Глава Украинской греко-католической церкви блаженнейший Владыка Любомир Гузар ответил на вопросы УНИАН. Это интервью с блаженнейшим (которое мы предлагаем вашему вниманию с некоторыми сокращениями) проходило в те дни, когда Партия регионов вывела людей на Майдан. Владыка сам начал речь о митингах, говорит, что митинги — это всегда положительно.
— Так вы не имеете ничего против митингов? Даже если митингует Партия регионов?
— Митинги — это нормальная вещь в демократическом государстве.
Однако выглядит неестественно и смешно, когда, как свидетельствуют масс-медиа, на митинги люди идут за деньги. Знаете, это как-то нехорошо звучит. Потому что эти люди не идут по убеждению, это не настоящий политический митинг. Это все равно, если артисты платят кому-то, чтобы они очень громко им аплодировали. Это — то же самое. Это неискренне и неправдиво. На мой взгляд, это, скорее всего, компрометирует, чем убеждает.
Если бы действительно вышло пятнадцать тысяч по убеждению — это что-то бы значило. А если вышла группка людей, да и то оплаченная, это не производит никакого впечатления, нужно быть разве слепым и неумным, чтобы это серьезно трактовать.
— Встречаетесь ли вы с простыми людьми? Что они говорят? Готовы ли они к демонстрациям?
— К сожалению, я сейчас уже очень мало общаюсь с людьми.
Когда я жил в Италии, там часто бывали различного рода демонстрации. На которые действительно приезжало много народу. Но не было никогда такого впечатления, что тем людям кто-то заплатил. Правда, когда шел сильный дождь, то назначенная забастовка или демонстрация отменялись. Потому что нужно себя уважать. И эти забастовки что-то значили, к ним власть относилась серьезно, так сказать, было уважительное волеизъявление.
К сожалению, у нас нет еще культуры такого типа.
По моему мнению, оранжевая революция была иного характера — не политическая, а, скорее всего, общественная демонстрация. К сожалению, она оказалась напрасной, потому что ее использовали политики и, на мой взгляд, не очень удачно.
Это было так: народ сказал — без лишних слов, но своим присутствием, — что хочет правды и справедливости. Хотят службы народу, а не использования народа. Политики же народ разделили на «оранжевых» и «бело-синих»... Это не совсем правильно, потому что я себе могу представить даже коммуниста «оранжевого», т.е. человека, который служит своему народу по убеждению.
Если называть кого-то из политиков «оранжевыми» — это как бы приписывать им большие добродетели. Но мы видим, что большинство из них такие же, как все остальные. Они не заслуживают так называться.
Вот видите, как воспринял это Запад... Для меня это был глубоко эмоциональный момент, когда Президент Ющенко поехал в Германию и в немецком парламенте все — социалисты, демократы — пришли с чем-то оранжевым, чтобы подчеркнуть, что они согласные с таким подходом к политическому спектру.
Наша оранжевая революция, по моему мнению, была уникальной вещью. В Европе за последние несколько десятков лет не происходило ничего подобного. Тем более, что это была абсолютно мирная революция. Это не была Французская революция или Русская, это была очень Украинская революция, специфическая, неповторимая, думаю... К сожалению.
— Нашего Президента сейчас много критикуют. Как вы считаете, какова его самая большая заслуга перед украинским народом?
— Я очень уважаю его за украинскость. Он действительно старается разбудить украинский патриотизм. Это не для того, чтобы кого-то ненавидеть, или против кого-то. Нет! А для того, чтобы мы осознавали, кто мы есть — не как политический социум, а как народ.
Например, празднование 370-летия со дня рождения Ивана Мазепы... Мазепу может кто-то любить или не любить, но он великий государственный муж Украины. Особенно казацкой эпохи, когда было много отважных и хороших людей, но немного государственных мужей.
Также празднование годовщины Голодомора, боя под Крутами...
Это такая действенная любовь к Украине, к украинскому народу. Я это очень высоко ценю.
— А есть ли что-то такое в действиях Ющенко, что вам не нравится?
— Мне кажется, что его политическое поведение не очень успешное.
Мне очень не нравится его Секретариат. Потому что Секретариат должен быть на службе Президента. В Италии есть секретариат, в Америке есть секретариат, но вы не знаете, кто там работает. Т.е. Ющенко мало проявляет себя как политик. Создается такое плохое, негативное впечатление, словно они используют Президента и делают с ним, что хотят.
Я не говорю, что это именно так, но создается такое впечатление.
— А Юлия Тимошенко на вас лучшее впечатление производит?
— Боже мой... Думаю, она — способный политик. К сожалению, у меня никогда не было возможности с ней говорить непосредственно.
Я встречался с ней во время каких-то событий, но поговорить не удалось так, чтобы было основание понять, что является движущей силой в ее личности. Публичные заявления мало что говорят о самом человеке. Они для меня не являются указанием того, как действительно кто-то думает, чего желает.
С Президентом я имел возможность несколько раз говорить во время личных встреч. Для меня его проукраинские действия очень красноречивые.
— Знаю, вы сейчас готовите большой проект в культурной или, скорее, в духовной сфере. Можете ли рассказать, что это будет?
— В послепасхальное время, 1, 2, 3, 5 и 7 мая, мы приглашаем на концерты академической музыки «С верой и любовью». 1 мая концерт состоится в Ивано-Франковском академическом музыкально-драматическом театре, 2 мая — в Тернопольском дворце культуры «Березіль», 3-го — в Львовском национальном академическом театре оперы и балета, 5го — в Национальной опере Украины в Киеве и 7-го — в Одесском национальном академическом театре оперы и балета.
Это удивительный проект, потому что он словно сам от себя вырос. Сначала он задумывался как финансовый. При его помощи мы хотели поощрить людей пожертвовать на строительство нашего Патриаршего собора Воскресения Христова. Но потом, когда мы начали дискутировать над этим проектом с его режиссером Архипчуком, я понял, что мы можем людям дать далеко больше, чем просто зрелище.
Пожертвуют ли люди или не пожертвуют — это не главная цель. Безусловно, мы будем рады за каждую гривню, которую кто-то пожертвует.
Мы хотим дать людям немножко света в сегодняшней темноте, в которой они начали, не скажу ломаться, но подаваться.
Мы им хотим представить то, что выдержало века, выдержало как что-то очень позитивное. Мы говорим о греческой драме, итальянских операх ХІХ века, о церковной музыке веков. Эти вещи обращаются не только к нам сегодня, но и две-три тысячи лет назад обращались к грекам. Потому что оно затрагивает само естество человека, то, что делает человека человеком. Это значит, что в этой музыке есть определенная ценность, которая легко не проходит.
Кризисы приходят и проходят. В своей жизни я видел несколько кризисов, а также войны. Казалось бы, что этот кризис — что-то страшное, что пошатнет все человечество вплоть до основания. Поверьте, это все пройдет. А вот искусство, красота затрагивает какую-то такую нотку, жилку в нашем естестве, которая звенит веками.
Такая музыка, возможно, требует определенной публики, которая все же есть настолько интеллектуальной, духовно развитой, что она умеет это принять и понять.
В силу кризиса, политических перипетий представляется, что мы живем в темной, покрытой тучами минуте, где мир не очень радостно и весело выглядит. Но все-таки даже здесь, в таких обстоятельствах есть что-то такое, что намного продолжительнее всех этих ненастий. Люди должны остановиться и глубоко почувствовать, что вокруг них делается.
Думаю, это будет момент определенного духовного переживания.
— Пригласите ли на концерт нашу политическую элиту? Может, это их хоть немного облагородит?
— Это было бы прекрасно. Это было бы большим достижением.
Беда политиков, не только украинских, в том, что они все видят сквозь призму политики.
Политику необходимо, чтобы он хоть иногда забывал о политике, а вспоминал, что он человек.
Нужно отбрасывать свои слабости, чтобы встретиться с красотой. Не забывайте, что красота — один из атрибутов Бога. Мы немножко забываем, что Бог проявляется также в красоте.
Мы мало видим красоту природы или красоту вообще. Мы чаще реагируем на добро, правду, но забываем, какое влияние на нас может оказывать красота.
— Нашлись ли уже меценаты на ваш проект?
— Таких еще нет.
Первыми спонсорами оказались исполнители, которые будут участвовать в концертах, не требуя той оплаты, которую они получают на мировых сценах.
— Сейчас время поста. Скажите, а как правильно поститься? И что такое вообще пост?
— То, что мы едим, — это только часть поста...
Некоторые отказывают себе в определенной пище или определенном качестве пищи, чтобы сохранить фигуру. Когда человек это делает, то он делает это по любви к телу, чтобы красиво выглядеть. Когда же человек отказывает себе в определенной еде в пост, он это самое делает по любви к душе.
Пост — это средство укротить определенные страсти, так сказать, завести определенную дисциплину в своей жизни, чтобы уделить больше внимания духовным ценностям, чем телесным. Тем самым мы возвышаемся духом. Мы доказываем, что не являемся рабами еды.
От чего бы мы не воздерживались, ставя выше этого духовные ценности, — это и есть пост.
Для нас еда — не безразличная вещь... Еда не ради самой еды. Я могу часто встречаться с людьми, общаться, но когда я с ними сажусь к столу, не важно, что мы едим, а важно, что едим вместе. Это очень важный момент.
Еда — это не только наполнение чрева, в том числе — многими вкусными вещами. Есть вместе с кем-то — это значит общаться очень особым, интимным способом.
Вспоминаю «Графа Монте-Кристо» Александра Дюма... Граф никогда не пробовал ничего в доме своего врага.
Помню, кто-то сказал: «Пост есть также тогда, когда мы едим все, что перед нами поставили», потому что есть вещи, которые мы любим, и есть вещи, которые мы не очень любим. Но едим так, словно этой разницы нет, — это также значит победить свой вкус.
Во время поста некоторые люди отказывают себе также пойти в кино, театр или вообще не слушают музыку. Есть разные формы поста. Главное себя дисциплинировать, не быть зависимым.
— Отличаются ли для вас греко-католики от прихожан Киевского и Московского патриархата?
— Могу сказать, да и нет. Безусловно, что все имеют какие-то свои специальные привычки. Например, греко-католики из поколения в поколение приучены, что они должны принимать участие в богослужениях в воскресенье и праздники. Поэтому в греко-католических церквях в воскресенье присутствует довольно много людей.
Зато в православной традиции такого долга, как в греко-католической традиции, не ощущают, но они стараются хоть на минутку прийти помолиться, поставить свечу, поцеловать икону.
Вторая вещь, которую я подметил, — православные очень серьезно относятся к посту. Мне кажется, куда серьезнее, чем греко-католики.
Это такое видимое отличие... Но люди всегда и всюду люди. Если к ним хорошо относиться — искренне, открыто, по-Божески, — они будут реагировать соответственно, радостно с вами будут общаться. Поэтому здесь я никогда не видел какой-то особой разницы.
Когда я был моложе, очень много ездил по миру, встречал разных людей, различных вероисповеданий, различных национальностей, и везде то же самое. Т.е. если вы с людьми ведете себя как человек, люди реагируют на вас как на человека.
Безусловно, везде вы найдете фанатиков. Я их называю фундаменталистами. Они говорят: «Если ты не такой, как я, то ты ничего не стоишь». Да, есть такие варианты, но в целом люди являются людьми.
— Как часто ездите в Ватикан? И не пробовали ли пригласить Папу Римского Бенедикта в Украину?
— Пробовали... Знаю, что правительство и Президент пробовали пригласить. Потому что мы помним, какое позитивное впечатление для многих людей, не только греко-католиков, имел визит Папы Иоанна Павла II.
Я не предвижу визита в очень короткое время, хотя не исключаю, что он в ближайшие годы посетит Украину. Я бы с радостью увидел те духовные последствия этого визита — такие последствия, которые были от визита его предшественника.
— Пожелайте, пожалуйста, что-то нашим читателям в нынешнее нелегкое время.
— Пожелал бы им не падать духом, не думать, что это конец света. Конечно, это время нелегкое, но если бы каждый из нас старался как можно лучше использовать его, всем было бы легче. Например, утешить угнетенного, обратить внимание на справедливость, на правду. Даже объявить ответственных за этот кризис, показать, что нам больно за то, что они сделали... Нет, не революционным методом, а так, чтобы они поняли, что нанесли большую обиду людям. Но самое главное — оглянуться вокруг себя и увидеть, кому надо помочь, кого поддержать.
