Но на деле такая модель роли мужчины в семье не совсем соответствует реалиям нашей жизни. Например, наши исследования в молодежной среде показывают, что каждый десятый мужчина в молодых семьях не работает и находится на иждивении работающей женщины. Согласитесь, это — достаточно много. Причем мы, когда анализировали эти данные, делали вывод, что не надо к этому относиться как к явлению негативному. Если подходить опять- таки с точки зрения жесткой патриархальной модели идеального мужчины, то тогда мы должны объявить всех этих мужчин неудачниками, вырабатывать в них всевозможные комплексы неполноценности. На самом деле, практика обыденной жизни показывает, что чем более гибко семья, особенно молодая, распределяет роли мужа и жены, кормильца и воспитателя детей (когда муж и жена иногда, на отдельные периоды жизни, даже меняются этими ролями), чем более гибко распределяются домашние обязанности, тем более жизнеспособной оказывается семья. В данном случае, когда эти 10% безработных мужчин находятся на содержании жены, может быть, они в это время учатся, может быть, они повышают свою квалификацию, может быть, они ищут работу. На самом деле гибкое распределение ролей обеспечивает подстраховку в семье.
Конечно, советская пропаганда относительно того, что женщине надо в семье помогать, принесла свои плоды. Например, с суждением, что домашняя работа должна разделяться поровну между мужем и женой, у нас согласны уже 53% мужчин и 63% женщин. Но пока прорыв виден только в этой сфере.
Патриархатно-мускулинная линия воспитания и формирования мужчины у нас очень сильно преобладает над демократической струей. Это главный вывод. Это очень хорошо иллюстрирует, например, и опрос молодежи, проведенный в середине 90-х годов Институтом социальных исследований. Когда мы спрашивали девушек, каким должен быть муж, то они нам представляли его портрет в соответствии с этой патриархатной моделью. На первое место они поставили: «материально обеспечивать свою семью»; на второе: «не пить»; на третье: «иметь спокойный, сдержанный характер». С этим еще как-то можно согласиться. Но что вызывает улыбку, так это то, что «любить жену» они поставили на десятое место, а «любить своих детей» — на тринадцатое (!). И вывод мы делали такой: как ни странно, характер требований женщин к современному мужчине — уж слишком примитивно- утилитарный. То, ради чего, собственно, образуется современная семья (на Западе считается, что главная функция современной семьи — это любовь и обеспечение психологического комфорта для супругов, а затем — функция социализации детей), у нас оказалось на последних — на десятом и тринадцатом — местах.
Мужчины оказались как бы более разумными, хотя, может быть, не столь традиционными в подходах к построению семьи. Итак, как себя видят сами юноши? На первое место они тоже поставили «материально обеспечивать семью», на второе — «иметь спокойный, сдержанный характер», а вот на третье — чувство юмора (так они себя видят). А на четвертое место — «заниматься ведением домашнего хозяйства» (то, что девочки поставили гораздо дальше — на девятое место). Все-таки юноши строят более современную модель.
Самое смешное, что партнерские отношения у нас уже реально существуют. Это проявляется в том, как люди организовывают свой быт, как они функционируют в обществе, это оформлено законодательно. И мужчина, и женщина работают, приносят в дом доходы. То есть реально мы живем так же, как западное общество. Но все дело в том, что наше массовое сознание отстает от реальных условий жизни. И сложившиеся гендерные стереотипы, устаревшие модели идеального мужчины только мешают людям правильно строить отношения друг с другом.
