В статье «Технологический прорыв и «красная карточка» для Украины» («День» №60 этого года) Сергей Удовик высказал свою точку зрения на развитие России с приходом к власти Владимира Путина. Мол, Россию вскоре ожидает великий технологический прорыв в будущее, и у нее практически утерян интерес к Украине как к торговому и политическому партнеру. Очень много подобных мыслей о великом будущем России и ее превосходстве над Украиной можно встретить в прессе и услышать по телевидению. Синдром второсортности так или иначе уже многие сотни лет пытаются привить украинцам, и подобная мысль уже давно сидит в головах правящего русского истеблишмента.
Но вернемся к России, поговорим о том, откуда она вышла и куда она идет. Выскажу точку зрения человека, обитавшего более сорока лет в самой русской среде вне Украины и не зараженного синдромом национальной неполноценности. Наоборот, испытывающего великую гордость за принадлежность к украинскому этносу. Давайте вспомним о прошлом Российского государства. Я надеюсь, каждый знает, что без прошлого не существует будущего. И будущее всегда опирается на прошлое. Так вот, в прошлом России мы не найдем ни одного периода, когда бы это государство в своем развитии опережало хотя бы в одной отрасли страны Европы. Россия всегда бежала «вдогонку» за Европой, и чужие открытия она заимствовала под давлением обстоятельств и с большим опозданием.
Только к концу XV века Москва начала применять бумагу вместо древесной коры и пергамина. Естественно, бумагу эту она не производила еще сотни лет, смотрела на нее, как на чудо, покупая за большие по тем временам деньги у немцев.
Таким же образом у Европы был позаимствован «снаряд огнестрельный». Но даже это заимствование носило характер отсталого применения. Он применялся только для защиты «городов». Применять «огнестрельный снаряд» в полевых условиях стали только в ХVI веке.
Н.М.Карамзин написал об этом так: «В ХV веке мы уже перестали употреблять хартию, или пергамен, заменив его гораздо дешевою тряпичною бумагою, покупаемою у немцев, которые доставляли нам и снаряд огнестрельный. Москва и Галич (суздальский. — В.Б. ) оборонялись пушками, но в описании полевых битв говорится только о стрелах, мечах и копьях, кажется, что пушки и пищали употреблялись единственно для защиты городов». Первые каменные и кирпичные сооружения Московского Кремля построены итальянскими архитекторами Фиоровенти-Аристотелем, Алевизом, Марком Фрязино, Петром Антонием и другими. Именно Фиоровенти-Аристотель «...дал меру кирпича, указал, как надобно обжигать его, как растворять известь, нашел лучшую глину за Андроньевым монастырем».
Этот наглядный урок был преподан только в 1480—1500 годы — в то время, когда в Европе уже в каждом небольшом городке были красивые каменные и кирпичные храмы и жилища — и только под давлением жены-иностранки Ивана III. Немецкий «размысл» (инженер) в 1552 году только во время взятия Казани научил «русских», как изготовить пороховой подрывной заряд и как при его помощи подорвать стены крепости.
Можно, читая русских историков, привести сотни подобных примеров о заимствовании чужого опыта, мыслей и технологий. Как видим, вся передовая техническая мысль до конца ХVI века шла в Московию из Европы.
Не станем приводить подобные примеры из времен от Петра I и до Николая II, когда из Европы были позаимствованы кораблестроение, ткацкие станки, металлорежущие станки, строительство железных дорог и их обустройство, автомобилестроение, самолетостроение, технологии изготовления обуви, одежды и так далее.
Подобное имело место и при советской власти. Ведь индустриализация проводилась путем покупки техники, станков и технологий у американцев, немцев и итальянцев. При этом американцы и немцы продавали оборудование и технологии не самые лучшие по тем временам. А как долго скрывались сведения о «заимствовании» секретов атомной и водородной бомбы у американцев и англичан и вывозе из поверженной Германии секретов ученых в области ракетостроения.
Как видим, Россия и в те времена шла за Европой и Америкой «вдогонку». Во все времена само Российское государство вывозило за границу преимущественно сырье: пушнину, лес, пшеницу, нефть, газ и т.д.
Подобное имеет место и по сей день. Возьмите для сравнения важнейшие отрасли: машиностроение, современные технологии, пищевую промышленность, сельское хозяйство. Кроме военного машиностроения, которое не может кормить человека, Российское государство ни в одной из этих отраслей даже близко не приблизилось к европейским стандартам. Это не голословные утверждения. Сравните русскую пилораму с японской, русский пассажирский самолет с американским, русское земледелие с канадским, саратовский урожай пшеницы с урожаем штата Каролина, обувь пермской фабрики с обувью фабрики итальянского города Болоньи. Все это не подлежит сравнению!
Каждый человек понимает: для внедрения суперсовременных технологий в народное хозяйство (если бы таковые даже и существовали в России) понадобятся десятилетия и сотни миллиардов долларов. Хотелось бы спросить у ярых прорицателей будущего технологического русского прорыва: «Как же вы лично представляете себе этот технологический прорыв? Поэлементно, в деталях?».
Но ни Сергей Удовик, ни выступивший затем в «Эпицентре» С.Караганов ответов на подобные вопросы не дали. Да никто их и не ставил. Мы скромные и знаем свое место. Сотни лет империя приучала верить на слово московским прорицателям. И в этот раз мы тоже вели себя прилично.
Не стоит пугаться «русского технологического прорыва» и утери Россией интереса к украинскому рынку. Это великий миф. Вполне очевидно, что в настоящее время российский рынок для Украины не особенно привлекателен. Он ведь тоже неплатежеспособен. Западный рынок предпочтительнее — там платят деньги. Надо проявить характер, повернуться лицом к Европе, засучить рукава и приняться наводить порядок в нашем украинском доме без суеты, серьезно, надолго. И носителем подобных идей должна выступать украинская элита, в том числе и научная. Тогда нас будут уважать во всем мире.
Я твердо уверен, что на рыночном пути мы, в конце концов, выберемся из экономического хаоса. Это неоспоримо. Здесь лишь вопрос в цене, которую придется заплатить за наш путь.
