На днях Надежда Михайловна приехала в Киев, чтобы в центральном офисе Украинского общества глухих попытаться выяснить, как сложилась судьба ее земляков. Точной статистики, сколько глухих людей покинуло область, а сколько осталось, а также есть ли среди них погибшие — на данный момент не существует. Следить за ситуацией до последнего времени можно было, обзванивая родственников неслышащих людей, но сейчас в Луганске связи нет. Есть информация, что в области погибло несколько десятков глухих людей, но пока эти данные не подтверждены. Сейчас Надежда Кобзарева вместе с внуком и сестрой живут в Винницкой области у родственников. Женщина надеется, что ее дом уцелеет, и она вскоре сможет туда вернуться. «Дню» Надежда Михайловна рассказала о буднях в Луганске и непростой дороге из города — в мирные регионы...
— В области проживают около 1300 глухих людей. К сожалению, у меня нет статистики, кто выехал, а кто остался. С начала августа телефонная связь с их родственниками оборвалась, к тому же треть глухих — люди одинокие, престарелые. Им помочь могут разве что соседи...
Прошли слухи, что в области погибло пятьдесят глухих. Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию. Знаю точно: ранило осколком от снаряда женщину, Александру Слипченко. Она шла по улице Ватутина к сыну, несла ему еду. Взрыв услышать она просто не могла...
Последние недели в нашей многоэтажке мы жили без газа, света и воды. Однажды рядом с домом снаряд попал в канализацию. Прорвало воду, она била фонтаном. Люди кинулись туда с ведрами, бутылями. Заполняли все емкости, несмотря на то, что вода была грязная, с травой и нечистотами. Потом, очищая, эти примеси сливали. Вот такая фильтрация... Ведь питьевая вода с прилавков магазинов исчезла. Готовили пищу прямо во дворе, кастрюли черные от копоти.
Дочь настояла, чтобы я выехала с внуком и сестрой к родственникам в Винницкую область. На «Газели» мы прошли через десять блокпостов. Первый был самый опасный. Нас остановили боевики, сначала к окнам велели приложить паспорта. Потом несколько человек зашли в автобус, перерывали наши вещи. Правда, ни у кого ничего не забрали. Силовики тоже нас тщательно обыскивали, мужчин заставляли раздеваться, прощупывали. У всех брали отпечатки пальцев. Я переживала за внука. Его, к слову, мы с дочерью едва уговорили уехать из Луганска. Он все твердил: «А как же мой машиностроительный колледж? А вдруг меня отчислят?»...
В Старобельске на остановке мы зашли в продуктовый магазин. И тут я разрыдалась: увидела бутылки с питьевой водой, такой дефицитной и бесценной... В Харькове нас встретили мои коллеги из Украинского общества глухих, предложили переночевать в их квартире. Приняв долгожданную ванную, мы уснули, спали как убитые. Дорога до поселка Бар в Винницкой области, где мы остановились у сватов, после всего пережитого казалась блаженством. Я все время вспоминаю мирное время, очень жалею, что не захватила с собой старые фотографии. Я не хочу думать о плохом. Верю, что мой дом уцелеет, и я вернусь в родные края...»
