «Проспект имени великого вождя революции В.И. Ленина» (на фото). Школьники, ничего не найдя в учебниках истории о Ленине, черпают познания о нем из подобного толкования топонимов. Украинский же социалист Никита Шаповал был совершенно иного мнения о ленинском величии. «В сумерках божевільства догоряв «великий творець», помутнілим поглядом дивлячись на велике попелище своїх божевільних мрій. Є що залишити в спадщину одураченій людськості! Потіштесь, люди добрі. Черепи мільйонів знищених людських істот, спустошена просторінь, наповнена трупним смородом і гнилизною. Країна, в якій найстрашнішою лайкою на сотні років буде «комуніст», прокляттям: большевик. Країна, в якій замість сонця свободи і соціялізму на обрії висітиме череп з вовчими щелепами, оскалений усмішкою божевільного.» («На смерть тирана», 23 січня 1924 р. Прага. — В кн.: Терещенко Василь «Микита Шаповал — Велетень із Донбасу», с. 138). Никита Шаповал предвидел, что «великое» ленинское наследие будет преумножено созданной большевиками тоталитарной системой. Отказавшись от этой системы, мы никак не можем от нее освободиться, забывая о том, что даже ее буква несет в себе ее дух и сущность. Смирившись с клеймами имперского и коммунистического режимов, мы превращаем нашу историческую память в мусорный ящик, свалив всё в одну кучу. ПОМНИТЬ — ДА! НО ВО ИМЯ ЧЕГО? РАДИ ПРОСЛАВЛЕНИЯ ТИРАНОВ УКРАИНСКОГО НАРОДА ИЛИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ИЗВЛЕКАТЬ ИЗ СВОЕЙ ИСТОРИИ УРОКИ?
Дело в том, что имена собственные для того и «привязывают» к местности, чтобы дать им вечность. Это как в афоризме о том, что всё обесценивается, а ценность земли — неизменна. В названиях улиц и городов имена увековечивают, а не развенчивают. Не назовешь ведь «проспект антиЛенина» или «антипроспект Ленина», — никто ничего не поймет. Точно так же имя собственное в топонимике никогда не станет именем нарицательным. Екатерина II — это жестокая царица, Голодная Волчица, а не «конфета в блестящей обертке», как это, может быть, кому-то померещилось на пышном банкете с пьяных глаз. Для того, чтобы полностью стереть память о Запорожской Сечи, после ее упразднения в 1775 году, царизм переписывал топонимику, меняя народные названия на «екатеринославы». Лишая Украину своих прав, строя, независимости, церковной автокефалии, Екатерина II пыталась уничтожить и ее имя, вытесняя его официальным названием «Малороссия». И если сегодня у нас вновь появляются на свет божий екатерининские улицы и торговые марки, то это результат топонимического зомбирования исторического беспамятства, проведенного еще в ХVIII веке. Сегодня же, в начале века ХХI, очень многие недооценивают топонимику, считают ее чем-то третьестепенным, мешающим нам совершать великие дела и трудовые подвиги. Зачем тратить энергию и переименовывать улицы Ленина, Урицкого, Екатерины II? Что от этого изменится? «Стоит ли бороться с ветряными мельницами?» — задает вопрос львовянин Владимир Богдановский («День» от 13 июня с. г.). Возникают встречные вопросы. Почему же тогда царям и вождям не было безразлично, что заложено в народных названиях улиц, сел, городов? Почему сам народ не додумывался до тех топонимов, которые спускались сверху указами и постановлениями? Географические названия, придуманные народом, так же, как и устное, и песенное творчество, — это, памятники истории и культуры. Народные топонимы редко несут в себе имена собственные (это, как правило, национальные герои), чаще топонимы воспевают родную природу, свободолюбие. Они разнообразны, самобытны, оригинальны. Среди них есть поэтичные, есть веселые, остроумные и грустные. Со временем звучание некоторых топонимов трансформировалось, изменялось и их содержание, но это было как естественная смена убранства деревьев в период их роста. Безжалостная рубка топонимов и их выкорчевывание начинались на «крутых переломах» истории, когда деспотии, империи, тоталитарные режимы навязывали человеку психологию раба, которому на столетия вперед будет «все равно» и «какая разница?». Сталино, Сталинск, Сталинград, Сталинокан, Сталинобад, 30-, 40-, 50-, 60-летие СССР и Великого Октября, Первомайск, Первомайский, Первомайское, Першотравневое (?!) и тысячи тому подобных. Это же не просто названия, не только косноязычие и убогость фантазии их авторов, это вам не «какая разница?» — а планомерное нивелирование человеческой личности до серой безликости с помощью топонимики.
Сегодня уже никого не возмущает отсутствие на карте нашей страны сталинских меток, но избавление от ленинских для многих является таким же «несвоевременным» и «бесполезным» делом, как и необходимость отмыться от «ждановской жидкости» 15 лет назад. И почти в унисон с современными звучат письма читателей городской газеты из прошлого (1987-88 гг.):
— Какие страсти разгораются вокруг имени города. А по-моему, мы не тем занимаемся, чем нужно. Вот бы всю эту энергию, ушедшую на писанину и споры, да пустить на устранение недостатков, которых в нашем городе, увы, еще немало.
— Да, нам известна отрицательная роль, сыгранная А.А. Ждановым, но для нашего поколения связи между именем города и личностью А.А. Жданова нет.
— Не стыдно ли вам, дорогие товарищи, в период перестройки и гласности заниматься бездельем? От переименования города на прилавках магазинов даров моря не прибавится.
— Слышали, собрано 6000 подписей против Жданова, а если бы эти люди вырвали по одной травинке, а если бы по 10, по 100 травинок? Вот где была бы помощь нашей трудной перестройке.
— Находятся «мудрецы», которые чернят биографию видных наших людей и призывают снять памятники. Не выйдет! Жданов был твердым ленинцем, верным сыном ленинской партии. Сталин хорошо знал деловые и волевые качества Жданова и посылал его на самые ответственные участки работы.
Это была борьба за честное имя города и не только за имя, борьба отнюдь не с ветряными мельницами... Но события тех лет заслуживают отдельного рассказа.
