Недавно Украину посетила региональный директор Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) Мари-Пьер ПУАРЬЕ. За ее плечами — 25-летний опыт работы в странах Азии, Африки, Европы и Латинской Америки в сфере помощи детям. Целью ее первого визита в Украину стала проверка положения детей в условиях кризиса. Кроме насыщенного графика встреч с представителями Администрации Президента Украины и министерств, ОБСЕ и СМИ, пани Пуарье провела два дня на Донбассе, где посетила несколько школ, встретилась с перемещенными семьями, детьми и местной администрацией.
Корреспондент «Дня» расспросил пани Мари-Пьер о впечатлении от увиденного на Донбассе и о том, как именно ЮНИСЕФ планирует помогать украинским детям, пострадавшим в результате войны.
— Медиа хорошо освещают перемещение военной техники и военных, и мы об этом знаем. Но, возможно, не настолько много говорят, как следует, о том, как вся эта ситуация на Востоке повлияла на детей и семьи украинцев.
В двух местах я увидела, что пострадавшие нуждаются в основных средствах для существования, в частности — доступе к питьевой воде. Детям, внезапно покинувшим свои дома и переехавшим в другой город, нужно начинать жизнь с нуля. ЮНИСЕФ поставляет детям мыло, моющие средства — основные товары, которые необходимы людям. За этим к нам обращаются отцы и матери из Донбасса, поскольку происходит девальвация валюты, и они потеряли свою работу.
Во-вторых, меня поразило то, как украинцы помогают украинцам. Волонтеры руководят всеми центрами для перемещенных людей, представители общественных организаций сотрудничают с правительственным аппаратом и помогают ему с регистрацией людей. На месте можно увидеть, как люди берут все в свои руки, демонстрируя яркий пример солидарности. Делают они это в очень профессиональной манере. Я увидела замечательные электронные таблицы с именами людей и количеством детей.
Мы пристально наблюдаем за этой помощью, которая идет не только от благотворительности или доброй воли. Мы наблюдаем за тем, как используются наши ограниченные ресурсы, чтобы убедиться, поступили ли они к людям.
В-третьих, что было очень интересным во время этого визита — это разговоры с детьми в одной из школ Славянска. Часть их школы была полностью разрушена и теперь реконструирована. Эти события оставят огромный отпечаток в детском сознании и сердцах. Все дети от 12 до 14 лет в школе были поражены тем, что случилось. Не обязательно, что их дома были разрушены, но кто-то из них видел танки или разрушенную школу, таблички, которые запрещают ходить по полю, потому что там мины... Мы увидели это влияние, когда дети нарисовали первые рисунки, в которых поделились своей тревогой. Но потом школьные психологи, которые работают в рамках общей с Министерством образования Украины программы ЮНИСЕФ, получили необходимые навыки для работы с детьми. И в короткий промежуток времени детские рисунки, которые были до недавнего времени серыми, становились цветными, а дети заговорили о мире и дружбе. Хотя дети и поражены тем, что случилось, но они верят в мирную Украину, в которой бы им нашлось место для их роста как личностей. Нужно инвестировать в будущее, заботясь и предоставляя психологически-социальную помощь детям и их родителям.
«ИНВЕСТИРОВАНИЕ В ДЕТЕЙ — ЭТО НЕ РАСХОДЫ»
— По данным ЮНИСЕФ от 3 марта, более миллиона человек было перемещено в пределах Украины, более 140 тысяч из них — дети. Вы уже вспомнили о детских психологах. А как еще ЮНИСЕФ планирует помогать маленьким украинцам?
— Мы резко увеличиваем гуманитарную помощь: обеспечение переселенцев питьевой водой, санитарно-гигиеническими средствами. Это происходит не только в местах, куда прибывают перемещенные лица, но и на Востоке, где семьи остались жить в бункерах, и вообще — в ужасающих условиях. Для них также важен доступ к питьевой воде. Мы думаем, что ключевым ответом на это должно стать возвращение ритма жизни нормального города. Для этого дети должны ходить в школу. Нам нужно создавать эту нормальную жизнь и много сотрудничать со школами и проводить психологически-социальную работу.
Сейчас мы переходим на пятую передачу. ЮНИСЕФ стал первой из организаций ООН, которая включилась в этот процесс. Мы резко расширяемся, поскольку мир начал понимать, что нужно много чего сделать. Мы открываем несколько офисов, по крайней мере, в четырех местах на Востоке Украины, чтобы постоянно держать людей в поле зрения, мониторить ситуацию и показывать, что гуманитарная помощь, в тесной координации с ООН и нашими партнерами, — самый подходящий ответ.
Более того, украинское правительство видит, что этот кризис, который повлек за собой огромные вызовы, также поднял и хронические проблемы, которые нужно решать. Это не только касается поставок бутылей с водой перемещенным людям. Это — низкое качество системы доставки воды, поскольку водопроводы, которые были разбомблены и которые нам надо чинить, были еще и ржавыми.
Поэтому роль ЮНИСЕФ сводится не только к гуманитарной помощи, которую мы резко расширяем, но это также и помощь правительству реформировать систему, которая должна быть такой же срочной, как и гуманитарная помощь.
— Какое у вас сложилось впечатление о помощи, предоставляемой украинской властью переселенцам?
— Украинская власть знает, что это нужно сделать немедленно и в более широких масштабах. Она думает о том, какова роль будет лучше для нее, общества и граждан. Я ясно увидела — государство не делает всего, признавая силу гражданского общества, но оно играет важную роль в организации всего процесса, а также в финансировании помощи.
Когда мы говорили о деньгах, то не только о тех, которые предоставляет Украине международное сообщество. Мы говорили и о тех деньгах, которые украинское правительство заложит в национальный бюджет, и пересмотрит некоторые приоритеты. Это очень вдохновляет, когда слышишь: инвестирование в детей — это не расходы.
— В январе 2015 года ЮНИСЕФ обратился к донорам, чтобы собрать 32,4 миллиона долларов для потребностей детей и семей в Украине. Сколько уже собрано из этих средств и как планируется их использовать?
— Мы поняли, что вызовы намного больше, чем это предполагалось сначала. И теперь мы уже просим 56 миллионов долларов, в частности уже получили 12,3 миллиона и начали получать поддержку, хотя пока этого недостаточно. ООН просит даже больше — 316 миллионов, и уже поступило 30% из этой суммы. Потребности оцениваются должным образом, и у нас еще никогда не было такой поддержки.
Мы хорошо организованы в ООН вокруг вопроса гуманитарной помощи. Наш мандат — заботиться о предоставлении воды санитарно-гигиенической сфере, о сфере питания, образования и защиты детей. Мы очень осторожно оцениваем потребности, результаты, которых хотим достичь благодаря этим деньгам. Мы подготовили 400 школьных психологов, а также 2 тысячи профессионалов в сфере здоровья. В целом они уже поработали с 5 тысячами детей, и мы и в дальнейшем будем наращивать этот показатель. С незначительным бюджетом, большой решительностью и ясными планами мы можем очень быстро достичь реальных результатов.
«В УЧЕБЕ НЕТ МЕСТА НАСИЛИЮ»
— Год назад, выступая на регулярной сессии заседания Совета по правам человека, вы сказали, что дети из семей меньшинств и дети с особыми потребностями — наиболее уязвимы. Что бы вы посоветовали украинцам в этом вопросе, как уравнять в правах детей?
— Относительно детей с особыми потребностями. Первым шагом является выявление этого ограничения. Когда вы его выявляете на раннем этапе, то можете многое сделать. Во-вторых, следует убедиться, что родители имеют все необходимое, чтобы заботиться об этих детях дома, и имеют наилучшие возможности для этого. Школьная система должна также принимать детей.
Побывав во многих странах, мы выяснили: если мы проведем раннее выявление недостатков, научим родителей, а заведения посодействуют в этом родителям, то для детей с особыми потребностями можно будет обеспечить нормальное детство. И это гораздо меньше будет стоить государственному бюджету. Разумеется, этот вопрос порождает вызов социальным нормам — такой, как пребывание ребенка с физическими недостатками в обычном классе.
— В отчете ЮНИСЕФ «Положение детей в мире 2013» речь шла о том, что в Украине 70% детей подвергаются физическому насилию в семье «с воспитательной целью». Как можно отойти от такого метода воспитания?
— Я обсуждала этот вопрос с представителями скандинавских стран. Им понадобилось 30 лет со времени, когда они приняли закон, запрещающий наказание детей в семьях. Теперь практически никто не прибегает к этому, поскольку это касается социальных норм. Думаю, что Украина сталкивается с такими же вызовами, как и остальные страны мира. Я уверена, что уровень образованности в Украине, а также семейные ценности позволят найти пути и вместе с преподавателями, а также другими членами сообщества учить украинских детей без каких-либо проявлений насилия. Это — общий вызов, но мы можем вести диалог с украинскими родителями. За короткое время своего пребывания в Украине я увидела важную роль, которую играют родители для детей.
В учебе нет места для насилия. Обучение предоставляет молодому человеку возможность делать правильные поступки в жизни, в его интересах и интересах его семьи, а также страны. Это никак не может базироваться на насилии. Если вы строите вашу стратегию на насилии, чтобы приказывать ребенку делать то, что вы хотите от него, — это плохой пример, который несет за собой плохие решения. Я всячески это осуждаю.
Я считаю, что родители могут многого достичь благодаря диалогу. Думаю, в Украине можно прийти к такому уровню образования.
КОММЕНТАРИЙ
Мари-Пьер ПУАРЬЕ, региональный директор ЮНИСЕФ:
«Украинское правительство видит, что этот кризис, который повлек за собой огромные вызовы, также поднял и хронические проблемы, которые нужно решать. Это не только касается поставок бутылей с водой перемещенным людям. Это — низкое качество системы доставки воды, поскольку водопроводы, которые были разбомблены и которые нам надо чинить, были еще и ржавыми.
Поэтому роль ЮНИСЕФ сводится не только к гуманитарной помощи, которую мы резко расширяем, но это также и помощь правительству реформировать систему, которая должна быть такой же срочной, как и гуманитарная помощь. Украинская власть знает, что это нужно сделать немедленно и в более широких масштабах. Она думает о том, какова роль будет лучше для нее, общества и граждан. Я ясно увидела — государство не делает всего, признавая силу гражданского общества, но оно играет важную роль в организации всего процесса, а также в финансировании помощи».
