Забытое Богом и людьми небольшое кладбище на месте прежнего села Волосивка, которое было стерто с лица земли за связь с бойцами УПА, этой осенью пережило настоящее паломничество. На Покров, в день, который, как поется в известной песне, именно на Волыни и «родилась армия УПА», здесь были освящены памятники трем рядовым народной армии, боровшейся за независимую Украину. Эту акцию организовал и спонсировал главный редактор волынского еженедельника «Вісник і К», заслуженный журналист Украины Евгений Хотимчук. Ведь и начиналось все из необычной истории его семьи.
— О том, что у мамы был первый муж, которого звали Степан Пархомчук, я знал очень давно. Имя Степка для нее, чувствовалось, всегда было святым. Как-то на Пасху мы с мамой шли в церковь, и она рассказала, что Степка был повстанцем... Я еще спросил: «Партизаном?» Нет, ответила мама, был из повстанцев, которые боролись за Украину. Тогда я еще не понимал, почему за Украину нужно было бороться, но мама больше ничего не хотела рассказывать. Все же, когда Украина стала независимой, она рассказала, что погиб Степан Пархомчук совсем недалеко от нашего родного села Рудка-Козинская, что в Рожищенском районе, за несколько десятков километров от него. Чем меньше оставалось ей жить на этой земле, тем настойчивее просила меня отвезти на его могилу. Но я, как это случается в нашей повседневной жизни, отвечал: потом, в другой раз... В мае 1994 года мама умерла, а я так и не привез ее на могилу ее первого, горячо любимого мужа. И все эти годы меня преследовали раздумья, почему я не сделал этого, почему не нашел времени?.. Чувство вины осталось в моей душе, как заноза.
А прошлой осенью сотрудники редакции, которую возглавляет Евгений Яковлевич, раздобыли небольшой, всего пять на семь сантиметров, снимок, на котором совсем молодые Афанасия и Степан. И на день рождения редактора преподнесли самый дорогой, как теперь говорит, подарок — увеличенную до размеров газетного листа фотографию, которая оказалась еще и цветной.
— И теперь этот снимок висит у меня дома, в моем кабинете. Когда брат разбирал в селе наш старый дом, я попросил лишь две вещи: шкаф и старую кровать, еще на которой меня мама родила. Этим вещам не один десяток лет, а они не только хорошо сохранились: это самые дорогие для меня реликвии. А снимок с мамой и ее первым мужем все время стоит теперь перед глазами.
Двое влюбленных с удивительно ясными глазами еще не знали, какие ужасные перипетии ожидают их в будущем. И эти взгляды ежедневно откликались в душе сына материнским упреком: не нашел времени выполнить ее последнюю просьбу, не нашел и не поклонился могиле того, кого она так любила.
Ему сказали, что Степан Пархомчук похоронен где-то в селе Тристень. Искать старое захоронение Евгений Хотимчук начал прошлой осенью, с наступлением холодов. Имел единственный ориентир: на могиле повстанца Степана должен был стоять крест из нержавеющей стали. Многие годы за ним ухаживала жена брата Степана — тетя Нина Пархомчук. Но в последние десять лет, с тех пор, как умер муж, она уже не могла навещать могилу.
— Как люди воспринимали ваши поиски столько лет спустя?
— В Тристени два кладбища и немало заброшенных старых могил. Так что нам пришлось бы искать очень долго, если бы не помощь людей. Как-то услышали несколько удивительных историй о том, как бойцы УПА страдали и погибали, но не сдавались. Но в Тристени могилы Степана не оказалось, и кто-то нам подсказал: может быть, он похоронен в Волосивке?.. Такого села я, хоть и из этой местности, никогда не слышал и не знал. Это, как оказалось, было достаточно большое село возле леса, и уже из-за такого местоположения было обречено на связь с бандеровцами. Здесь они всегда находили пристанище. Потом на кладбище мы увидели немало могил, где похоронены совсем молодые ребята, вероятно, что это тоже повстанцы. И когда пришла новая власть, то Волосивку разделили: часть людей вывезли в Сибирь, а часть переселили в другие села. Ко мне потом приходили люди из Ловищ, из Купичева, из Тристени и других сел, и говорили, что родом из Волосивки. Но ее уже давно нет на картах и на земле...
Поздней осенью, в лютый холод, после перенесенного в поисках старого кладбища гриппа Евгений Хотимчук все же нашел место, где в земле Волосивки был похоронен любимый его мамы.
— Среди высоченных сухих сорняков — старые могилы с накренившимися крестами. И один из них — из нержавеющей стали. Я обнял его и заплакал: «Наконец я нашел тебя, Степан!»
Сначала Евгений хотел поставить памятник лишь на могиле Пархомчука. А две соседние, его побратимов, решил просто убрать и вокруг вымостить. Хоть села уже давно нет, однако на старом кладбище еще хоронят людей, выходцев из него. Более новые могилы были ухожены, на большинстве из них установлены памятники, и только на месте захоронений воинов УПА росли сорняки в человеческий рост и кусты.
— Ближайшие родственники состарились или забыли, а молодому поколению те события — также загадка. Стало горько-горько на душе. Не было у молодых людей счастья при жизни, остались в забвении они и на том свете. Я сначала руководствовался сыновними обязанностями: хотел отдать должное человеку, который был дорог маме. Но настолько проникся случившимся, что решил: поставлю памятники и на могилах чужих мне людей, потому что ведь и Степан был чужим мне человеком. Но это были люди, которые боролись за независимость Украины. Какую нужно было иметь силу воли, как любить Украину — и при этом не иметь никакой надежды, что ту, свободную, Украину ты увидишь! Из воспоминаний знаю, что отец Степана говорил: «Ребята, в лесу вы никакой Украины не построите! Вы орудуете кнутом против обуха!» Это же какая сила была у Сталина, у Гитлера. А они шли против той силы, их били со всех сторон: и фашисты, и энкаведисты. Степан Пархомчук и его побратимы, кстати, погибли от рук красных партизан... А они — бедняги или герои? — верили в Украину и боролись за нее.
На забытое Богом и людьми старое кладбище в поле на месте прежнего села на освящение памятников повстанцам неожиданно съехалось очень много народу. Не только из окружающих сел, но и из Луцка и других районов Волыни, почти весь редакционный коллектив издания «Вісник і К», три сына главного редактора. Один из них держал памятный портрет Афанасии и Степана, который сыграл такую существенную роль во всей этой истории. Как говорит Хотимчук, он ощутил, что есть высшая справедливость, потому что 70 лет покоились их останки в сорняках, но их могилы все же отыскали и привели в порядок. После панихиды пели и повстанческие песни.
— Ваша семья имела отношение к национально-освободительной борьбе УПА?
— Связными повстанцев были дети брата отца Владимира, Василий и Ирина. Затем их депортировали в Сибирь, на родину они уже не смогли вернуться. Уже став журналистом, я написал об этой семейной ветви, ее судьбе повесть, которую назвал «Вивезенці». Живя в Кривом Роге, где и умерли потом, брат и сестра подумывали когда-то перестроить родительский дом в Рудке-Козинской. Ирина выкорчевала старый садик, собиралась насадить новый и жить там же. Мама рассказывала, как приезжал на родину Василий, как шел на поезд и все собирал, собирал яблоки из родительского сада, запихивал их, куда только мог, ведь это была единственная память о родителях. Мама вспоминала: он собирает те яблоки, а я смотрю и плачу... В их же доме был и медпункт, жил директор школы. А им так и не отдали. И когда сестра выкорчевала старый сад, то все они сразу и умерли, будто что-то сдвинулось во Вселенной... И дом их стоит в запустении, уже никому не нужный...
После того, как на могилах Степана Пархомчука и его побратимов появились памятники, редакция газеты «Вісник і К» решила провести акцию «Найди могилу повстанца». Ведь еще немало таких забытых последних убежищ борцов за волю Украины даже на территории Волыни. И уже есть первая весточка, что в селе Хопнив Киверцивского района нашли две такие могилы около школы, однако на их месте устроили... мусорник.
— А Степан, иногда приходит мне в голову, своей гибелью подарил жизнь мне и моему брату, — рассуждает Евгений Хотимчук. — Вот такие повороты иногда встречаются в жизни...
