Владимир Дмитриевич Захматов — специалист по взрывчатым веществам, как записано в дипломе, который он получил по окончании Куйбышевского (ныне Самарского) политехнического института, «технолог». Работал на одном из испытательных заводов (аттестовал боеприпасы калибра от 23 до 152 мм). В настоящее время он — профессор в области криминальных взрывов Национальной академии внутренних дел Украины, профессор Центрального НИИ вооружений и военной техники Вооруженных Сил Украины, заведующий кафедрой «Безопасность жизнедеятельности» Национального технического университета «Киевский политехнический институт», доктор технических наук. Сотрудничает по научным разработкам с оборонными фирмами России, Израиля, Китая, Польши. Международный антикриминальный и антитеррористический комитет представлял разработки Владимира Захматова в Америке. Интерес к ним проявил этнический украинец Алекс Жембари — отставной офицер армии США, президент фирм CSH International Servise, внедряющий новые технологии для борьбы с криминалитетом и терроризмом.
Свою научную деятельность Захматов посвятил защите жизни человека. Он одним из первых в бывшем СССР проводил исследования по использованию оборонного потенциала для защиты окружающей среды от пожаров, аварий и катастроф. Владимир Дмитриевич создал уникальные разработки, которые легли в основу сконструированных им несмертельных видов вооружения, предназначенных для борьбы с террористами, задержания уголовников, подавления массовых беспорядков.
— Владимир Дмитриевич, когда вы сделали первое изобретение?
— В студенчестве. Я занимался исследованием чувствительности взрывчатых веществ к перепадам давления. Изобретение касалось технологии снаряжения боеприпасов, повышения безопасности на линиях снаряжения путем снижения вероятности самопроизвольных взрывов. Уже тогда было трудно что- то изобрести.
— Вы остались в аспирантуре после окончания института?
— Я был направлен на работу на испытательный завод — испытывать боеприпасы. Это был очень большой завод — более 20 траверсов. Уже через месяц меня назначили руководителем баллистических испытаний. Бывали смены, когда производилось до 300 выстрелов. Каждый выстрел стоил сотни, тысячи рублей. А мой общий, так сказать, «настрел» — 200 тысяч выстрелов. Спросите, зачем стреляли? Проверяли выпускаемые боеприпасы, от каждой выпущенной партии часть шла на испытания. Если все было хорошо, то есть мы давали положительное заключение, боеприпасы отправлялись на хранение, если негативное — на переделку. А не принять партию — это было ЧП. Но — очень редко.
— Кандидатскую вы защитили в...
— В 1984 году, защищался в Высшей инженерной пожарно- технической школе МВД СССР.
— Почему пожарной?
— Потому что это было исследование методов взрывного распыления огнетушащих составов и устройства взрывного тушения пожаров. Я разработал научные основы конструирования специальных боеприпасов и вооружения, создающих искусственные вихри, шквалы, пылевые бури для тушения пожаров и многоплановой защиты — предотвращения объемных взрывов, локализации токсичны и радиоактивных облаков, осадков, разливов нефтепродуктов. Пожар, к примеру, можно потушить за доли секунды и спасти человеческие жизни — вихрем тонко распыленных любых огнетушащих веществ — порошков, жидкостей и пр.
— Этот метод применялся на практике?
— Он очень эффективен при тушении крупных пожаров. Для этого созданы многоствольные установки на лафетах танка.
— А в Чернобыле, в «рыжем лесу», применяли эти же установки?
— Нет. Там применяли специальные бомбы. Поначалу военные при подозрении на малейшее возгорание отправляли в лес людей. Я тогда ругался с генералами. Когда в июне доктора перестали меня пускать в Чернобыль, правительственная комиссия по ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы послала меня в Москву. Мои доклады были заслушаны на заседании ЦК, и в течение двух дней выделены заводы для производства огнетушащих бомб и многоствольных установок. И они не только тушили пожары, а и применялись для дезактивации и локализации радиоактивных облаков и осадков.
— А ваше «несмертельное» оружие действительно не смертельно для людей?
— Да. Это принципиально новое, одно из наиболее эффективных в мире оружий. Самое выгодное его отличие в том, что исключены тяжелые травмы и увечья. Оно может быть использовано в разных ситуациях, в частности для борьбы с террористами и бандитами, освобождения заложников и при массовых беспорядках. Выстрел из многоствольной пушки содой или песком создаст условия, как при мощной пылевой буре — не видно ни зги, сильнейший вихрь сбивает с ног, летит в глаза, рот, уши. Наше оружие может сбить с ног, может песком «залепить» глаза — но пройдет несколько десятков минут, и люди без медицинской помощи придут в себя. Мы живем в совершенно мирной стране, но террористы есть везде — в России, в Европе.
— Скажите, а могло бы ваше оружие помочь во время событий в лондонском метро?
— Да, результаты исследований, начатые еще в 1989 году, говорят о том, что наше оружие могло бы мгновенно защитить и спасти большую часть людей в вагоне поезда метро, железной дороги, в автобусе, автомобиле или в зале ожидания в случае террористического взрыва внутри или снаружи объекта. Мы обратились с предложением совместной работы к английским фирмам, и наше предложение поддержало Международное антитеррористическое единство.
— Сложно ли производить в Украине это оружие?
— Это все-таки оружие, хотя и простое. Чтобы запустить его в производство, нужно осуществить ряд недешевых вещей: арендовать помещения на военном заводе, где есть система охраны и производства взрывных веществ. Чтобы наладить производство даже маленького огнетушителя, потребуется 100 тысяч долларов, ведь для каждой детали необходима пресс-форма. В то же время психология наша пока такова: есть что-то на продажу — хорошо. А вкладывать деньги в разработки, в науку никто не хочет. Вот, например, мы имеем также интересную разработку в сфере тушения пожаров в огромных — типа выставочных залов и ангаров — помещениях, совместно с талантливым инженером Леонидом Евменьевым. Можно было бы вложить деньги. Дело стоящее. Ведь выставки проводятся во всем мире и их надо защищать от пожаров. Но у нас никому, кроме кучки энтузиастов, ничего не надо. Видимо, мы не понимаем правил игры в этой стране или ходим разными дорогами с теми, кто реально может и хочет поднять науку, запустить в производство реальные разработки, поднять престиж и благосостояние страны.
