Украинское православие, его современное состояние — это
не какая- то там «вещь в себе», несмотря на отделение церкви от государства.
Отечественные и зарубежные аналитики считают состояние православия одним
из наиболее существенных факторов общественной стабильности (вернее, нестабильности)
в стране. Поэтому делаются многочисленные попытки нормализовать ситуацию,
в частности, демонстрируя примеры мирного сосуществования и плодотворного
сотрудничества между когда-то враждебными церквями, как это происходит
в Германии. Недавно по приглашению Фонда Конрада Аденауэра небольшая украинская
делегация побывала там и приняла участие в коллоквиуме «Церковь и власть».
Фонд, который носит имя первого послевоенного президента
ФРГ, был основан для содействия развитию демократии во всем мире, для защиты
прав человека и с целью поддержки международного культурного диалога. Уже
несколько лет работники фонда в Украине проводят в Киеве «круглые столы»
на тему «Религия и власть», где собираются представители различных конфессий
и церквей в поисках общего языка.
В последние десятилетия Германия приобрела большой позитивный
опыт перестройки отношений как между церквями и властью, так и между различными
церквями. Сегодня эти взаимоотношения опираются на право каждого человека
выбирать себе веру и свободно практиковать ее. Поэтому участие в коллоквиуме
«Церковь и власть», куда нас пригласили, было, безусловно, полезным, особенно
принимая во внимание новизну отношений между церквями и государством в
Украине и тот раскол, который разделил сегодня на враждебные лагери наше
православие. В состав делегации входили архиепископы, низшее духовенство
и светские ученые всех трех православных церквей — УПЦ (МП), УПЦ КП и УАПЦ.
В соответствии со статьей 137 Основного закона ФРГ «церковь
отделена от государства». То есть Германия — государство религиозно нейтральное
и не идентифицирует себя ни с одной церковью или религией. Ее конституция
защищает любую религию — как отдельных граждан, так и религиозные организации.
Полная автономия церквей не исключает, однако, их постоянного тесного сотрудничества
с государством. Не исключает и государственную финансовую поддержку церковных
общин. Определенную государственную поддержку, кстати, получает также небольшая
Украинская православная церковь в Германии, с руководителем которой, о.Остапчуком,
мы встречались. Помогают православным украинцам и лютеранские церкви.
Одной из особенностей Германии является обязательное преподавание
религии в публичных школах (статья 7). При этом государство сохраняет за
собой право надзора, контроля, в частности, выдвигает очень высокие требования
к преподавателям религии, которых готовит церковь. Их образовательный уровень
не может быть ниже университетского. Отметим, что те учебные заведения,
которые опекает католическая церковь, имеют такую хорошую репутацию, что
их услугами пользуются не только католики, но и члены других церквей, мусульмане,
атеисты.
В Украине в связи с принятием нового закона об образовании
ведется ожесточенная дискуссия по проблеме религиозного образования в школах.
Звучит много убедительных доводов как «за», так и «против». Между тем очевидно,
что все упирается в главное — в образование. Кто будет преподавать в массовых
школах? Где найти для этого компетентных и интеллигентных преподавателей
религии, далеких от ограниченности, от обскурантизма? Ведь подавляющее
большинство приходских священников не имеет духовного образования, даже
среднего. В Германии такого духовенства нет. Абитуриента со средним общим
образованием там учат в семинарии 6 лет.
Религиозная жизнь Германии в основном определяется двумя
большими традиционными церквями, верующими которых является большинство
населения страны. Это Католическая и Евангелическая (протестантская) церкви,
историю взаимоотношений которых трудно назвать идеальной. Драматический
раскол Западной церкви в начале XVI века, продолжительная взаимная ненависть,
Тридцатилетняя религиозная война ХVII века, дальнейшее разделение страны
на части по конфессиональному принципу. Важно отметить, что раскол Западной
церкви был намного масштабнее и принципиальнее, чем теперешний раскол православия
Украины. Католики и протестанты имеют разные догматы, разное количество
таинств, очень разную церковную жизнь, различные структуры юрисдикции и
тому подобное (кстати, гораздо больше общего между католиками и православными).
Но после Второй мировой войны, когда Германия находилась в страшной разрухе
(и духовной также), бывших врагов объединило общее желание принять участие
в возрождении народа, государства. Теперь все соглашаются с тем, что Германия,
бесспорно, не была бы такой, какой она является сегодня, если бы две большие
церкви не приняли участия в перестройке общества.
Откровенно говоря, трудно поверить в то, что история католическо-
протестантского противостояния полностью забыта, что в душах верующих немцев
не сохранилось остатков предубежденности по отношению к другой конфессии.
Вероятно также, что между церквями осталось немало нерешенных проблем.
Но поступками людей церкви руководят высшие императивы. Один из руководителей
Центрального комитета немецких католиков г-н Раушер сказал в беседе с нами:
«Мы знаем нашу церковную обособленность, но делаем все, чтобы плодотворно
общаться ради решения важных социальных проблем, таких, как помощь нищим
и беженцам, религиозное образование, помощь странам, которые только что
получили религиозную свободу». Особенности внутренней церковной жизни здесь
стали как бы «вещью в себе», частным делом каждой церкви, делом, которого
другие не касаются. Так немецкие христиане переступили через свою внутрицерковную
ограниченность, вышли из конфессионального гетто.
Очень не хотелось бы морализировать, но какой пример для
нас! Наши православные церкви не разделяют ни догматические, ни обрядовые,
ни структурные расхождения, как это имеет место между католиками и протестантами.
Так почему не оставить каждой церкви ее внутренние проблемы? Почему постоянно,
однообразно, до звона в ушах вспоминать о том, что одна церковь — «московская»,
а другие — «неканонические, не благодатные»? А просто вместе работать ради
возрождения государства, общества, как это было и есть в Германии. Там
они называют это социальной работой церкви.
Что касается объемов социальной миссии, которую выполняют
христианские церкви Германии, то достаточно сказать, что они реализуют
большую часть бюджета, который государство выделяет на социальные потребности.
Церкви и церковные организации, такие как Каритас, Дьяконская служба, Реновабис,
выполняют ту работу, которой в других странах занимаются государственные
чиновники. Католическая и Евангелическая церкви работают вместе (католический
Каритас и протестантская Дьяконская социальная служба даже размещены в
одном здании). Бюджетные средства, которые передает им государство, церкви
существенно дополняют благотворительными пожертвованиями. А государству
выгодно избавиться от кропотливой социальной работы. Тем более что бюрократический
аппарат не может реагировать на нужду и беду так же быстро, как это делают
социальные службы церквей — в каждом приходе, в каждом конкретном случае.
Помощь предоставляется исключительно по потребности, и никогда по конфессиональному
или национальному признаку.
Во время визита в Бонн участники украинской делегации посетили
Дьяконскую службу Евангелической церкви. Ее руководитель г-н Раушер назвал
нам несколько показателей, которые свидетельствуют о масштабах работы этой
организации. Ее годовой финансовый оборот превышает 25 млрд. марок. Здесь
450 тысяч штатных социальных работников, которым помогают еще около 400
тысяч внештатных (на общественных началах). Все они работают не 38 часов
в неделю, как государственные чиновники, а столько, сколько необходимо.
Обе большие церкви располагают сетью образовательных заведений, где готовят
верующих к социальной, в частности благотворительной, деятельности. В эту
сеть входят также высшие учебные заведения. Президент Чехии Вацлав Гавел,
познакомившись с этой системой социальной службы, предложил внедрить ее
во всей Европе. Интересно, что такая система существовала в Германии не
всегда. Еще в ХIХ в. церкви заботились только о собственном спасении, а
больницами, приютами, инвалидами занимались исключительно государственные
органы.
Еще одно важное дополнение: к благотворительной деятельности
привлекаются и малые церкви, в том числе так называемые «секты». Таким
образом не только увеличивают армию социальных работников, но и отвлекают
от возможной антиобщественной деятельности некоторые нетрадиционные общины.
Тема социального служения, о котором нам так много рассказывали
на коллоквиуме и которая, в конечном счете, объединяет теперь почти все
христианские церкви Германии, к сожалению, заинтересовала не всех членов
украинской делегации. Во всяком случае, было довольно мало вопросов относительно
организации практической работы, системы социального образования и т.п.
Наиболее важным показалось сообщение о необложении налогами благотворительных
пожертвований в Германии .
На коллоквиуме можно было собственными глазами наблюдать
практическое сотрудничество между католическими и протестантскими церквями.
Ведь с украинской делегацией работали духовенство, миряне, теологи и общественные
деятели обеих больших церквей. Мы увидели слаженную работу команды единомышленников.
А если кто-нибудь из нас пытался все-таки выяснить отношение к каким-либо
внутренним церковным делам, то в ответ получал только дипломатическое молчание.
Как сказал архиепископ Львовский и Дрогобычский Августин (УПЦ МП), «это
был для всех нас пример терпимости, дипломатии, христианской любви». То
же самое, но другими словами высказал архиепископ Харьковский и Полтавский
Игорь (УАПЦ).
