Мыслями о современной православной жизни по приглашению
газеты «День» сегодня делится известный теолог, ректор Духовной академии
и семинарии Украинской православной церкви (УПЦ) протоиерей Николай Забуга.
— Уважаемый отец Николай, первый вопрос касается событий
сегодняшнего дня — акций протеста некоторых православных братств. Как известно,
они пикетировали не только Верховную Раду, но и Священный Синод УПЦ. Руководители
братств высказывают претензии, в частности на страницах газеты «Русь Православная»,
к церковной политике как священноначалия УПЦ, так и Московского патриархата.
Газета «День», кстати, тоже получила письмо со строгим выговором за то,
что мало внимания уделяет освещению деятельности братств. Мы хотим исправить
положение и просим вас рассказать нашим читателям о деятельности современных
православных братств.
— Начну с того, что немногие из нас воспользовались полученной
свободой для идей конструктивных. В первую очередь это касается политиков,
которые, имея единственную, ясную, как день, идею — идею Независимой Украины,
разбились на десятки враждующих партий. Так же злоупотребляют свободой
некоторые светские околоцерковные «политики».
Исторически, особенно в XVII в., Православные братства
мирян играли значительную позитивную роль в Украине — они объединяли общество
вокруг Церкви, занимались просветительской работой, а главное — отстаивали
Православие в трудные времена после Брестской унии. Сейчас происходит что-то
непонятное — руководители некоторых братств, часть которых возникла без
ведома Церкви, фактически ставят себя выше духовенства и даже, что совсем
невероятно, выше Священного Синода УПЦ. Новообразованные братства имеют
несколько линий «борьбы»: они выступают против идентификационных налоговых
кодов, против возможной автокефалии УПЦ и к тому же ратуют за восстановление
Российской империи. Остановимся на первых двух проблемах, поскольку о последней
не стоит и говорить.
Сейчас трудно установить, кто первым начал кампанию против
идентификационных кодов. К братствам присоединились часть духовенства,
монахи, миряне. Они развили бурную активность — выпускают брошюры, буклеты,
например, такие как «Осторожно! Печать антихриста!» или «Зов Православия».
Все это без благословения Предстоятеля, без надлежащего разрешения. А что
они там пишут — прости их, Боже! Даже если в этих изданиях и есть дельные
мысли, они поданы в такой агрессивно-оскорбительной форме, что их невозможно
воспринимать. А люди Православной церкви должны рассуждать и дискутировать
спокойно, трезво, с уважением к собеседнику, а не брать на себя роль верховных
судей, навешивать оскорбительные ярлыки высшему духовенству. Члены братств
осуждают всех — они взяли на себя функции Господа Бога. Постановления Синода,
решения их епископа им не указ. Между тем церковные дела могут обсуждаться
сколько угодно, но только до решения Синода. После того, как соборная власть
Церкви приняла решение, всем нам нужно только подчиниться. Члены братств
же требуют, чтобы все думали только так, как они. Это не что иное, как
продолжение тоталитаризма недавних времен. Не следует забывать, что даже
коммунистам с их могущественной карательной системой не удалось «перековать»
всех по своему образу и подобию. Единство нации основывается на праве каждого
отличаться от других.
Дело кодов рассматривалось на двух последних Синодах УПЦ;
свое мнение высказали многочисленные владыки, богословы — как наши, так
и московские. Большинство из них считает, что коды не являются той самой
печатью дьявола, о которой идет речь в Апокалипсисе Иоанна Богослова. Ведь
налоговый код, в отличие от печати Антихриста, может меняться, например,
в случае каких-либо изменений в системе или если гражданин потеряет свой
номер. Главное же то, что получение кода не требует от верующих никаких
антихристианских действий, таких как отказ от богослужений, молитв, от
причастия или исповеди в грехах. Синод, однако, принял во внимание чувства
верующих и обратился к правительству с просьбой предоставить желающим альтернативу
коду. Правительство, как известно, пошло навстречу. Между тем страсти не
утихают — очевидно, лидерам братств невыгодно терять такой рычаг влияния
на верующих.
Второе задание членов братств — борьба с привидением автокефалии
УПЦ. Декабрьский Поместный Собор высказался против того, чтобы сегодня
поднимать этот вопрос. Мы, как и раньше, веруем в «Статус Поместной церкви
— каноническим путем». Хочу еще добавить, что Патриарх Московский Алексий
II недавно спросил по этому поводу наших епископов, гарантируют ли они,
что после окончательного отделения от РПЦ некоторые епархии Украины не
будут проситься опять под прямую юрисдикцию Московского патриарха? Если
он, патриарх Алексий II, получит такие гарантии, то даст официальное согласие
на отделение УПЦ. Сегодня такой гарантии не может дать никто. Это еще раз
подтвердила хотя бы активность братств.
— В чем, уважаемый отец Николай, Вы видите причины такого
противостояния автокефалии?
— Причин несколько. Одна из них заключается в том, что
идея автокефалии в первые годы независимости Украины была скомпрометирована.
Не нужно объяснять, кем и как это было сделано. Православный люд, напуганный
«самозахватом» автокефалии, связывает ее теперь с церковным беззаконием.
Идея Поместной церкви начала исповедоваться в форме обвинений, оскорблений,
противостояния. Существуют и другие причины.
Первая. Люди боятся, что с отделением будет обязательно
связана ревизия церковного календаря: из него якобы будут изъяты все русские
святые, такие как Александр Невский, Сергий Радонежский, Серафим Соровский
и другие. Подобного никогда не случится — стоит вспомнить хотя бы египетских,
греческих, римских святых, которых мы чтим. Останутся в святцах и русские
праздники. Но в этом трудно убедить некоторых людей, хотя они и должны
доверять духовенству.
Вторая. Многие не хотят терять прямые связи с Московской
церковью, с которой украинское православие было объединено на протяжении
нескольких столетий. Для них это означало бы усиление западного влияния
на украинское православие — католицизма, греко-католиков. Это влияние,
по их мнению, может проявиться, в частности, в переходе на новый стиль;
верующие боятся принятия церковного григорианского календаря и того, что
дни Пасхи, других праздников будут подсчитываться по католическим формулам.
Третья. Миряне, в частности члены братств, не хотят переходить
с церковно-славянского на украинский богослужебный язык.
— Кстати, как относитесь Вы к переходу на украинский язык
богослужений?
— Это дело не может решаться по желанию даже наивысших
иерархов. Прежде всего, необходимо сделать научный перевод полного корпуса
богослужебных книг на украинский язык с греческих первоисточников, а их
очень много. Приведу такой пример. Сербская Православная церковь занималась
переводом этих книг на современный сербский язык 35 лет. А богослужения
в большинстве храмов до сих пор идут на церковно-славянском языке. Те дилетантские
переводы, которые сейчас употребляются в некоторых наших церквях, не являются
решением проблемы, тем более что зачастую священники служат, читая тексты
с листка бумаги. Считаю, что для решения проблемы существует один путь
— создать в составе НАНУ Библейский институт, где ученые и теологи работали
бы вместе над украинским переводом. Создание Библейского института стало
бы достойной встречей 2000-летия Рождества Христова.
— Наибольшую активность православные братства проявляют
в южных и восточных регионах Украины, то есть там, где наиболее сильны
пророссийские настроения. Не считаете ли Вы, что основа деятельности братств
— политическая, собственно говоря, антигосударственная? Ведь многие члены
братств даже именуют свою церковь (то есть УПЦ) «Русской православной церковью».
— Я не думаю, что братства преследуют какие-то политические
цели, это дело исключительно внутрицерковное, хотя здесь есть много, мягко
говоря, странного. Например, движение некоторых братств за восстановление
российской монархии. Что для них эта монархия и что они о ней знают? Тут
даже нельзя говорить о ностальгии, ведь почти все мы, современники, родились
после революции.
— РПЦ заслуженно гордится той ролью, которую она сыграла
в становлении российского государства — сначала Московского княжества,
потом Российской империи. Будет ли чем гордиться УПЦ? Играет ли она подобную
роль сейчас, в такие важные для молодого украинского государства времена
становления — становления духовности, культуры, языка? Многие люди отвечают
на подобные вопросы отрицательно.
— Со времени раскола православия нас обвиняют в антигосударственности.
Для этого используется старый оправданный метод «ярлыков». Когда одни объявляют
себя «патриотической государственнической церковью», то становится очевидным,
что есть и «негосударственническая». Это привело к тому, что многие политические,
общественные, творческие организации долго не осмеливались обращаться к
нам, предлагать нам сотрудничество в той или иной форме. Сейчас ситуация
меняется, выравнивается. Мы активно участвуем во многих мероприятиях, сотрудничаем
с Киево-Могилянской академией, поддерживаем многочисленные постоянные контакты
с культурными организациями.
— Что вы думаете о сегодняшнем состоянии раскола в православии?
— Что-то обнадеживающее трудно сказать. Православная Украина
опутана сегодня параллельными церковными структурами — почти в каждой области
по три епископа, во многих селах по три храма. Таким образом сформировалось
очень серьезное препятствие на пути к объединению. Сегодня же можно говорить
об определенной стабилизации, если так можно назвать молчаливое враждебное
межцерковное противостояние с незначительными элементами нейтральности.
Хотелось бы напомнить, что многие епископы УПЦ КП и УАПЦ в свое время предпринимали
попытку вернуться в нашу церковь. Почти все.
— В Российской православной церкви сегодня очень заметны
консервативные, изоляционистские течения, намерения выйти не только из
мирового экуменического движения, но и порвать, например, связи с Вселенским
патриархатом, с Румынской церковью и т.д. УПЦ находится в юрисдикции Московского
патриархата. Значит ли это, что ее внешняя политика должна следовать подобным
тенденциям? Если, например, взаимоотношения МП с Румынской православной
церковью все более усложняются (спор за молдавские епархии), то сохранит
ли УПЦ нормальное общение с румынскими православными?
— Это совсем не так, поскольку мы имеем свою собственную
внешнюю политику и определяем ее сами. В частности, не собираемся отказываться
от участия в мировом экуменическом движении, ведь миссия Церкви — диалог
с другими.
— Благодарю за внимание к читателям газеты «День».
