Нынче в Украине книжное дело развивается не благодаря поддержке государства, а вопреки его давлению
Пожалуй, самым громким литературным событием конца прошлого года была презентация новой книги Оксаны Забужко «Хроніки від Фортінбраса: вибрана есеїстика 90-х». Как уже сообщал «День», вопреки киевской традиции елейных литературных презентаций, акция Оксаны Забужко напоминала забавный, хоть и местами невнятный перформенс, обескураживший чинных завсегдатаев «встреч писателя с народом» и подтвердивший репутацию самой Оксаны — «хулиганки с кандидатской степенью».
Справедливости ради заметим, что «Хроніки від Фортінбраса» — это не только культурное событие, но и издательское достижение, поскольку в силу того, что книгоиздательская деятельность в Украине приравнена к любому другому виду производства и обложена непомерными налогами, то книга с малейшей тенью сомнения в ее экономическом успехе — огромный риск для издателя. Однако Леонид Финкельштейн, главный редактор киевского издательства «Факт», придерживается в вопросах бизнеса точки зрения рачительных англичан: «Мы не такие богатые, чтобы тратить на дешевые вещи». Поэтому на вопрос корреспондента «Дня», надеется ли он, что книга себя окупит, ответил:
— Лучше и не надеяться. Но как ни парадоксально, я все же считаю, что издательство может стать богатым, лишь выпуская такие книги. Это палка о двух концах — выпускать качественные, хорошо подготовленные книги, будучи бедным, невозможно, но и стать богатым, не выпуская их, нельзя.
— Ваше издательство, начинавшее со школьных пособий по математике, в последний год серьезно заявило о себе на рынке современной украинской литературы.
— Я понял, что издательство должно работать в разных направлениях, и самое главное — украинская книга. Так появилась идея проекта «На схилі тисячоліття», где планировалось запустить две серии: «Сучасна українська поезія» та «Динамічна проза». Причем мы решили делать дешевые книги массовым тиражом, чтобы их могло прочитать как можно больше людей, а не только друзья и знакомые поэта, которые решатся разориться на дорогое издание. На издательскую стратегию очень повлияло то, что я хорошо знаю школьные библиотеки (я учитель математики с 26-летним стажем) — современной украинской литературы там нет вообще, вернее самое современное там — «Партія веде» Павла Тичины. А вот действительно современной литературы не знают не только ученики, но и учителя. В серии «Сучасна українська поезія» мы издали сборник прекрасного украинского поэта Василя Герасимюка «Осінні пси Карпат». Это поэт колоссальной силы, гордость нации. А для многих не только учеников, но даже учителей (!) — его имя ассоциируется не с поэзией, а с телеведущей Ольгой Герасимюк. Люди не только не читают украинских книг, а не знают даже имен. Поэтому, я считаю, с другой стороны, пришла пора интегрированных книг — больших фундаментальных изданий, где бы можно было познакомиться не только с самими текстами, но и биографией, и критической литературой о творчестве автора. Первой такой попыткой в нашем издательстве должна стать антология русскоязычной поэзии Украины «Дом с химерами». Нам удалось найти уникальный конгломерат поэтов — 16 авторов гениальных произведений. Тут и мало кому известный поэт начала века Владимир Маковейский, который сам о себе писал «поэт врожденных заголовков и архаических имен», и Валерий Ламах, известный художник-монументалист, который оставил после своей смерти мало сказать книгу стихотворений — книгу философских схем, потрясающих образов, и ныне живущий киевлянин Игорь Лапинский, который в пределах одного текста соединяет русский и украинский языки, а тем не менее в Питере гораздо более популярен, чем в Киеве.
Поверьте, когда я начинал издавать современных украинских авторов, меня интересовал не столько сегмент рынка, сколько имидж — заявить о нашем издательстве как о таком, которое будет бороться за серьезную литературу. А рынок... В Украине книжного рынка еще слишком долго не будет.
— Почему вы так считаете?
— Дело в том, что украинские книжные издательства, в том числе и «свідомих» западных регионов, несомненно будут и дальше выпускать русскоязычные издания. По одной простой причине — из-за возможности выпустить большим тиражом и частично продать в России. А тираж украиноязычной книги, даже если речь пойдет, допустим, о массовых жанрах, ни один издатель не рискнет превысить 3 — 5 тысяч экземпляров, а соответственно цена даже самого скромного издания будет куда выше, чем у покета знаменитой Александры Марининой, изданной в Москве. Все, конкуренция убита. — По словам многих издателей, основная проблем украинской книги — это налогообложение на книгопроизводство...
— Если бы кто-то захотел решить проблему с налогами, то сделать это можно бы было очень легко. Я, например, установил бы на украинскую книгу налог ноль, а вот на русскую книгу, изданную в Украине, налог оставил. Очевидно, что это не только бы стимулировало печатание украинских книг, но и улучшило качество русских, потому что антологию русской поэзии «Дом с химерами», о которой я вам рассказывал, я все равно бы издал при любом налоге, а вот издавать ли мне второсортный триллер на русском языке, если за него придется платить налог, я бы сто раз подумал.
— Визитка издательства — это круг авторов. Можно ли говорить о том, что сформирован круг авторов издательства «Факт»?
— Я думаю, что да. Хотя наши отношения с авторами скорее дружеские, чем капиталистические. Я резко против «крепостных» договоров, привязывающих авторов к конкретному издательству.
— Почему?
— Потому что это нечестно по отношению к автору.
— Вы рассуждаете не как бизнесмен, а как романтик...
— А бизнесмен, тем более книгоиздатель, просто обязан быть романтиком. Иначе он никогда не поймет главного — интеллектуального духа времени. Тут романтизм совершенно необходим. Чего я добьюсь, если подпишу с Оксаной Забужко договор, что все ее книги принадлежат мне, а ей представится выгодная возможность поработать с более богатым издательством? У меня нет денег, чтобы быть акулой капитализма, поэтому жесткий договор принесет моему издательству не барыши, а лишь ухудшение отношений с авторами. Тем более, из-за недоразвитости правовой базы доказывать в суде права на интеллектуальную собственность, даже имея на руках официальные документы, практически невозможно. Реальность такова, что весь бизнес в стране держится только на честном слове и взаимной выгоде. А по документам я могу обмануть любого автора, как и любой автор может обмануть меня. Честное слово надежнее.
К тому же в стране нет не только правовых условий, но и культурологического пространства. Поэтому я не могу говорить, что хочу привязать себя к каким-то, пусть самым лучшим на сегодня в Украине авторам на длительный срок, поскольку я даже приблизительно не знаю тот срез общества, которому нужен тот или иной автор. Я не представляю себе усредненного украинского читателя и его мнения о литературе. Единственный писатель, собравший действительно широкую читательскую аудиторию — это Оксана Забужко. Но что обидно, собрала-то она читателя не своей блестящей эссеистикой, которой цены нет, и не поэзией, а «Польовими дослідженнями з українського сексу». Хотя понятно, что «Польові дослідження» — это не более чем хорошо написанный современный бестселлер, а вот «Хроніки від Фортінбраса» — это книга, которая создает интеллектуальную ауру нации. — В наши тяжелые дни издательства частенько экономят на корректорах и редакторах, считая их работу чем-то вроде «архитектурных излишеств»...
— Когда я только начинал заниматься издательской деятельностью, то наивно поинтересовался у директора одного довольно крупного издательства, почему у них нет редакторов и корректоров, на что услышал: «Но ведь это же стоит денег». А я на книге Игоря Померанцева «News. Стихи. Проза», которую мы издали, не один десяток бутылок коньяка выиграл. И вам предлагаю спорить, что вы не найдете там ни единой ошибки.
— Уважение к грамотности — эта черта у вас от школьного учителя?
— Это у меня от уважения к книге. Я воспитывался на синеньком академическом десятитомнике Пушкина, а там, между прочим, нет ни одной опечатки. Почему у нас должны быть?
