Дефицит воды в Центральной Азии становится более реальной угрозой для людей и окружающей среды, чем дефицит нефти и газа, запасы которых здесь впечатляют. Уже этим летом в регионе ожидается маловодие, поскольку запасы снега сократились вполовину, а водность по Амударье — главной реке Центральной Азии — на 50—60% ниже нормы. В то же время большинство экспертов открыто заявляют, что воды в Центральной Азии значительно больше, чем ее нужно населению и хозяйству. Сегодня от решения «водных» проблем зависит стабильность в регионе, ценность которого как поставщика нефти растет. Как предупредить возможные водные конфликты, справедливо поделить водные ресурсы, изучала наш корреспондент Анна Гопко, которая в рамках Инициативы ООН «Окружающая среда и безопасность» побывала в Туркменистане на собрании экспертов Центральной Азии.
БЕСПЛАТНАЯ ВОДА НЕ УЧИТ ЦЕНИТЬ ДАРЫ ПРИРОДЫ
Ашхабад — столица Туркменистана — активно развивается. Здесь возводят новые жилые районы с мраморными домами, появляются кукольные театры, цирк, музеи, катки. Туристов больше всего впечатляет 20 метровая золотая статуя Туркменбаши в центре столицы, которую скоро планируют перенести на южную окраину города. Это — вершина культа личности, который, кстати, присутствует во многих странах Центральной Азии.
Наверное, каждый украинский водитель мечтал бы жить в Туркменистане в период до 2007 года, когда всего за 1 доллар можно было купить 60 литров бензина. Сейчас цены выросли, и за американский доллар купишь лишь 10 литров. Также каждый туркмен — владелец машины — получает по 120 литров бензина бесплатно ежемесячно. За свет, газ здесь тоже не платят. Коммунальные услуги обойдутся в 20 долларов (максимум) в год при средней месячной зарплате учителя — 80 долларов. Разве это не социальный рай, по сравнению с Украиной, где за все нужно платить?
Но самое главное — здесь бесплатная вода. Бери сколько нужно. Такая ситуация приводит к неадекватному отношению к жизненно важному ресурсу: везде в центральных парках можно увидеть большие, искусственно созданные озера. Открытый с утра до вечера кран с водой просто затапливает цветники, вместо того, чтобы всего лишь их полить. Как результат: в Ашхабаде многие участки города засолены. Люди даже в домах не закрывают краны с водой. Экономии воды в быту, на производстве не наблюдается — пока она бесплатна.
Осознания того, что нефть и природный газ никогда не заменят воду — пока нет на уровне среднестатистического пользователя. Поэтому, когда выросли цены на бензин, о плате за воду никто и не подумал.
БЕЗ АГРОРЕФОРМЫ НЕЛЬЗЯ ИЗБЕЖАТЬ ДЕФИЦИТА ВОДЫ
Уже за 10 км от столицы необыкновенные для украинского глаза пейзажи: горы и поля сливаются в одном цвете — оранжево-желто-коричневом. Ничего общего с украинскими вечнозелеными Карпатами и черноземами. Понимаешь: чтобы здесь хоть что-то вырастить, нужна вода, причем каждый день, учитывая жару.
Гаиб Бастрамович, геолог- нефтяник, участник экспедиции «Арал’ 88» ( которая сделала доступной для общественности последствия трагедии Аральского моря), рассказал «Дню»: «С водой безжалостно обращаются. Воды вполне достаточно в Центральной Азии. На один гектар в среднем используют 15—20 тыс. кубометров воды, хотя надо максимум 7—9 тыс. кубометров, чтобы получить оптимально хороший урожай. Фактически только 21 % из этого количества тратится эффективно. Оставшиеся 79% теряются, главным образом, в необлицованных каналах, протекающих в самих хозяйствах и между ними».
Очень живой и активный, Гаиб Бастрамович, которому скоро исполнится 80 лет, может долго рассказывать о том, как решить проблемы, но пока к его голосу, как и к голосам других научных сотрудников, никто особенно не прислушивается. Хотя его советы — нужно повышать низкий интеллектуальный уровень сельскохозяйственников (ведь за последние 30 лет в туркменских агровузах нет лабораторных работ) и платить за воду — очень правильны.
Сельскохозяйственный кризис здесь уже налицо. Загрязнение водных источников и нерациональное использование воды в сельском хозяйстве привело к засолению почв, снижению урожайности. Усложняет проблему и усиливающееся несоответствие между быстрым ростом потребления воды, связанным с ростом населения, и неизменными объемами водных ресурсов.
Вопрос об эффективности использования земельных ресурсов, который актуален и для Украины, в Центральной Азии активно обсуждают не только научные деятели, но и объединившиеся крестьяне. Еще недавно они работали в колхозах, а сейчас создали свои маленькие хозяйства. Они вместе должны продумать: как распределить воду и вовремя подать ее, чтобы не потерять урожай.
Тимур Беркелиев, известный эколог в Центральной Азии, тоже предупреждает о грядущем кризисе: «Еще 7—8 лет у нас осталось, когда мы можем продолжать жить вот так. Туркменистан занимает первое место в мире по трате воды — 5000 куб. в год на душу населения. Мы пришли к пределу роста и должны что-то делать, чтобы 80% населения не пришло к нищете. Все страны Средней Азии медленно идут по пути агрореформы. Сейчас сельское хозяйство дотируется за счет труда сельского жителя, который больше трудится, чем зарабатывает. Если люди еще и за воду будут платить, то многие бросят село».
Выход один — менять культуру земледелия, внедряя агрореформу, а не осваивать новые земли и не доводить до засоленности имеющиеся. Если до 1960 года во всей Средней Азии, включая Южный Казахстан, было освоено 4 млн. земель, то сегодня это уже более 9 млн. орошаемых земель. В этом и главная причина высыхания Арала. С 1980 года идет спад урожайности из-зи засоления грунтов. Сейчас урожайность хлопка — 30% от оптимальной. Как рассказал эксперт Юсуп Камалов из Узбекистана, «причина кризиса в сельском хозяйстве — это инертность системы, нет частных землевладений, нет рынка воды (как инструментов влияния на потребление), монополия государства на хлопок, которое устанавливает цену для производителя, а потом в пять раз выше продает».
МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЕ СОГЛАШЕНИЯ, ИЛИ ПОЧЕМУ СТРАНАМ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ ТРУДНО ПОНЯТЬ ДРУГ ДРУГА?
Распад Советского Союза развалил и систему межгосударственного пользования ресурсами стран. Уже не стало общей воды, нефти и газа. Вопрос о собственности на воду стал острым как никогда раньше. Это заставило страны Центральной Азии сесть за стол переговоров и заниматься «водной» дипломатией. Пока странам не удается достичь договоренности о прямой оплате за водные ресурсы, и расчет осуществляется по бартеру: газ за воду (Узбекистан — Кыргызстан и Таджикистан) или вода за электроэнергию (Таджикистан — Казахстан) и т.д.
Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан и Кыргызстан переживают последствия безрассудной плановой экономики. Эти страны относятся к бассейну двух самых главных азиатских рек — Амударьи и Сырдарьи — притоков Аральского моря. Богатые нефтью, газом и другим сырьем «нижние» страны — Туркменистан, Узбекистан, Казахстан — находятся в водной зависимости от бедных «верхних» стран: доля Таджикистана и Киргизии в формировании стока поверхностных вод в регионе составляет порядка 85%. Следует заметить, что сток Амударьи зарегулирован на 96%, а Сырдарьи — на более чем 85%.
Зависимость стран от двух самых главных азиатских рек региона — Амударьи и Сырдарьи, формирующихся в горах Памира и Тянь-Шаня, ставит новые задачи перед политическими лидерами государств. «Соглашение о сотрудничестве в сфере совместного управления, использования и охраны водных ресурсов межгосударственных источников», принятое еще в 1993 году, не смогло снять разногласия стран региона по «водному» вопросу. Затем было принято еще несколько документов. Но и они не смогли урегулировать проблему распределения ресурсов. В результате, между Туркменистаном и Узбекистаном, Киргизией и Таджикистаном, Казахстаном и Киргизией складываются непростые отношения по вопросу использования водных ресурсов — считают эксперты программы ООН по окружающей среде, которые подготовили специальный отчет по Центральной Азии в рамках инициативы «Окружающая среда и безопасность».
В конце 1980-х ученые констатировали факт полного разбора рек Амударьи и Сырдарьи. Это стало причиной катастрофы, которая постигла Аральское море. Вряд ли удастся его восстановить (за исключением Малого Арала, принадлежащего Казахстану), однако пример Аральского моря должен стать предостережением от попыток быстрого и непродуманного решения «водных» проблем.
К примеру, высыхание Аральского моря, которое играло важную роль в смягчении холодных северных ветров осенью и зимой и уменьшении жары летом, повлияло на климат в регионе: зима 2007—2008 годов была самой холодной за последнее столетие — минус 20—30 градусов, чего никогда раньше не видели туркмены.
От решения «водных» проблем в этом регионе зависит стабильность в Центральной Азии. Международное сообщество стран-потребителей центральноазиатской нефти заинтересовано в отсутствии конфликтов. Поэтому готово на все, чтобы помочь решить «водные» проблемы.
Но это не так просто в закрытых авторитарных государствах, где с опаской смотрят на проекты международной помощи. К примеру, международных экспертов ООН, приехавших из разных стран для изучения водных проблем и разработки путей их решения, Туркменский МИД не пустил дальше Ашхабада...
В принципе, Центральная Азия могла бы часть проблем решить и без участия международной общественности. Ведь у туркмен бытовало выражение «исрил харам» — буквально «запрещается расточать». Этот принцип внушался с ранних лет и воспитывал уважительное отношение к природе, но СССР навязал иное отношение к дарам природы. Поэтому новому поколению трудно противостоять атаке и соблазнам потребительской культуры.
