Шевченковская премия больная. Не удивительно: во времена бурной молодости она не на шутку злоупотребляла курением идеологического опиума. Было «подшилась» на заре независимости и на проветренную голову чествовала «неформатных» Пашковского и Рымарука. Но из крепостничества у госаппарата ее так никто и не выкупил. А барин снова начал блудить со своей крепостной.
Второй год подряд наблюдаем, как государство подсаживает Шевченковку на иглу вненоминационного увеличения премиальных. В прошлом году Президент Украины с барского плеча вдвое увеличил количество наград и — все смешалось в доме на Прорезной. Теперь вместо пяти постоянных номинаций можем ожидать, например, трех поэтов-лауреатов и — ни одного музыканта или художника. Выйдя за строгие номинационные рамки, комитет оказался на поле азартного лоббистского сафари.
Лоббизм — это не ругательство, а одна из регулятивных систем общественного организма. Именно этой системой производится общественный адреналин, без которого наша жизнь была бы, по крайней мере, нудной. Но избыток этого нарковещества, как известно, вызывает революции. В украинском литературном мире как раз и наблюдается предреволюционная ситуация в Шевченковском направлении.
«Страсти кипят вокруг «мерзкого металла» — и не больше» , — говорит главный редактор журнала «Книжковий клуб плюс», посвящая анализу Шевченковки весь последний номер. Профессор литературы Григорий Штонь придумывает термин на ее теперешний статус кво — «премиеубийство» . Богдан Бойчук не без причины считает, что «сов’єтська традиція послуговуватися немистецькими критеріями продовжується… Намагаються помагати письменникам, а не оцінювати їхню творчість… Шевченківська премія не є благодійним товариством...» .
Существуют ли фильтры на пути чрезмерного лоббизма в премиальном деле? А как же. Это — полная прозрачность процедуры. Сейчас публика может изучать оглашенный «короткий» список из 42-х претендентов. В предыдущем туре конкурировали 66 соискателей, но кто и кем был отсеян — неизвестно: голосование в комитете почему-то тайные. Чему же удивляться, когда поговаривают, будто главным критерием отбора было: кому из претендентов сто тысяч гривен очень нужны сейчас, а кто может подождать в очереди еще год. А поскольку такой дискурс никем и ничем не опровергается, у будущего лауреата (и его издателя) не остается никаких шансов на рыночный PR: «Как можно тщеславиться лаврами, полученными в виде милостыни?» (Умберто Эко).
Так же тайно будут определять и лауреатов. Чего же боятся наши комитетчики, которые по своим функциональным обязанностям должны представлять эстетическую совесть нации? Можем ли мы доверять критикам, которые побаиваются всенародно объявить собственный премиальный вердикт? И такое ли это уж беспочвенное подозрение, что тайное голосование Шевченковского комитета — это выполнение госзаказа, как сформулировал Фредерик Бегбедер: «На Западе интеллигентов, которые критикуют систему, общество осыпает деньгами, благодарит за то, что его ругают... Создать мнет комфортабельную жизнь, чтобы я помалкивал. Может быть, успех — это способ заставить писателя замолчать» . А если это так, то молчание комитетных ягнят (назначенных, между прочим, президентским указом) целиком объяснимо — «Собираешься скакать в свите святоримского императора и не запачкивать рук?» (Умберто Эко).
После этого становится ясно: Шевченковка больна на государственность. Цивилизованный развод нужно осуществить как можно быстрее, чтобы наша любовь к главной национальной премии (даже полностью критический выпуск ранее цитированного журнала — подсознательное проявление этой любви) не превратилась в тотальную ненависть. Форму развода предлагает упоминавшийся пан Штонь: государство может «дать деньги на создание Фонда Национальной премии имени Тараса Шевченко, но к самой премии не должно подходить на расстояние выстрела» .
Уже сам общественный статус Национальной премии поставит всю процедуру под оздоровительный контроль образованной публики. А нынешняя мутная тасовка претендентской колоды превратится в открытый пасьянс, как только мы уберем сомнительные способы ее комплектации. То бишь — систему выдвижения, которая является лоббистским механизмом априори. Посмотрите, как формируются номинационные списки престижных кинофестивалей. Только что пан Коваль украинского мультипликационного счастья неожиданно узнал, что его новую ленту взяли на конкурс или в Берлин, или в Венецию. Точно такая же приятная неожиданность свалилась и на новинку господина Шапиро. Их включили в соответствующие программы номинаторы — специалисты (между прочим, высокооплачиваемые специалисты), которые знают толк в творческом процессе собственными профессиональными глазами и ушами.
Номинаторы, для которых ежедневная работа читать/смотреть/слушать все, составляющее творческий процесс, обслуживают все известные премии мира. Хотим легитимной, уважаемой, резонансной Шевченковки — вынуждены обзавестись такими же. Считаю, человек по пять на каждую номинацию будет вполне достаточно. Они же и сформируют для избрания комитетного арэопага действительно короткий список, где будет фигурировать два-три претендента на одну премию. Потому что сейчас требовать прочтения 24-х книжек даже от комитетчиков- литераторов — жестоко.
Профи-номинаторы совместно с членами комитета (а не совместно с Президентом страны) таки разберутся с номинационной аморфностью. И Шевченковка увенчает действительно высшие творческие достижения года без дискриминации целых анклавов этого творчества. В теперешнем «коротком списке» — семь поэтов, хороших поэтов. Но задумываюсь: дали ли эти произведения сегодняшней Украине больше, чем подаренные нам переводчиком Перепадей Рабле и Монтень? А Бондаренко с его «Антологией японской поэзии»? В «коротком списке» фигурирует вполне достойный награды артефакт, фолиант «Украина — казацкое государство»; номинировано руководителя проекта пана Недяка. То почему же тогда вне внимания определителей лучшего оказывается колдун антологий пан Габор с его «Незнайомою»?
Соавторы:
Шевченківська премія: оптом і в роздріб // Книжковий клуб плюс. 2006, №1.
Умберто ЭКО . Баудолино. — Санкт-Петербург: Symposium, 2003.
Фредерик БЕГБЕДЕР. Последняя инвентаризация перед распродажей // Иностранная литература. 2002, №4.
