Особенно в такие первые дни холодов я часто вспоминаю своего покойного папочку... Когда провели нам в дом газ, мы, шутя, подпугивали друг друга: «В печь забыли подбросить дрова?!» И тут же смеялись : «А у нас теперь газ!»... Или же вот такой вопрос — играют ли сегодня папочки со своими детками, скажем, в прятки? А мы частенько играли. Папочка наш, Виктор Найко, был начальником целого управления капитального строительства Магдалиновского района, однако чуть ли не ежедневно по вечерам играл с нами дома, двумя дочками. Мы жили честно, на одну, как говорится, папину-мамину зарплату. Но этого нам хватало, чтобы во время отпуска ехать вчетвером в одном купе в Москву, к родственникам, в Туапсе, к морю... О, а дома мы по вечерам с папочкой, да и с мамой, бегали по комнатам нашего дома и прятались, кто где надумал. По окнам, за гардинами, в шкафах, под столами, за дверью. Шум стоял!!!
Особенными были вечера, когда наш папочка делал фотографии. Мы тихонько заходили в самую дальнюю комнату и там, в красном свете, в ванночке с водой вырисовывались счастливые дни нашей жизни...
Мама и сегодня с нами. Сколько ночей передумано за нас, вымолено у Бога... Никогда мы не услышали, что надоели маме со своими проблемами, детьми, мужьями... Всегда самые лучшие, самые желанные! Это уже потом нам стало понятно, чего это стоит... Чего стоят с раннего утра приготовленные блюда — с первым, вторым, третьим и десятым.
Тогда мы только вставали в школу, а наша мамочка уже бежала на работу. Нам казалось, что так и должно было быть. Ведь мама улыбающаяся, жизнерадостная, энергичная. Жила в райцентре, в селе, можно сказать, а выглядела всегда современно — обязательно с прической, на каблуках, в модном наряде, с аккуратными окрашенными ноготками.
Папочки внезапно не стало еще в 1990... Рано утром на Троицу ему стало плохо, только в больницу и успели довезти... осталась мама одна. Старались быть поближе к ней. Однако с годами дом становился ей и нам не по силам. Мы уже давно живем в Днепропетровске в 60 километрах от родительского дома. Года три спустя предложили нам обмен на квартиру. Сколько передумали! Наше же дворовое гнездо! Соседи наши, Василенко, когда узнали, сказали, что не будут смотреть в нашу сторону, если согласимся. Как было смириться с тем, что бросим навсегда? В Магдалиновке было нашим все — школа, памятник погибшим воинам, река Чаплинка, мост, друзья...
«Здравствуйте!», «Здравствуйте!» Может, кого и не всегда знаешь все равно: «Здравствуйте!». Идти в центр в магазин, это не в городе выскочить в тапочках за угол в гастроном и никто не заметит...
«Вон со двора!» — это на нас так кричал наш сосед дядя Толя. Он не мог нам простить... Мы ехали, выезжали... Мы складывали вещи, раздавали то, что было не нужно. А дядя Толя с женой старались не смотреть в нашу сторону. Сколько вместе прожито? Калитки как к одним соседям, так и ко вторым (нет уже вторых, Цибив, царство им небесное!) всегда были открытые. Всегда. Есть ли у кого сегодня такие соседи?
Утром в выходной дядя Толя хвастался вкусным свежим супом, и мы уже бежали звать родителей вместе завтракать. Быстренько варились вареники, жарился картофель, приносились рюмочки... А как наша мама пела! Папочка говорил, что если бы она родилась не в селе, а в Москве, была бы второй Зыкиной! И еще все говорил маме: «Дуся, а запой ту...» Мы и до сих пор не знаем какую, а мама пела! И отец радовался, как ребенок, гордо посматривая на всех, потому что его женушка пела лучше всех. А мамины котлеты?! А борщ? А пирожки? Папочка говорил, что никто не умеет готовить лучше. I наша мама была такая улыбающаяся, жизнерадостная, энергичная. Ваши мужья часто вам такое говорят?
«Вон со двора!» — это опять наш соседушка нам так говорил, а сам навзрыд рыдал с тетей Людой, женой дорогой. Но мы уехали, а на связи остались со всеми. Cпасибо сегодняшним чудо-возможностям!
Дядь Толь, теть Люд, спасибо вам, что чуть ли не еженедельно ухаживаете за могилой нашего папочки... За вашу верность и искренность, за вашу любовь. Крестный мой дорогой, Иван Григорьевич. Он тоже всегда «на проводе». Родной кум. Столько пережитого вместе, столько он вам нараскажет жизненных анекдотов, поговорок, историй! Настоящая легенда Магдалиновщины. Он ни разу не забыл о моем дне рождения (а мне — за 50!)... Кто еще похвастается таким крестным?
Или еще одна наша суседушка, Зоя Николаевна Волошановская. Ее рушники стелились на свадьбах наших дочерей, ожидают внуков. A ангельская доброта поселилась в наших домах на вышитых ею салфетках, скатертях, подушках. «Дуся, когда же вы будете уже в Магдалиновке? Обязательно же заезжайте ко мне!» — говорила нашей маме по телефону не раз.
— Мама, съездим завтра на могилу к папочке? В Магдалиновку? Скоро зима, кто знает, как потом выберемся...»,— на днях стала говорить маме.
—Ой, я так рада, уже не могла дождаться в этот день!
...Раним утром в дороге! Сначала по селам, по кладбищам, 16 могил! А потом — к друзьям! Мама нажарила, напекла всего — две сумки гостинцев!
А давайте соберемся? У кума! А мой крестный уже вечером по телефону кричал от радости: «Да я вас уже устал выглядывать, каждый день жду! Ко мне! Наварю всего, только приезжайте!»
— А здравствуйте!
— Здравствуйте!
—Что там, в печи? Не пригорело?
—Так газ же!
— Ай!
— А слышали, как под селом мамонта в земле нашли, так пасется на траве до сих пор! — это уже отец крестный мой, Чернухин, «чешет».
— А как же зима? — подключаются к шуткам и разговору еще одни наши родственники — Лиля и Витя Логвиненко (у них любовь — со школы! Она — мамы нашей племянница, а Витя — папочки! Так и живут с молодых лет вместе, сыновья, внуки... Всем бы так жить!).
— Так он вечной мерзлоты не боится! Ты же слышал!
— А нам зима не страшна, уже запаслись всем, наконсервировали...
— Да и картошка есть, накопали. Вы машиной? Мы яблок насушили — шесть мешков! Забирайте!
— И орехи берите, хоть мешочек, в город! Там так все дорого!
— Вот свежие яблоки, груши! Осень же, падают и падают.
— Курица — уже общипана, осмалена, домашняя!
— А вот жир — от бронхов!
— И перец!
— Петрушка! Укроп! Берите, мы же от всего сердца! Если уже и укроп покупать, то как его в том городе и жить можно?!
— Еще синие, баклажаны... А тыквы — ну как гитары!
Жаль, что машина не растягивается!
— А на коня??!
Наконец, поехали! Наша мама с нами — улыбающаяся, жизнерадостная, энергичная. И сколько той зимы.
