Уже год, как на звездной карте появилась одна малая планета. Ее открыли ученые Крымской астрономической обсерватории и назвали именем Татьяны Деревянко, директора музея А. П. Довженко, которая вот уже сорок лет пишет историю украинского кино. Нет, наверное, такого международного кинофорума, где бы не побывала она с выставкой. И нет имени в украинском кино, о котором Деревянко не смогла бы дать полную, исчерпывающую информацию. Она знает о кино все или почти все. И всегда охотно и бескорыстно делится своими энциклопедическими знаниями со всеми, кто приходит в музей. На материалах, которые она разыскала и сохранила для истории кино, студенты киноинститутов со всего мира писали дипломы, ученые защищали диссертации. Она же сама отдала преимущество черновой работе исследователя перед научными званиями. И заслужила этим признание и уважение коллег во всем мире. За активное участие в создании музея на киностудии им. А. Довженко Международный фестиваль немого кино «Джоркате дель Синема мута» (Италия) наградил ее памятным призом историка кино Джина Митри, который вручается ежегодно только двум людям, сделав шим весомый вклад в сохранение и изучение истории кино. В Украине Татьяна Тимофеевна единственная, кто удостоен этой награды. Она является членом оргкомитета об увековечивании памяти Ивана Миколайчука, 60-летний юбилей которого мы сегодня отмечаем .
ЕЕ ЛЮБОВЬ — ДОВЖЕНКО
Сорок четыре года назад дирекция Киевской киностудии приняла решение о создании музея. На должность директора пригласили молодого редактора сценарного отдела Таню Деревянко. Сначала перед музеем поставили задачу собрать экспозицию материалов об Александре Довженко.
Старые режиссеры, знавшие при жизни великого художника, любили устраивать экзамены молодому директору. Забрасывали вопросами, на многие из которых она тогда еще не могла ответить. Особенно ругал ее за «невежество» Виктор Иванов, режиссер фильма «За двумя зайцами». Кстати, сегодня в музее, который насчитывает десятки тысяч уникальных экспонатов и имеет очень богатый архив, есть и материалы, посвященные этому режиссеру. А в книге Татьяны Деревянко «Судьба подарила мне встречу» есть раздел о Викторе Иванове.
Ее же первая и последняя встреча с великим художником, основоположником украинского поэтического кино Александром Петровичем Довженко состоялась в 1953 году. На факультете журналистики КГУ, студенткой которого была и Таня Деревянко, действовал литературный клуб «Вітрило». А руководил им молодой актер, большой любитель поэзии Юрий Тимошенко (Тарапунька). «Завтра я приведу Александра Петровича Довженко», — как-то сказал он и объяснил, что с великим режиссером он знаком с войны. И не обманул — на следующий день Довженко пришел к студентам.
Таня обычно сидела за первой партой. И вот в дверях появился человек, знакомый по портретам в газетах. Он остановился около ее парты. Свет падал сзади, солнечные лучи пронзали светлые, пышные волосы, и Таня четко увидела золотой нимб над головой этого человека. Сейчас, вспоминая то мгновение, она спрашивает, если бы Довженко знал, что всю дальнейшую жизнь она посвятит ему, его памяти, благословил бы он ее или нет? Как-то этот же вопрос задала Юлии Ипполитовне Солнцевой, вдове режиссера (с нею они вместе лист за листом, месяцами перебирали и систематизировали архив Довженко), на что в свойственной ей строгой манере Солнцева сказала: «Он бы к вам требовательнее относился, чем ко всем другим. Вот и все».
С Солнцевой Татьяну Тимофеевну объединяла многолетняя искренняя дружба. Очень осторожная в выборе друзей, Юлия Иполитовна впустила ее в свою душу, открыв самое потаенное человеку, который так же самоотверженно, как и она, любит Довженко. Вместе они написали о нем 18 книг.
САНИТАРКА С КОСИЧКАМИ
В 1941 году недалеко от станции Тихорецкая эвакогоспиталь № 2614 подобрал контуженую девушку из эшелона, попавшего под бомбежку. На глазах Тани Билоненко погибли мать и годовалый братик. Отец, военный врач, с первых дней войны был на фронте. Как только девушка выздоровела от травм, начала помогать санитаркам. Госпиталь был в 30 километрах от линии фронта — не хватало взрослых рук, чтобы стирать бинты и кормить раненых. Но к Тане дошли слухи, что ее собираются отправить в тыл, в детский дом. И тогда она пошла к начальнику госпиталя и попросила оставить ее в строю, солгав для большей убедительности, что она много знает и умеет, так как росла в семье врача. «Опытную» Таню направили в хирургию. Дали в руки тележку — на ней она вывозила из операционной ампутированные руки, ноги... С тех пор она не боится ни крови, ни вида страшных ран.
Вместе с госпиталем Таня прошла Сталинград, освобождала Одессу, Румынию, Венгрию. И везде, кого только ни спрашивала об отце: «Вы не встречали врача майора Билоненко?» Однажды в конце войны в венгерском городке под названием Папа Таня услышала в ответ: «Он же служит в лоротделении соседнего госпиталя. Такой седой-седой». Идя на встречу, она не была уверена, что увидит отца. Ее папа шел на фронт молодым и не седым. В 14-летнем подростке отец едва узнал свою маленькую Таню. От нее он узнал о судьбе жены и сына.
— Для меня война закончилась танцами, — вспоминает Татьяна Тимофеевна. — А еще перед глазами до сих пор стоит картина (я никогда не видела этого ни в одном фильме) — дорогой идут домой демобилизованные солдаты. Идут пешком, ибо эшелонов на всех не хватало. А на обочине стоят раненые на костылях — те, кому еще долечивать свои раны, медсестры и врачи в белых халатах, военные — те, кому еще нести здесь службу. Май. Везде цветет сирень. И у нас в руках охапки цветов — мы дарим их солдатам. Обнимаем, целуем на прощание.
ТРЕТЬЯ ВОЙНА
Как-то Татьяна Тимофеевна прочитала в газете о том, что ученые Крымской обсерватории открыли новую планету. Другой бы прочитал — и забыл. А она начала писать в Крым письма с просьбой назвать одну из планет именем Александра Довженко. Ей не отвечали. А она опять писала, пока ни раздался звонок: есть новая планета, готовьте официальное письмо. Теперь в киностудии есть свои шесть звезд — Александр Довженко, Леонид Быков, Сергей Параджанов, Владимир Шевченко. Пятая — Татьяны Деревянко — появилась осенью 2000 года. А шестая — Иван Миколайчук — весной этого года.
Из всех зарубежных командировок за ней идет обоз тюков с детскими вещами. Кроме киноведческих тусовок, она общается с благотворительными организациями, убеждая их помогать детскому дому в Буче на Киевщине, над которым сама по своей воле и совести взяла шефство.
На протяжении всей «чернобыльской эпопеи» около дверей музея дежурил автобус киностудии. Некоторые здоровые, крепкие режиссеры старались обходить и этот автобус, и саму Деревянко стороной. Боялись, что позовет с собой в Чернобыль. А других не нужно было уговаривать. У многих работников киностудии, как и у самой Татьяны Тимофеевны, постоянные пропуска в зону были выписаны с 15 мая 1986 года. Нужно ли было им регулярно ездить в Припять с концертными бригадами, рискуя здоровьем? Татьяна Тимофеевна и сейчас убеждена: нужно. И вспоминает, как уговорила актрис взять с собой в одну из таких поездок вечерние платья. Огрубевшие «сталкеры» чернобыльской зоны, потерявшие, казалось бы, интерес к жизни, пережили настоящее потрясение, когда из темноты сцены к ним вышли похожие на богинь их современницы. Их голоса, их светлые лица словно бы возвращали ликвидаторов к жизни.
Однажды, это было уже во время второй ее войны — чернобыльской, в первые дни аварии группа актеров и работников киностудии возвращалась из зоны. В автобус к ним подсадили пожарных с обгоревшими руками. Истощенные люди вынуждены были держать их в висячем положении, любое прикосновение приносило дополнительные страдания. И тогда Татьяна Тимофеевна первой подставила под их локти свои ладони... За ней, преодолевая страх и естественную брезгливость, сделали это и другие.
— В моей жизни было три войны, — говорит Татьяна Тимофеевна. — Чернобыль — это вторая.
— А третья? — спрашиваю, пытаясь вспомнить, какие еще катастрофы случались в нашей жизни.
— Третья война — за музей. Больше всего на свете меня волнует, что будет с ним, с его бесценными фондами, когда я уйду...
Музей создавала киностудия им. Довженко. На то время это был богатый хозяин, и музею жилось безбедно. Сегодня киностудия на грани закрытия. У дирекции нет денег на текущий ремонт здания, не говоря уже о приобретении новых экспонатов, об обновлении кинофонда, реставрации архивных кинолент. Когда-то иметь свой, знаменитый на весь мир, музей было для киностудии престижно. Сегодня — обременительно.
Жизнедеятельность музея поддерживается исключительно личными связями Татьяны Тимофеевны Деревянко. Не дай Бог, оборвутся эти связи — что тогда?
Во время коротких передышек между «боевыми действ иями» за музей Деревянко пишет свою книгу, которую уже сейчас предлагают ей издать в Германии, работает над новой темой экспозиции «Киномузыка 30-х годов», ведет обширную переписку с книговедами и музейными работниками многих стран. Она и сегодня остается романтиком и мечтателем и считает, что если стучаться в двери, то их обязательно откроют.
