Об этом шла речь во время форума волонтерских организаций, который недавно состоялся в Виннице. Еще в апреле 2014 года при СБУ был создан объединенный центр, который занимается координацией поиска, освобождением незаконно лишенных свободы людей, заложников и установлением местонахождения без вести пропавших в районе проведения АТО. Фактически он стал первым учреждением, в которое обращались и обращаются люди, попавшие в затруднительную ситуацию. Центр координирует работу разных служб и ведомств (СБУ, Нацгвардии, Государственной пограничной службы, Минобороны, ГСЧС, Генпрокуратуры и прочих), а еще тесно сотрудничает с общественными объединениями, которые между собой называют его «центр SOS». За период проведения АТО при его содействии были освобождены 3 тысячи 138 человек. Среди них и военнослужащие, и гражданские лица, и журналисты — представители разных слоев населения. По состоянию на данное время в заложниках остается 152 человека. Из них военнослужащих и правоохранителей 70 человек, бойцов «добробатов» — 4, гражданских — 78. Пропавшими без вести остается 404 человека, большинство из которых гражданские, на втором месте — бойцы ВСУ и МВД.
«Но за сухой количественной статистикой стоит жизнь конкретного украинского защитника-патриота. Ведь в заложниках большинство гражданских лиц, и у каждого есть родные и близкие, которые ежедневно звонят и спрашивают о новостях, — комментирует ведущий специалист центра Ирина Вельган. — На сегодняшний день благодаря согласованной работе всех ведомств нам удалось собрать данные на каждого бойца или гражданское лицо, содержащихся в плену. Все сведения внесены в паспортный формуляр. То есть все эти люди на контроле, и любая деталь в их истории сразу вносится в базу. Информация о пострадавших всегда под рукой у представителей украинской группы, которые принимают участие в трехсторонней контактной группе (минских переговорах), потому что, собственно, именно во время этих заседаний удается договориться об обмене заложников или освобождении украинских бойцов. Более конкретные детали разглашать не могу. Но отмечу, что мы до последнего не извещаем родных о ходе дела, аж пока заложники не оказываются в нашем центре или на вполне безопасной территории. Ведь, как показывает опыт, анонсирование освобождения или какая-то информация от волонтеров в основном вредят этому процессу. А в деле главное — выдержка, холодный разум и язык за зубами».
БОЯТЬСЯ ПРЕДАТЬ СВОЕ ПРАВО ВЕРИТЬ И ИСКАТЬ РОДНОГО ЧЕЛОВЕКА
Труднее всего работать с людьми, которые приезжают на сдачу ДНК-образцов, говорит Ирина. Для работы с родственниками привлекают психологов, потому что большинство из них чувствуют страх предательства: «Я предам своего родного человека, если сдам ДНК-тест». Они боятся сдавать тесты, боятся предать свое право верить и искать родного им человека. Задача психологов — убедить, что, сдавая ДНК-образец, родные делают все возможное, что от них зависит. Да, это страшно, но, сделав это, они могут наверняка сказать, что сделали все. Все, что было в их силах и зависело от них. Отдельные люди переживают, что им «отдадут тело чужого человека», хотя это технически невозможно. Образцы обрабатываются специалистами, которые не имеют личной заинтересованности в закрытии или продолжении действия.
«Когда родные будут понимать процедуру, будут избавляться от большинства своих страхов, скорее будут соглашаться на сдачу образцов, то это увеличит шансы идентифицировать найденные тела. Мы, кстати, в последнее время часто получаем согласие на проведение ДНК-тестов от родственников пропавших в 2014—2015 годах, которые раньше категорически отказывались сдавать образцы профилей, но с течением времени и часто в результате психологической реабилитации выражают свою готовность провести данную процедуру сейчас, — убеждает сотрудник СБУ. — На мой взгляд, это вопрос хоть и деликатный, но нуждается в законодательном урегулировании. Американские военные, например, которые идут служить в войско, на случай смерти пишут письма своим родственникам или же составляют завещания. И это нормально, ведь таким образом можно сработать на опережение, быть вооруженным перед болью родственников, которые из-за отсутствия государственного кризисного консультирования попадают в мир отчаяния, горя и скорби. Матери до сих пор не понимают, что их сын погиб при выполнении боевого задания — на работе, которую сам выбрал».
СОЗДАТЬ ДЕЙСТВЕННЫЙ МЕХАНИЗМ ИНФОРМИРОВАНИЯ РОДСТВЕННИКОВ
Отдельная тема форума была посвящена порядку действий, который разработали специально для людей, чьи родственники попали в заложники или пропали без вести в зоне АТО. СБУ рекомендует прежде всего обратиться в органы Нацполиции с письменным заявлением, в котором сообщить развернутую информацию о человеке и обстоятельствах его исчезновения, если они известны. И хотя на сегодняшний день при каждом управлении Нацполиции есть отдел, занимающийся исключительно этим направлением работы, порядок действий срабатывает не на 100%.
«Приведу в качестве примера совсем свежий случай. 21 сентября текущего года в наш центр обратилась мать пропавшего без вести в зоне АТО военнослужащего С. по поводу того, что ее сын в последний раз выходил на связь 10 августа 2017 года, а 28 августа матери звонил неизвестный мужчина, который представился заместителем командира взвода и сообщил, что ее сын не вернулся в военную часть и считается пропавшим без вести, — рассказывает сотрудник СБУ. — 6 сентября этого года мать обратилась с заявлением об исчезновении в органы Национальной полиции по месту жительства. Однако получила информацию о возможной смерти сына, другие подробности в участке полиции ей не предоставили. Еще 15 дней поиска, помощи и хождения по мукам матери я не буду описывать, но в конечном итоге нам удалось установить следующее. 14 сентября в одном из секторов АТО был найден труп без признаков насильственной смерти с паспортом гражданина Украины, который удостоверяет лицо пропавшего без вести сына. Но, по словам следователя, родственников не информировали в связи с отсутствием законодательно закрепленного механизма информирования родных в подобных случаях. Только на этом примере можно убедиться, что существует потребность в создании действенного механизма информирования родственников военнослужащих в случае исчезновения, попадания в заложники или гибели».
