Если опубликовать список наиболее широкоупотребительных словосочетаний в украинской системе образования в течение последних пяти лет, то словосочетание «болонский процесс», наверное, оказалось бы во главе списка. Тысячи преподавателей прочитали сотням тысяч студентов специальный курс, проведены десятки конференций и семинаров на высшем уровне, израсходованы огромные средства и время. Но поставьте себе вопросы: убеждены ли мы, что известное словосочетание вызывает у большинства преподавателей и студентов понимание, что образовательные реформы под лозунгами Болонского процесса ведут к повышению качества подготовки специалистов, улучшению условий научной и педагогической работы преподавателей, создания новых возможностей для выпускников, повышению престижа украинского образования? Нет ли у нас ощущения невосприятия некоторых «болонских» лозунгов и действий? Не является ли количество преподавателей и студентов, для которых отмеченное словосочетание является ругательным, критически большим? Не кажется ли нам, что ТАК относиться к образованию мы не имеем права?
Для оппонентов, а я надеюсь, что мои личные мысли, изложенные в этой статье, могут вызвать открытую и честную дискуссию, сразу приведу пример. Осень 2006 года, Львов, общеукраинская конференция лидеров студенческого самоуправления. Одна из секций посвящена реализации болонских задач в университетах. В данное время Львовская политехника при участии представителей Министерства образования и науки Украины в сотрудничестве с Венским техническим университетом и Университетом Флоренции выполнила проект по программе Темпус, тематика которого была посвящена Европейской кредитно-трансферной системе (ECTS). Я был координатором проекта, и в течение года, посещая партнерские университеты за границей, мы (группа представителей Министерства и Политехники) много интересного узнали об истинных приоритетах и задачах Болонского процесса.
Очевидно, что тема секции меня заинтересовала, и я попросил разрешения присутствовать на заседании. Одно из выступлений меня поразило. Глава студенческого самоуправления одного из Кировоградских университетов сказал, что по результатам проведенного у них опроса 98% студентов выступают против Болонского процесса!!! Представляете себе, до какого уровня довели некоторые университеты! Как стало мне понятно из долгой беседы с участниками секции, большинство студентов не понимает суть этого процесса, а точнее, его интерпретация на местах имеет мало общего с настоящими европейскими образовательными ценностями и тенденциями.
В течение последующих двух лет события вокруг Болонского процесса развивались, к сожалению, в таком же направлении. Последней точкой, которая заставила меня написать эту статью, стала недавняя публикация в газете Верховной Рады «Голос Украины». В ней поднят пакет важных для совершенствования нашего образования вопросов, но есть такая фраза: «Необходимым условием присоединения Украины к Болонскому процессу был переход с 2004 года на модульно- рейтинговую систему контроля, которая ...» Если автор — доктор наук, профессор, университетский администратор высокого уровня делает в одном предложении такие принципиальные ошибки (Болонський процесс условий не ставит, о модульно-рейтинговой системе в документах речь не идет, да и 2004 год здесь ни к чему), то каков же уровень понимания этого процесса в широких образовательных кругах.
Лично я являюсь последовательным сторонником изменений, которые происходят в европейском образовательном пространстве, прежде всего потому, что они дают большой шанс нашим студентам, преподавателям и ученым не остаться на обочине глобализационных процессов, которые на начало XXI века охватили практически все сферы деятельности человека. Но успешно преодолеть вставшие перед нами вызовы мы сможем только при условии глубокого убеждения в правильности поставленных задач, которые должны базироваться на их понимании и внутреннем восприятии. В противном случае нас ожидает глубокое разочарование и внутренняя (и не только) эмиграция ведущих специалистов из сферы высшей школы.
Для начала я бы хотел рассмотреть некоторые широко распространенные как в отдельных публикациях, так и особенно в устных разговорах, «легенды и мифы», связанные с Болонским процессом. Ведь опыт показывает, что часто чиновники от образования, проводя не совсем продуманные реформы и процедуры, пользуются именно «требованиями» Болонского процесса. Нижеприведенный перечень является довольно субъективным, сформулированным на основе собственных размышлений, бесед с коллегами и студентами, анализа публикаций в прессе. В чем-то они пересекаются, но статья не является научным исследованием, поэтому пусть читатель меня за это простит.
БОЛОНСЬКИЙ ПРОЦЕСС ЯВЛЯЕТСЯ ПРОГРАММОЙ ДЕЙСТВИЙ, КОТОРУЮ ДОЛЖНЫ РЕАЛИЗОВАТЬ СТРАНЫ И УНИВЕРСИТЕТЫ
В 1999 году Украина утратила шанс путем простой подписи войти в круг стран — учредителей Болонского процесса. Причины этого так и останутся неизвестными широкой образовательной общественности. Категорически не принимаю тезис о неготовности. Я достаточно хорошо знаю систему образования Польши, Австрии (на 1999 год), Германии и других стран Европы. Могу утверждать, что с точки зрения основных принципов Болонской декларации, тогда мы существенно опережали упомянутые страны, поскольку у нас уже была введена многоуровневая система образования (в Венском техническом университете, одном из ведущих вышей Европы, на сегодняшний день (!) еще не на всех направлениях введена многоуровневая система образования). И по другим показателям мы не выглядели «белым пятном» на карте Европы.
В результате заявка была подана только на Берлинской конференции министров образования в 2003 году, синхронно с Россией. Здесь также все произошло не так, как бы хотелось. Президент России В. Путин написал личное письмо, в котором просил принять Россию в Процесс без каких-либо предварительных условий и процедур, признавая высокую репутацию российского образования и науки в мире. Приняли. Высшее украинское руководство такого шага не сделало, в результате чего образовательная система Украины почти на два года была втянута, по моему мнению, в довольно унизительный подготовительный процесс внешних проверок и доказательства нашего достоинства стать членом европейского образовательного и научного общества.
В сознание украинских педагогов крепко засел тезис о том, что мы опоздали на поезд и должны в ускоренном темпе выполнить определенную программу действий, без реализации которой нам Европы не видеть. В 2005 году в Бергене нас приняли, но необходимость выполнения программы в сознании осталась. Понимаю, что навлеку на себя высокое недовольство, но есть основания утверждать, что недостаточный уровень реального прогресса сегодня сторицей компенсируется написанием невероятного количества бумаг и имитацией бурной деятельности выполнения программы создания в 2010 году Европейского образовательного пространства.
Так чем же является Болонский процесс? По моему мнению, это прежде всего — процесс, который развивается и реализуется по соответствующим законам. Неизменной остается цель, а задачи, приоритеты, акценты, определения могут меняться со временем.
Приведу простой пример. В оригинале Болонской декларации записано, что после окончания первого цикла обучения студенты получают диплом бакалавра, а после второго — магистра (чтобы быть до конца объективным замечу, что названия дипломов представлены в скобках). Этот тезис не нашел поддержки во многих странах, которые имеют свои традиционные названия документов об образовании. Вскоре она исчезла из «болонских» документов, и сегодня речь идет только о циклах подготовки.
Другой пример — из медицины. В среде медицинских университетов введение диплома бакалавра (три-четыре годa обучения) вызвало резкое сопротивление, поскольку квалификация такого специалиста не позволила бы ему занять место на соответствующем рынке труда. Какое приняли решение? Очевидное: введено понятие интегрированного магистра (без промежуточного диплома) и определен перечень направлений, которых оно касается.
Подобных и намного более сложных примеров можно немало найти, внимательно анализируя отчеты проекта TUNING и материалы так называемых «пост-болонских» семинаров. А теперь вспомните (кстати, не законченную и до сегодняшнего дня) украинскую дискуссию на тему «Что делать с дипломом специалиста, которого нет в болонськом процессе?»
От выполнения программы мы должны перейти к процессу совершенствования образовательной системы Украины, чтобы в 2010 году (представляется, что срок будет скорректирован в дальнейшем) на основе обеспечения высокого качества наших выпускников и вразумительности нашей системы образования стать равноправным членом Европейского образовательного пространства.
БОЛОНСКИЙ ПРОЦЕСС СТИМУЛИРУЕТ ЕДИНЫЙ ПОДХОД К НАЗВАНИЯМ КВАЛИФИКАЦИЙ, ПОЛУЧЕННЫХ ВЫПУСКНИКАМИ
Декабрь 2004 года. Украинская делегация в рамках выполнения вышеупомянутого Темпус проекта встречается с многолетним проректором по учебной работе Венского технического университета профессором Гансом Кайзером — вице-президентом одной из самых влиятельных ассоциаций технических университетов Европы. В процессе интересного и полезного разговора проректор Львовской политехники спрашивает: «Как вы планируете называть выпускника второго уровня вашего университета: магистр инженерии или магистр наук?» Ответ: «Да, как называем уже почти 190 лет — дипломированный инженер». Эмоциональный вопрос: «Как же так, Болонский процесс требует присвоения диплома магистра?» Спокойный ответ: «Болонський процесс ничего не требует. У нас свои традиции, и менять мы ничего не планируем».
Другой пример — диплом лиценциата. В Польше такой диплом выдают после окончания первого цикла обучения, как правило — три года после получения среднего образования. В Швеции — после успешного окончания двух лет докторских занятий (определенный аналог нашей аспирантуры). То есть — по крайней мере семь лет обучения в университете. В этом году в рамках выполнения нового Темпус проекта «Управления университетом в контексте Европейского образовательного пространства» мы побывали в двух ведущих университетах этих стран — Политехнике Варшавской и Королевском технологическом университете Стокгольма. Ни в одном из университетов (а мы также имели встречи с представителями министерств образования этих стран) вопрос об изменении названий квалификаций не поставлен в повестке дня.
Т.е. с «единым подходом» все понятно. Так почему же, особенно после Бергена, задача создания общеевропейской квалификационной сети среди первоочередных для решения в ближайшее время (Украина здесь, к сожалению, среди аутсайдеров)? Ответ состоит в необходимости применить единое описание квалификаций на основе так называемого Дублинского дескриптора с целью обеспечения вразумительности документов об образовании в смысле сроков обучения и приобретенных компетенций. Этот вопрос мало известен в Украине, особенно в среде преподавателей, которые не являются специалистами в педагогике. Тем, кто заинтересуется вопросами описания квалификаций, посоветую начать с анализа моделей евробакалавра (http://tuning.unideusto.org/tuningeu/), а для глубокого изучения — перечитать книгу «Qualifications. Introduction to a concept» (автор —Sjur Bergan, издательство — Council of Europe Publishing, 2007). К сожалению, перевода на украинский язык еще нет.
