В Украине завершился проект Британского совета «Вызовы для школ», в котором принимали участие 13 европейских стран, в том числе и наша. В течение года дети рассуждали о том, какой они видят школу будущего, а также — что нынче их волнует во время обучения. В целом, в заключительной части проекта, который состоялся в Пуще-Водице под Киевом, приняли участие 70 учеников, хотя приобщиться к нему имели возможность все желающие, кто о нем слышал. Как рассказали организаторы проекта, современные ученики стремятся разрушить стены между школами и своими домами, и мечтают об открытом образовании, которое будет привлекать к образованию родителей, а учителей дети видят своими друзьями и партнерами. Более детально о проекте и особенностях видения учениками школы будущего рассказали менеджер проекта Британского совета в Украине Елена ГОРШЕНЕВА и менеджер по коммуникациям Владимир ШЕЙКО.
— Скажите, пожалуйста, по каким критериям вы отбирали участников в Украине к такому серьезному проекту?
Елена ГОРШЕНЕВА: — Украину представили шесть школ: от каждой было по два ученика и по два учителя. Отбор проходил на конкурсной основе, мы обратились в областные управления образования, чтобы они распространили эту информацию. В целом в проекте участвовали ученики и учителя 13-ти европейских стран из 49 школ. Дети — 15—16-летнего возраста, ведь проект был для подростков. Мы предложили критерии, которые предусматривали совсем не сложные вещи — какой-то опыт в международных проектах, сформулировать цель участия, и какие минимальные обязательства школы могли бы взять на себя. Мы хотели, чтобы голос детей услышали — сделать так, чтобы они общались в международном массовом содружестве, чтобы думали и что-то планировали. Мы не отбирали элитных или благополучных школ, а тех, которые желают что-то делать. У нас был еще один параметр — чтобы географически Украина была представлена максимально полно. Поэтому участие в проекте приняли ученики Луганска, Винницы, Смелы Черкасской области, Самбора Львовской области, Херсона и Киева.
В этом проекте между детьми образовалось международное содружество, которое размышляло над тем, какой может быть школа будущего. Речь шла о двух аспектах: безопасность школы, и о том, как она связана с понятием «общество знаний», то есть, общества, которое строится на знаниях. Эти два аспекта давали фокус работе. Специальная интернетовская платформа позволяла в течение года ученикам и учителям общаться на заданные темы, которые были объявлены в самом начале. Направления, по которым дети работали, оказались очень похожими. В октябре, ноябре и декабре прошлого года школы встречались друг с другом. Это значит, что мы сформировали несколько групп, и одна школа принимала у себя другую. В нашем случае из шести школ пять поехали в Великобританию, а шестая — принимала у себя (в Украине) Северную Ирландию, Литву и Эстонию. Когда они собирались вместе, то продвигали мыслительный процесс дальше — то, чего не могли сделать виртуально. Наконец в марте они собрались на финальную конференцию, на которой каждая из групп сделала свою презентацию, и в которой они по договоренности между собой сформулировали проблему. Таким образом, собрали общее представление о том, что может характеризовать школу будущего. Мы не занимались подобными программами, и участники, собственно, и выходили за рамки своих подобных программ.
— Какие предложения по поводу школы будущего были у украинских школьников? Что пугает наших детей в школах?
О.Г.: — Ничего слишком умного или заоблачного... Это дети, которые понимают, что у них должно быть партнерство с учителями, родителями — список предложений включает пожелания наших детей.
Владимир ШЕЙКО: — На момент запугивания в школах наши дети обратили внимание меньше, чем дети в Северной Ирландии. Потому что там дети обратили внимание на специфическую форму запугивания, которая связана с использованием новейших технологий, в частности, мобильных телефонов. Наши дети меньше упоминали об этом аспекте. Они сами говорили, что, конечно, в школах имеют место непростые отношения между отдельными учениками, но больше всего остального их это не волновало.
О. Г.: — Ирландские дети провели исследования, у них есть опросники, которыми при этом они пользовались. Поэтому информацию они брали в качестве аналитики и ее обсуждали.
В. Ш: — Безусловно, наши дети также это осознают, но, например, Самборская школа отметилась тем, что обратила внимание на капитальное состояние школ, для них была важной проблема комфорта, в каких условиях они учатся. Это менее важно для школьников в более развитых странах. Хотя круг проблем, очерченных украинскими школьниками, практически совпадает с учениками европейских школ.
О. Г.: — Если бы не было общего видения, группы распались бы. И то, что мы не потеряли в этом проекте ни одной школы, свидетельствует о том, что детям было интересно, и у них все получалось. Под конец ко мне подошли трое учеников (из Киева и Винницы) и сказали: «Мы заканчиваем школу. Как нам остаться в этом проекте? Что мы могли бы делать?» Для меня это было очень показательно, потому что это свидетельствовало об очень серьезной мотивации. Очевидно, что в этом проекте что-то важное для них происходило.
— Дети делали акцент на проблеме развития партнерства между учениками и учителями. Неужели настолько изменились роли?
О.Г.: — Об этом говорили все — и дети, и учителя: учитель перестал быть единственным источником информации. Современные дети приходят на урок, и они уже могут знать, слышать и видеть больше, чем учитель. Поэтому роль учителя очень меняется, как и отношение между учениками и учителями. Но украинские дети говорили и о том, что школы продолжают быть очень авторитарными. Хотя проблема отношений «учитель-ученик» была отмечена во всех школах. Важно, что дети не работали на критику — не зацикливались на том, что им нравится. Вместо этого строили будущее — «посыл» — что и как должно быть сильнее того, чего у нас нет, хотя это также важно.
— Очевидно, такие проекты предоставляют прекрасную возможность для общения...
О.Г.: — Да, вы назвали самую главную причину. Это дает им возможность встречаться, осознавать и выражать себя. Дети говорили, что их голос слушают и слышат. Вообще весь формат проекта побуждал их к развитию сотрудничества. Дети и учителя больше радовались физическим встречам, когда они могли быть вместе. Но электронное пространство позволяет делать такие большие проекты, потому что возможности постоянно быть вместе у детей нет.
— Но на фоне всей Украины 12 участников — очень мало...
О.Г.: — На самом деле, их было больше. 12 человек только участвовали в заключительном этапе. В действительности каждая школа в каждой стране получила возможность открыть доступ к нашей программе (каждая — для 30 детей). В Украине же проект был построен таким образом, что размышления о школе вели во всей школе. Реально задействованными в проект оказались практически все школы, которые согласились принимать участие в проекте. Другое дело, что шесть школ из 21 тысячи — это совсем немного. В этом смысле системно это ничего не меняет.
— Что будет далее с проектом, с его участниками?
О.Г.: — Дети хотят продолжать общаться с миром. И они будут продолжать это делать, рассказывая, что они делают в своих учебных заведениях через интернет. Потому что если они делали не ремонт в школе, то какие-то исследования — опрашивали родителей, детей и учителей на актуальные темы, анализировали эту информацию. Это было довольно серьезно. Это очень хорошо делала Смела и Херсон, который принимал участие в международном опросе.
— То есть, этот проект побуждает детей и учителей к самоорганизации...
О.Г.: — Да. Осознание, самоорганизация, проявление себя в общественном смысле — очень важным был именно этот процесс. У проекта не было задачи сказать кому-то, как нужно менять школы. Я не знаю, можно ли это вообще делать. Для Британского совета — это проект одного года. Далее у этого движения может быть продолжение национальное. И мы надеемся, что так оно и будет.
