Обитатели военного городка недалеко от села Трехизбенка Славяносербского района Луганской области пьют березовый сок даже не потому, что они его любят или понимают, какой он полезный для здоровья. А потому, что воды у них нет уже два месяца.
Танковый полк легендарных «стотридцатичетверок» «поселился» в девяти километрах от Трехизбенки с того времени, как Луганщина была освобождена от фашистов. Со временем гарнизон вырос: на момент расформирования в его состав входили, кроме танкового полка, еще и разведбат, артдивизион, ракетный дивизион, саперный батальон. В целом гарнизон насчитывал полторы тысячи солдат и офицеров, 400 офицерских семей. Функционировала развитая социальная сфера: 4 гостиницы для военнослужащих, 3 пятиэтажных и один двухэтажный дома, две столовые, три магазина, комбинат бытового обслуживания. В октябре 2000 года гарнизон был окончательно расформирован. Те, кто мог продолжать службу, выехали. Остались 20 семей, которым ехать было некуда. Половина их поселилась на первом этаже двухэтажки, половина живет в сарайчиках, преобразовав их на частные «фазенды». Ведь работать негде.
Кстати, исчез гарнизон и с карт. Названия у него тоже нет. На почте условно он называется «Кряковка-1» — рядом расположено село Кряковка, и на его почтовое отделение поступают письма для «районных фантомов». А в паспортах у них стоит прописка: «поселок 40 лет Октября Славяносербского района».
В 2002 году на смену ГКП «Луганскоблэнерго» пришло «Луганское энергетическое объединение». Новое предприятие сразу начало ожесточенную борьбу с должниками. К ним попал и военный городок. В течение года ежемесячно отрезали свет. А для обитателей городка это было катастрофой: не будет электричества — не будет воды, отопления, не будет на чем готовить еду. Газа в гарнизоне не было, все готовили на электроплитках. Поэтому конфликты с энергетиками согласовывали сами. Только потом опомнилось Минобороны и спешно погасило долги. Казалось бы, все наладилось. Но здесь пришли «металлисты». И начался новый кошмар. «Линию жизни» городка обрывали несколько раз в месяц, снимали целые пролеты. Пришлось установить порядок дежурства «на лампочке». Исчез свет — дежурный бил тревогу. Всем миром бросались искать грабителей. А потом за свои средства закупали провода, сами же и ремонтировали. Отстояли. В квартирах свет есть. А вот об уличном освещении давно забыли. После десяти не осмеливаются выходить на улицу. Темно, вокруг лес... Хотя он не является препятствием для тех же «металлистов», которые нашли для себя более выгодное занятие — вырезают металл с гарнизонных сооружений и замурованных пятиэтажек.
Кстати, воды нет именно потому, что на одной линии с домом — водокачка, которую «ЛЕО» отключило за неуплату долгов. За это время ни сельсовет, ни районное руководство ни разу не вспомнили об «аборигенах» и не привезли в городок ни одной цистерны воды. Своего колодца тоже нет. Военные решают проблему как могут: одним воду знакомые завозят с Трехизбенки, другие сами ездят в село, чтобы помыться и набрать несколько балонов, третьи договариваются с водителями маршруток...
Нет в городке и телефона. Когда два года назад умирала мать командира разведбатальона подполковника Яковенко, не могли вызвать даже «скорую». С хлебом тоже проблемы. Своей пекарни в Трехизбенке нет, а поставщики сказали, что 10 буханок трижды в неделю за 9 километров возить не будут. Медик Ева Левченко, вдова военного врача, договорилась с частными производителями с Зимогорья. Они возят хлеб за полсотни километров...
12 декабря 2002 года Кабмин Украины выдал распоряжение о передаче бывших военных городков в собственность местной власти. За полгода решением Луганского областного совета городок перешел в коммунальную собственность Трехизбенского сельсовета. Обитатели надеялись, что их начнут отселять. Но зря...
— Сначала нам предложили жилье в г. Шахтерске Донецкой области, за счет благотворительного фонда. Мы согласились, — говорит частный предприниматель Галина Титова, хозяйка единственного в поселке магазинчика. — Поехали смотреть на то жилье и поняли, что попадем «с огня да в пламя»: нас собирались поселить в квартиры, которые покинули шахтеры в поисках работы. Потом в Кировоград хотели переселить, но только большие семьи. Обращались к народным депутатам, но нам ответили, что согласно закону мы сможем приватизировать наше жилье и, продав его, переехать. Даже наших пенсионеров, которые стояли в очереди вычеркнули со списков тех, кто нуждается в улучшении жилищных условий, на этом основании.
Для поддержки городка в нормальном состоянии создано коммунальное предприятие «Байкал». На его создание были выделенны значительные средства, создано 20 штатных единиц. Военные возрадовались: похоже, будет работа. Но нет! Только на 4 должности взяли местных жителей. А потом одну сократили. «Мы стали заложниками государства. И как найти выход из заколдованного круга — пока что неизвестно», — вздыхает Галина Титова.
