Англичане часто оставляют урну с прахом родных в своем саду. Среди немцев в последнее время все более популярными становятся захоронения на лесокладбище, когда останки человека сохраняются среди дикой природы. Американцы развеивают прах родственников в их любимых местах. В мире существуют и вовсе экзотические способы захоронения: прах добавляют в краски и рисуют ими портреты умерших, даже отправляют останки на орбиту Земли.
Украинцев тоже хотят приучить к альтернативным захоронениям. По инициативе премьер-министра Владимира Гройсмана в парламенте зарегистрирован законопроект «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно усовершенствования сферы захоронения». Сейчас его рассматривают в профильных комитетах Верховной Рады. Как говорится в тексте законопроекта, представлять его будет вице-премьер, министр регионального развития, строительства и жилищно-коммунального хозяйства Геннадий Зубко. Так подробно описываем инициаторов биозахоронения, чтобы было понятно: это не абстрактные прожекты, а серьезные намерения представителей высшей власти.
В ДВА РАЗА ДЕШЕВЛЕ ТРАДИЦИОННОГО
Авторы законопроекта предлагают считать биозахоронением такой вид захоронения, которое предусматривает использование материалов, разлагающихся в течение пяти лет, место расположения которого не содержит надмогильных сооружений, а обустраивается информационной табличкой. Делать это позволят на отделенной части земельного участка, расположенной на территории кладбища, парка, сквера, лесопарка, другой зеленой зоны, отведенной исключительно для осуществления биозахоронений, говорится в объяснительной записке.
Эти предложения вызвали дискуссию в обществе. Некоторые журналисты провели опрос, как граждане относятся к биозахоронениям. Кое-кто удивлялся, кое-кто поддерживал идею как экологически и экономически выгодный вариант, но никто не одобрил намерения хоронить умерших в парках или скверах, даже если об этом будет свидетельствовать только табличка на дереве.
«Некоторые люди представляют себе такую картину, что они придут на площадку с детьми, и рядом будут захоронения, аттракционы, качели. Но имеется в виду совсем другое», — отмечал в комментариях медиаинженер по охране окружающей среды ритуальной службы коммунального предприятия «Киевский крематорий» Андрей Ященко. Что же имеется в виду под биозахоронением на территории парка или сквера, «День» пытался выяснить в киевском крематории, но нам почему-то ответили, что «не в теме».
А разработчики законопроекта отмечают: речь идет о специальных парках для биозахоронений. Но где они будут, если в больших городах и так не хватает зеленых зон? «Такое экозахоронение будет в два раза дешевле традиционного. В мире уже есть такое распространенное название, как зеленое кладбище, или экокладбище. Есть даже британское название — экоэтическое кладбище, — объясняла ранее руководитель отдела коммунального обслуживания Министерства регионального развития Ольга Бажко. — Такие биозахоронения в специальных парках не предусматривают привычных надгробий. Только табличка с именем умершего, датами рождения и смерти».
Остается вопрос и относительно биоурн. Представим, что кто-то захотел похоронить родственника в такой капсуле. Где в Украине ее взять и сколько это стоит? Информации пока ноль. На сайтах фирм, которые занимаются изготовлением и продажей урн для праха, никаких данных о биоурнах нет. К слову, обычная урна из керамики в среднем стоит от 300 до 700 гривен. Поскольку традиционно все экологическое, биологическое или органическое у нас стоит значительно дороже, чем обычные товары, цена на такие капсулы для праха скорее всего будет больше. Возможно, эти детали авторы законопроекта пропишут в подзаконных актах. Вероятно, станет полезным опыт Испании, где биоурны изготавливают из целлюлозы, кокоса и прессованного торфа, а прах умершего помещают туда вместе с семенами дерева. Такая урна закапывается в землю, а затем семена прорастают. При этом и сама урна, и прах становятся частью субпочвы и удобрением для дерева.
РЕФОРМА РИТУАЛЬНОЙ СФЕРЫ
Правительство пытается решить две глобальных проблемы в сфере ритуальных услуг: коррупцию и нехватку кладбищ. Например, в Киеве открыто для захоронений Северное кладбище, одно из 29 существующих. Но и здесь скоро не хватит места, так же, как и в столичном колумбарии.
Также законопроект вводит новые сроки и процедуры захоронений, как, например, двойное захоронение. Предусматривается создание конкурентной среды среди субъектов ведения хозяйства разных форм собственности, чтобы ритуальная служба не монополизировала этот рынок услуг. А еще подчеркивается необходимость повысить квалификацию персонала, привлеченного на рынке ритуальных услуг. Также после принятия закона полиция и заведения здравоохранения не будут иметь права передавать информацию об умерших ритуальным службам. Последние часто навязывают свои услуги родственникам умерших, получив необходимую информацию от полиции или медработников.
Среди других предложений — внедрение штрафов за неподобающее или самовольное использование кладбищенских и надмогильных сооружений, склепов, урн с прахом, могил или за другие действия с целью осквернить семейную или общественную память об умершем. Речь идет о штрафе до 1700 гривен или аресте до четырех месяцев, ограничении или лишении свободы сроком до двух лет. Органам местного самоуправления намереваются поручить вести публичный реестр предоставителей ритуальных услуг на соответствующей территории, выявлять несанкционированные места захоронений и способствовать строительству крематориев.
Как видим, законопроект предлагает решить целый пакет вопросов ритуальной сферы. А на счет биозахоронений, возможно, стоит больше говорить нам всем. Запомнились слова одного священника, что к появлению новой жизни готовимся заранее, а тема потустороннего мира нам малоинтересна, не умеем воспринимать смерть как начало чего-то нового.
«НЕ НАДО ПРЕВРАЩАТЬ ГОРОД В БИОКЛАДБИЩЕ»
Александр СЕРГИЕНКО, директор аналитико-исследовательского центра «Институт города»:
— Представьте себе, что вы гуляете с ребенком в парке, где на деревьях висят таблички о захоронении. Для любого человека это шок. Существует другая практика. Вот, например, в Израиле устанавливается лавочка, на которой маленькими буквами написано, что она сделана в память о какой-нибудь Лауре Эшли. То есть человек делает что-то полезное, чем можно пользоваться и что приносит моральное и духовное успокоение, а не наоборот, возбуждает самые чувствительные стороны души человека.
Проблема не в том, что кладбищ не хватает, — в Киеве нет места, где их обустраивать. Это по большей части проблема городов-миллионников. В других населенных пунктах такой проблемы нет. А вне города — полно земли. Можно договариваться с окружающими громадами, все мы люди, понимаем, что есть такая потребность. Я не вижу проблемы в том, чтобы создавать дополнительные кладбища. Тем более сейчас есть практика, что можно делать захоронение в могилы своих предков. Почему бы нет?
Другое дело, что вся эта сфера коррумпирована. Вот моя прабабушка похоронена на Лукьяновском кладбище, и я видел там свежие могилы, несмотря на то, что оно закрыто и что это государственный историко-мемориальный заповедник. А я даже доказать не могу, что моя бабушка там похоронена, потому что она умерла за 20 лет до моего рождения.
Думаю, есть другие способы решить эту проблему. В конце концов, есть практика, когда прах развеивают там, где завещал покойник. Но никаких табличек никто не делает, чтобы потом сюда приносить цветы, пасхи или еще что-то, как у нас заведено. У нас и так есть проблемы с тем, что могила Ватутина расположена в центре города, на входе в Мариинский парк. С мемориалом погибшим во Второй мировой войне мы смирились (Аллея павших героев в парке Вечной Славы. — Ред.), с тем, что он посреди города, — пусть покоются с миром. Но превращать город в биологическое кладбище не стоит.
