Давида Бурлюка называли «отцом русского футуризма». Вместе с Владимиром Маяковским он стал основателем кружка кубофутуристов. Хотя родился он на хуторе Семиротивщина Лебединского уезда Харьковской губернии в 1882-м году.
«Само имя Бурлюка — кипение, бурление — чрезвычайно характерно как для личности, так и для искусства этого упрямого казака с огромным сердцем. Рожденный в Украине в Харьковской губернии 9 июля 1882 года, Давид Давидович жил, как гоголевский Тарас Бульба. В жилах Бурлюка — кровь непоседливых запорожцев. И в искусстве он — настоящий сын тех степей, в которых стал радикалом и мятежником. Он ступал на каждый хоть сколько-нибудь интересный пункт обоих континентов — Евразии и Америки. В нем самом и в его искусстве нет скуки. Он берет форму, краску и само движение — и эти три первостихии, объединившись, обещают радостное, большое, воинственное, молодое искусство», — цитирует американского искусствоведа Криспина Бринтона известный украинский искусствовед Дмитрий Горбачев в статье для «Зеркала недели».
Отрицая буржуазную культуру начала ХХ века, эпатируя, Давид Бурлюк одновременно известен как автор портрета Тараса Шевченко в реалистическом ключе. И именно этот портрет уже более 50 лет является культовым артефактом для западной украинской диаспоры. Он неоднократно исчезал из поля зрения художественного сообщества, его даже похищали с выставок, но в 2000-м году Шевченко Бурлюка вдруг появился на аукционе «Сотбис» в Лондоне. А приобрел его — после напряженной борьбы — европейский коллекционер, оставшийся «в тени».
Дмитрий Горбачев пишет о том, что в 1914 году Бурлюк вместе с Маяковским устроили в Киеве перфоманс с роялем, «достойный более поздних розыгрышей Сальвадора Дали». Перед зрителями городского театра (на месте нынешнего стадиона «Динамо») вместо ожидаемого «вечера языкотворцев» появился рояль, подвешенный кверху ножками над сценой. «Рояль висит потому, что я на нем не буду играть», — перекрывая шум зала, громко заявил Маяковский.
В конечном счете, Бурлюку с таким художественным мировоззрением пришлось эмигрировать из СССР в США, где он прожил полвека, но даже за океаном он всегда оставался украинским художником. По-видимому, именно благодаря этому Бурлюку было чему поучить даже японцев, ведь, находясь в этой стране в начале 20-х годов, он стал родоначальником японской гравюры на линолеуме.
Во времена хрущевской оттепели Давид Давидович сделал попытку вернуться в культурную жизнь Украины, но коммунистический Минкульт решительно отказал «эмигранту», вспоминает Дмитрий Горбачев. Выставка его работ с успехом экспонировалась в Праге, но хутор Семиротивщина Давида Бурлюка так и не увидел.
