Татьяна БЕЛКИНА, «День»
«Запах мяты» — вторая книга моего коллеги и друга Алексея
Теленкова. «…Прекрасно, когда удачно сказанное облекается в форму законченную
и совершенную. Что получилось в данном случае — судить Вам, уважаемый Читатель»,
— сказано в короткой аннотации. Судить Поэта? Ни за что! Но высказать пару
суждений — не откажусь. Все-таки вторая (!) книга — свидетельство серьезных
поэтических намерений автора…
Действительно, в первом сборнике слишком бросалось в глаза
— простительное для автора, печатающегося впервые, — желание показать как
можно больше своих произведений. В полном соответствии с названием — «Посвящение»
— книга была составлена из стихотворных единиц, посвященных каким-то конкретным
лицам, более того — предназначенных конкретным людям в подарок, и поэтому
выглядела как портретно-именинная галерея друзей автора и просто симпатичных
ему людей. Отсутствие строгих критериев отбора (если не считать таковым
благородное стремление никого не забыть) заставляло вспомнить о давней
советской проблеме: что нужнее народу — хорошие книги о плохих людях или
плохие книги о хороших людях (затем, что хорошие книги о хороших людях
во все времена удавались редко). «Посвящение» было книгой о, несомненно,
хороших людях — и в этом, пожалуй, состояло главное ее достоинство.
Пройдя испытание первой книгой, поэт Алексей Теленков заметно
окреп, вырос, развил чувство стиля и поэтический вкус. «Запах мяты» — изящно
изданный томик «ладоневого» формата, составленный из 2- 4-8-стиший. И хоть
немало из них все же являются посвящениями, автор сумел уйти от од и дружеских
частушек. Впрочем, посвящения и на сей раз сыграли не последнюю роль, так
как именно по этому принципу книга делится на две части. В первой, озаглавленной
«Только ты…», все строки посвящены жене. Во второй — «И всё остальное»
— …всему остальному человечеству. И хотя вторая часть по объему больше
(да и приятных дам-вдохновительниц в ней помянуто немало), все же именно
первую часть можно отнести к ярко выраженной любовной лирике. Уже сами
названия стихотворений здесь говорят о живом и сильном чувстве: воспеты
«Твоя рука», «Твое лицо» и даже «Твое «нет», и тут же рядом с ними — «Моя
мольба», «Моя любовь», «Моя жажда»… Себя рядом с Любимой поэт изобразил
в молитвенной позе: «…И вот сейчас стою перед тобою \\ я на коленях… Неужели
стОю?», и все же она для него не только Мадонна — но и Ева, Царица — и
в то же время Бабенка (так! с большой буквы!).
Во второй части автор более свободен и разнообразен как
в тематике, так и в стилевых решениях. Здесь можно встретить и игривую
интонацию, и трагическую, и традиционную версию того, что еще со Средневековья
называлось «стихами к случаю». Пожалуй, можно упрекнуть автора в том, что
отбор и на этот раз был недостаточно строг: некоторые четверостишия и по
мысли, и по рисунку почти повторяют друг друга… впрочем, учитывая хронологический
порядок подборки (а судя по датам, стихи приходили к автору день за днем),
книгу можно рассматривать как поэтический дневник. В таком случае как повторы,
так и смены настроений несут отдельную художественную нагрузку и ценны
сами по себе. Лучшие строки «Запаха мяты» заставляют вспомнить классические
образцы малой поэтической формы, например, Хайяма: «…Как? Почему? И во
имя чего именно так моя жизнь состоялась? День изо дня незаметной пчелой
строчки лепил я… Ничтожная малость!» Грустное наблюдение! Но хочется подбодрить
автора словами Тарковского: «Пой, душа, — тебя простят!», — вечным напутствием
всем, кто «лепит строчки».
…И, еще раз поздравляя Алексея с выходом второй его книги,
не могу умолчать о том, с каким нетерпением я буду ждать третью, в которую
(обещал! все — свидетели!) обязательно войдет и стихотворение, посвященное
мне!
