Публикация Татьяны Пархоменко, преподавателя КНУКиИ, вызвала не просто резонанс, а всплеск критики плагиата в украинской науке и образовании в целом. Было сказано, что жена вице-премьера по гуманитарным вопросам и по совместительству — министра культуры Украины Екатерина Кириленко недавно получила ученую степень доктора педагогических наук, но текст ее диссертации — масштабный плагиат, около трети страниц не имеют ссылок на использованные источники. Это должно было бы стать основанием для санкций и лишения присужденной ученой степени. Екатерина Кириленко в «Украинской правде» уверяет, что лишь цитировала авторов, никоим образом не присваивала себе их тексты: «Это обусловливает схожесть трактовок научных источников, но никак не свидетельствует о наличии плагиата».
Официальной позиции МОН до сих пор нет, однако на комментарии между учеными в соцсетях министр образования и науки Сергей Квит ответил, что этот вопрос будет рассмотрен на следующем заседании Коллегии МОН, которое состоится во второй половине февраля. На самом деле эта вопиющая ситуация приобрела огласку не только из-за того, что фигурантами стали почти публичные люди. Явление плагиата насколько достало научных сотрудников, ведь бьет и по имиджу честных ученых, и давно стало болезнью всей системы образования, и наводит общество на мысль, что ученые исчерпали свои ресурсы, поскольку нового не ищут, а передирают наработки коллег слепо и с нарушением норм об авторском праве, что молчать больше нет сил. Одной из первых публично отреагировала на ситуацию с Екатериной Кириленко в соцсетях старший научный сотрудник Института математики НАНУ Ирина ЕГОРЧЕНКО.
— Ирина, ситуация с Екатериной Кириленко лишь «обнажила» проблему плагиата. На ваш взгляд, достаточно ли МОН борется с этим явлением?
— Заместитель министра образования и науки Андрей Гевко отвечает за это, однако в МОН почти ничего не сделано за два года для улучшения системы защиты диссертаций. Сам процесс защиты — это страшное вымогательство, даже если не берут деньги оппоненты и другие участники защиты. Фактически лишь отменили требование рассылки авторефератов диссертаций в библиотеки стран СНГ, когда каждого диссертанта вынуждали выбрасывать две-три тысячи гривен просто на помойку. Вся система защиты диссертаций у нас прямо контрпродуктивная. Требования к профессиональным журналам частично совпадают с признаками так называемых мусорных, низкопробных журналов (в частности, наличие в редакции определенного количества докторов наук из одного учреждения). Формальные требования к диссертациям — неэффективные, создаются коммерческие фирмы, которые за деньги эти же требования выполняют. Некачественные журналы, к сожалению, принимаются МОН и даже рекламируются университетами как приемлемые для научных публикаций. Я нашла публикацию в интернете, когда в 2014 году российские ученые просто посмеялись и опубликовали (за деньги, которые собирали с желающих доказать никчемность журнала) полный бред в том же журнале, что и Екатерина Кириленко.
Фактически плагиат (вместе со «школой плагиата» для студентов, где преподаватели не могут принимать никаких мер, чтобы это прекратить) является повседневной практикой работы в университете. Все это приводит к исчезновению внутренних этических критериев у многих преподавателей, в том числе членов спецсоветов, которые пропускают любые диссертации
— То есть менять в корне нужно все: формальные требования, систему защиты?
— Да, но в МОН науку понимают как выполнение их формальных требований. Оценки научных проектов, которые они проводят, неконструктивны и неэффективны. В законе «О науке и научно-технической деятельности» некоторые изменения в борьбе с плагиатом предусматриваются, но этого недостаточно. Много проблем с нормативными документами, процедурами, к сожалению, и само правительство в отношении науки некомпетентно. Если сейчас МОН и Кабмин ничего не поменяют, будет продолжаться развал науки.
«НАКАЗЫВАЮТ ЛИШЬ ПОСЛЕ СКАНДАЛОВ ИЛИ ПОД ДАВЛЕНИЕМ»
— Насколько распространено явление плагиата, и применены ли хоть к кому-то санкции?
— Это очень распространенное явление. Детей учат плагиату еще в школе. Книги «Готовы домашние задания» — это учебники плагиата. За это у нас практически никого не наказывают, большинство учителей и преподавателей вообще не понимают проблему. Министерство наказывает лишь после огромных скандалов или какого-то специального давления. Плагиат — очень сложная проблема. Кто-то считает, что для ее решения необходимо антиплагиатное программное обеспечение, но это на самом деле ничего не решает. Есть проблема рерайтинга, можно все красиво переписать другими словами, и никакая программа ничего не найдет. Более того, иногда возникают подозрения, что антиплагиатные программы предлагают фирмы, которые параллельно предлагают услуги по рерайтингу. Но это будет плагиат. В математике, например, почти одними и теми же словами с 10% разницы можно описать совсем разные результаты, и это не будет плагиатом, хотя программа скажет, что имеется высокий процент совпадений. У Екатерины Кириленко — простой, очевидный копипаст. Есть мнения, что у нее всего 35% плагиата, и это приемлемый уровень.
— А есть какие-то нормы?
— Процентами наличие плагиата не измеряется. Есть определенные неформальные нормы, когда преподаватели пропускают рефераты студентов через антиплагиатные программы и по результатам определяют, нет ли плагиата. А вообще задание «реферат» — это школа плагиата для школьников и студентов. Есть случаи, когда возникают правомерные или неправомерные обвинения в плагиате в рамках отношений внутри научных групп. Бывает, не поделили соавторство, и начинаются обвинения, часто несправедливые. Или же соавторы не договорились, каждый совместную работу переписал в свою диссертацию, в результате тот, кто опубликовал работу вторым, обвиняется в плагиате. Бывают случаи, когда у человека был сайт, где он опубликовал свои материалы, их кто-то «скопипастил» и опубликовал под своим именем, а потом тот сайт по независимым от автора причинам пропал. И эти материалы автор не может перепубликовать, потому что в интернете они фигурируют под именем другого человека, хотя в действительности украдены у настоящего автора.
«ПЛАГИАТ СТАЛ ПРАКТИКОЙ РАБОТЫ В УНИВЕРСИТЕТАХ»
— Получается, грубо говоря, передрать у кого-то текст проще, чем самому что-то новое найти?
— Да, преподаватели очень перегружены, нужно писать миллионы бумаг, с чем не успевают, и друг у друга их списывают, университеты неформально покупают рабочие планы и тому подобное у других вузов, существует «черный рынок» этих бюрократических документов. Поэтому фактически плагиат (вместе со «школой плагиата» для студентов, где преподаватели не могут принять никаких мер, чтобы это прекратить) является повседневной практикой работы в университете. Все это приводит к исчезновению внутренних этических критериев у многих преподавателей, в том числе членов спецсоветов, которые пропускают любые диссертации.
— То есть сама система высшего образования толкает людей к этому плагиату, но с другой стороны, это удар по имиджу тех ученых, которые работают честно?
— Конечно, именно поэтому я этим занимаюсь. Когда начинают обвинять во всех проблемах науки НАНУ, где такого в разы меньше, убеждаю людей в противоположном. Но фактически от действий лжеученых и плагиаторов страдает репутация и наша (ученых НАНУ), и моя тоже. В процессе работы над законом «О науке и научно-технической деятельности» образовалась группа ученых, которые все же хотят бороться за сохранение и развитие науки в Украине.
