С университетом у Михаила так и не сложилось, есть более важные дела — защита национальных границ. Для себя выбрал «Айдар» потому что, говорит, туда легче всего было попасть. «Я с детства не понимал людей, которые идут в чужой дом и хотят там распоряжаться. Вот представь, что я упаду на твою кровать, а тебе скажу: «Уходи!», — говорит боец. После трех месяцев под Счастьем парнишка — а ему всего лишь 21 — получил осколочные ранения и контузию. Поскольку в батальоне с документацией было сложно, уже дома ему пришла повестка на фронт. Военкомат сказал «здоров», в то время как Михаил едва ходил. Дикость и несправедливость ситуации привела к конфликтам на полигоне, куда его вызывали, а в дальнейшем и желание покончить с жизнью самоубийством. Цель в жизни юноши пока исчезла, а слова его такие тяжелые и мертвые...
История айдаровца не исключение. Во львовской клинической психиатрической больнице, что на Кульпарковский, количество «облученных» войной бойцов в свое время достигало более 120. Это были как молодые ребята, так и уже и опытные мужчины, о них заботятся волонтеры «Белых Беретов».
РЕАБИЛИТАЦИОННЫЙ ЦЕНТР ИЗ «ПЕПЛА»...
«Представь себе: ребята жили вместе, ели из одной тарелки, вместе пили сто грамм, потом один несет обгоревший труп другого. Что происходит с ними, как думаешь?» — объясняет волонтер-майдановец Артур. У одних сильное возбуждение, у других — сильная апатия, некоторые злоупотребляет алкоголем, у кого-то возникают суицидальные мысли. «Побочный» эффект — бессонные ночи, а если и сонные, то это непременно ужасы войны, об этом говорил и айдаровец Михаил. Среди прочего, беспокойство, чувство духовной и физической боли. Конфликт может вспыхнуть на ровном месте и дойти до силового. Своеобразный «эффект» АТО.
Все АТОвцы были разбросаны по разным отделениям, некоторые были в зарешеченных палатах с больными с более серьезными болезнями. Активисты поняли, что так дело не пойдет, поэтому решили как-то исправить ситуацию. На базе больницы много «законсервированных» помещений, которые с каждым днем все больше приходят в упадок. Одно из таких они взяли под свою опеку и буквально реанимировали, создав реабилитационный центр для бойцов, который прежде всего предназначен для лечения больных душ солдат.
Пока я жду заместителя координатора «Беретов», мне делают небольшую экскурсию по «причесанному» центру. «Вы себе даже не представляете, как он выглядел — в аварийном состоянии», — с легкостью теперь вспоминает Артур. За полгода волонтеры успели организовать капитальный ремонт — заменить пол, крышу, расписать стены, вставить стеклопакеты, провели воду и свет, удлинили крышу и строят дорогу, по которой можно завозить пациентов на инвалидной коляске. Словом, реабилитационный центр родился из пепла, как феникс. «Все тренажеры также достали волонтеры, — показывает рукой на велосипед в «качалке» для бойцов волонтер. — Если у нас сейчас недостаток чего-то, то сразу пишем в Facebook, люди помогают. Вот недавно плитку привезли, мы ее сразу использовали». Идем в «водную больницу» — так здесь называют недостроенную комнату для гидромассажа, который будет снимать напряжение фронтовиков.
«У вас есть немного плитки, у него есть немного плитки, у меня есть немного плитки — принесли, все красиво сделали. Принесли камень, мы его использовали здесь, — показывает на стену Тарас, который работает сторожем, но ничем не отличается от волонтеров, потому что проводит здесь все время. — Это не только для бойцов АТО. Нельзя бросить других на произвол судьбы, как это делает власть с нашими ребятами. Были здесь одни из Запорожья, их отправили домой своим ходом. Мы не могли на это смотреть — встретили, накормили, поставили на ноги». Волонтеры говорят, что сама больница не помогает. Но для них важнее другое — чтобы никто не мешал.
Стену напротив дома волонтеры хотят разрисовать в стиле street art. Об этом они уже писали в Facebook, приглашая уличных художников.
«ЭТО ХУЖЕ, ЧЕМ ПОД «ГРАДАМИ»
В кабинете невролога-реабилитолога Андрея Посикиры, заместителя координатора «Белых Беретов», чувствуется мягкая рука. Это помещение ему отдали в заброшенном состоянии, но трудяга по жизни восстановил его, проведя воду и немного «откосметировав» интерьер. Стену украшает большая картина героев Майдана с надписью: «Небесна сотня на варті. Ти віддячиш їм, якщо житимеш гідно!». В углу доски с инструкциями разных физических упражнений фотография бойцов 93-й бригады под Песками, развевается черный флаг с белым тризубом. «Парня, что посередине, уже нет среди живых. Другой — без ноги», — читает фотографию Андрей. Все они были «гостями» этой больницы.
Первое, что поражает во враче-волонтере, — его рост два с копейками метра. Неудивительно, что он занимался волейболом, передо мной — чемпион мира и Европы из сборной Украины на World Master Games (для ветеранов).
...И ОБУСТРОИЛИ МАССАЖНЫЙ КАБИНЕТ
После выпуска из львовского медуниверситета им. Даниила Галицкого пытался работать в разных медучреждениях, но, к сожалению, на зарплату врача в Украине почти невозможно честно прокормить семью. Это заставило Андрея провести 5 лет в Чехии, чтобы хоть как-то продержаться с чистой совестью. Он был участником Революции на граните и работал медиком во время следующих двух протестных волн в стране. Во львовской психбольнице оздоравливает уже 12 лет, а за последнее время стал неплохим строителем, организовав с командой весь рабочий процесс для бойцов с ПТСР (посттравматическим стрессовым расстройством). «Сначала мы скидывались деньгами, чтобы купить лекарства. Уже прошло больше года войны, а государство как выделяло на лечение одного АТОвца 2 гривни в день, так продолжает дальше, и 10-12 гривен на трехразовое питание, трехразовое питание! — пораженно повторяет. — Уже сколько раз выступал по телевидению, писал в облсовет, Богомолец, министру здравоохранения, все раскладывал по пунктам, но ответа нет... Они абсолютно не понимают эту проблему».
Тогда «Белые Береты» решили сами наладить процесс питания — договорились с местным кафе «Вена» о том, что будут поставлять продукты, а те, в свою очередь, будут готовить комплексные обеды по 10 грн. Так уже было приготовлено около 50 тыс. порций. Далее первоочередным делом стало вытащить из отделений самих бойцов, потому что, как говорит Андрей, решетка и другие пациенты еще больше травмировали ребят. Матери солдат вызванивали Посикиру с просьбами забрать куда-то ребят, потому что это для них «хуже, чем под «Градами».
«Мы понимали, что ребята легче и быстрее будут выходить из этого состояния, если чем-то займутся, например, будут работать. Поэтому мы начали их больше привлекать к восстановлению центра», — вспоминает врач-невролог. Для АТОвцев это была своеобразная трудотерапия.
«Мы на самом деле сделали еще одну комнату, — продолжает. — Но заменив там окна, двери, электричество и сантехнику, больница забрала ее — издали приказ, что нам достаточно и этого для ребят. Но, в сущности, — задумывается, словно обдумывает несколько вариантов развития событий, — нам так и не передали помещение, в котором в настоящее время расположен реабилитационный центр».
В конечном итоге война на Донбассе рано или поздно закончится. Бойцам придется начинать все сначала: семья, работа, социализация. Но когда закончится настоящая война, которая будет гореть (да уже пылает) в головах тысяч солдат? 10-20-30 лет — Андрей Посикира не знает. Любой шум трактора может напомнить им гудение танка, БТР, и от этого они могут потерять над собой контроль. В конечном итоге координировать этот процесс можно, более того — нужно. Врачи советуют побольше общаться с бойцами, вовлекать их в жизнь, социализировать.
«Если мы этого делать не будем, то будем иметь агрессию, незаконные вооруженные формирования, алкоголизм, наркоманию, суициды.... — Андрей смотрит на фото 93-й бригады. — У меня было много друзей афганцев, которые до сих пор не вышли из того состояния. У них ощущение, что их бросили. Наши тоже это чувствуют, каждый называет другую сумму, но все убеждены, что ДАП сдали. Они думают, что государство дает им «калаш» и бросает на танки».
Андрей закрывает двери своего небольшого, где-то 5 на 3 м, кабинета. Его, кстати, уже толерантно попросили освободить и это помещение, говорят, для чего-то нужно. Волонтеру-врачу дадут другое. Даже если так, можно не сомневаться — он и там наведет порядок и оставит часть души.
«Надеюсь, власть успеет изменить свое отношение к этой ситуации. Ведь если нет суда — будет самосуд», — нерадостно выдыхает Посикира и закрывает двери на ключ, мы идем на прогулку по больнице.
«...БО НАМ НА СХОДІ ВОЛОДІТИ, І ВОЛОДІТИ МИ БУДЕМ!»
Асфальт под ногами плохой, местами кажется, словно здесь была своя «бомбардировка». По дороге Андрея останавливают другие волонтеры, принесли картофель. Не раз бывало, что ему названивают с проходной, говорят, чтобы забрал тюки, а он даже не знает, кого поблагодарить.
...На прощание Андрей показывает благодарность от львовского горсовета за «организацию предоставления медицинской помощи воинам АТО, Героям Небесной Сотни и их семьям». На ней кто-то уже исправил корректором две ошибки в его фамилии. Из-под полки, на которой она стояла, выглядывают книги: МакДжинис «Искусство мотивации», Карнеги, Маркес, Костомаров, Лондон, Франко, О. Генри... Рядом с «Нацією» Матиос на полке песенник УПА. Сразу разворачиваю на странице 67:
«Готуйся у бойові лави...
Нехай кровавляться прокляті,
Тіла їх прийме чорнозем.
Бо нам на сході володіти,
І володіти ми будем!».
«Будем!», — услышав, улыбается Посикира. У него свой «эффект» АТО — он верит в этих ребят.
