Украина переживает очень тяжелый период, быстро утрачивает свой экономический потенциал и демократический имидж, потеряв 20 лет своего независимого существования, в течение которых она могла стать развитым европейским государством. Ведь для этого у нее были все основания — большие природные ресурсы, многочисленное образованное население и расположение на цивилизационной границе между Востоком и Западом. Недаром опытный политик Збигнев Бжезинский, придавая особое значение последнему фактору, до сих пор продолжает пророчить ей роль «ведущего игрока на политической карте мира».
Однако украинцы, вместо того чтобы начать энергично осуществлять этот амбициозный план, только прозябают, приспосабливаясь к непрестанно ухудшающимся условиям.
Юрий Шевелев в статье «Москва, Маросейка», написанной им еще в 1954 году, назвал страшными врагами Украины «Москву, кочубеевщину и провинциализм». Однако они являются лишь производными единственного страшного врага, каким является свойственный украинской ментальности непреодолимый индивидуализм. При оптимальном проявлении эта черта является позитивной, предопределяя способность человека к самостоятельному мышлению и способность к творчеству. Однако в гипертрофированном виде она становится скафандром, который отделяет от окружения, превращаясь в эгоизм, препятствующий существованию общества. Главное отличие украинского индивидуализма от западного, который создает культуру свободной индивидуальности, где признается суверенитет личности и ее достоинство, заключается в том, что он легко переступает этот предел.
История Украины напоминает постоянное вращение по кругу, где длительные периоды порабощения прерываются лишь короткими промежутками свободы, которая, превратившись в анархию, вызывает новое порабощение. Чтобы превратит этот ужасный водоворот в поступательное движение, необходимо четко определить исторические ошибки, создав верный указатель в будущее.
«День» делает в этом намерении очень полезное дело, постоянно знакомя читателей с правдивой историей Украины. Постоянный интерес украинцев к исторической тематике значительно усилился в связи с тем, что Россия провозгласила «год своей истории», дав такое название идеологической кампании, где истории отведена привычная роль «политики, направленной в прошлое». При этом, с целью усиления имперских амбиций и обоснования посягательств на Украину, российская история была «состарена» путем присоединения периода Киевской Руси. Это прямое мошенничество, поскольку связь славянской Руси с финским Залесьем началась с приходом туда младших рюриковичей с их небольшими дружинами и была довольно слабой, ограничившись принятием христианства и «русьского» языка завоевателей. В последующем эти земли надолго оказались под властью Золотой Орды, в улусах которой правили окрещенные чингизиды, называвшие себя русьскими князьями. Петр І после победы над шведами на украинских территориях назвал свое Московское царство Российской империей (Россией), присвоив древнее название Украины, которое до тех пор было известно как Русь.
Относительно происхождения украинцев, то они являются славянами, хотя в их возникновении приняло участие много племен, которые жилы на их землях или передвигались ими. При этом удачное соотношение их генов создало здоровый, красивый и умный народ, которому досталась одна из лучших частей европейского континента. Наличие большого пространства плодородных почв позволяло украинцам свободно расселяться, что они и делали в случае нападения врагов или желания отделиться от своего большого рода. Независимое существование небольших семей требовало самостоятельного принятия решений, породив индивидуализм, из-за которого украинцы, даже в больших городах, до сих пор чувствуют себя отделенными от мира на своем «внутреннем хуторе».
Привычка легко отделяться от общественности, оставляя родные земли, стала украинской традицией, которая обусловила появление казаков (по-тюркски — «отделенные»), а затем и украинской диаспоры, распространившейся по всему миру. Второй особенностью украинского образа жизни является большая энергичность женщины, играющей ведущую роль в семье, тогда как мужчины упрямо пытаются не допустить женщин к руководству в обществе.
Чрезвычайное свободолюбие украинцев не позволяло им признавать над собой чью-то власть, мешая надолго объединяться. Это препятствовало созданию собственного сильного государства, из-за чего их территории захватывали соседние народы. При этом потомки древних русьских князей вместо того, чтобы возглавлять сопротивление захватчикам, присоединялись к их ведущим слоям, входя в польскую магнатерию или отправляясь в московские бояре. Усиление роли казачества, особенно после победной освободительной войны, сделало его старшину ведущим слоем нового государства, хотя народ не признавал этих людей выше себя. Постоянные дрязги в ее среде, которые после смерти Богдана Хмельницкого превратились в вооруженную борьбу за булаву, разрушили молодое государство. Это усилило влияние Москвы, которая появилась на украинских землях в результате фатальной ошибки харизматичного гетмана. Подобная ситуация повторилась, когда Украина стала независимой после Первой мировой войны, тогда как борьба между ее лидерами привела к гражданской войне, закончившись возвращением в состав России. Таким образом, украинцы в который раз, по меткому выражению Ивана Мазепы, «сами себя побороли».
Отсутствие у большинства старшины благородного происхождения и постоянное использование ею обмана и предательства, анархические действия населения создали в Европе представление об украинцах как о неуправляемой «мужицкой нации», причем такое предвзятое отношение, к сожалению, сохраняется и сегодня. Попытка Ивана Мазепы освободить Украину от обременительного союза с Москвой закончилась поражением из-за предательства казацких полковников. На сторону Москвы перешло также высшее киевское духовенство, что трудно назвать воплощением плана интеллектуального покорения Москвы. Так амбициозный Феофан Прокопович, став приближенным сотрудником Петра І, подчинил царской власти Московскую православную церковь, которая до сих пор является ее идеологическим оружием, в частности против Украины.
Перенесение в Москву центра православного образования положило конец пышной культуре украинского барокко, но не окунуло Украину в провинциализм, благодаря высокому творческому потенциалу украинцев и их упрямству. Киев остался центром православия для всей империи, не уступая своим видом ее столицам, а развитие культуры и науки в Украине отвечало европейскому уровню.
«Русификация» Киева произошла не из-за массового переезда в него россиян, а путем применения населением русского языка, хотя до середины ХІХ в. оно еще разговаривало преимущественно на украинском и польском. К тому же киевляне прочно придерживались своих традиций, в частности магдебургского права, отмененного Екатериной ІІ и восстановленного императором Павлом, которое было окончательно отменено только после приезда Николая І. Русский язык в виде «суржика» вместе с добавлением к фамилии окончания «ов» применялись для создания «барского вида», что отражено в бессмертной комедии «За двумя зайцами» в лице Свирида Петровича Голохвастова — мещанина с киевского Подола.
Весьма странным является утверждение С. Грабовского, что якобы среди киевской интеллигенции было очень мало украинцев, которое основывается на данных Субтельного («День», 2012 №24-25). По его словам, например, среди студентов Киевского университета в 1917 году было только 11% украинцев по происхождению. Непонятно, как это можно было высчитать, если паспорта не содержали графы «национальность», а обозначенное там «вероисповедание» было одинаковым у россиян и украинцев.
Российскую власть постоянно беспокоило сохранение у украинцев национального сознания, которое она пыталась искоренить, притесняя их культуру и язык. Апогеем этого стал Валуевский указ, запретивший украинский язык в школах, театральных постановках и печатных изданиях, оставив ему роль устного сельского говора. Как ни странно, подобные попытки предпринимаются также в независимой Украине, где в определенных регионах закрывают украинские школы, а в школьной программе стремятся уменьшить изучение украинского языка и изъять из нее предмет «история Украины». Инициаторы этих мероприятий заслуживают памятной медали графа Валуева, которую необходимо учредить специально для награждения выдающихся украинофобов. Что же касается обещания сделать русский язык вторым государственным, то оно вряд ли компенсирует жителям юго-восточных областей падение их жизненного уровня.
Поэтому хочется с гордостью подчеркнуть, что украинская культурная жизнь продолжалась даже во времена самой сильной русификации, а после ее смягчения забурлила на полную силу. Ее организацией и материальным обеспечением занимались украинофилы, среди которых были университетские профессора, писатели, артисты, музыканты, а также предприниматели и помещики, причем к их числу фактически принадлежал даже киевский генерал-губернатор М.И. Драгомиров. Киевская интеллигенция собиралась на заседаниях Общества, Украинского клуба и Украинского научного общества, функционировали украинский театр и украинский книжный магазин, печатались книги и журналы.
Значительная русификация городов вызывала у украинофилов идеализацию села как главного прибежища украинского языка и давних традиций, что побуждало их сосредоточивать усилия на работе среди крестьянства. В частности, Грушевский считал, что «крестьянство долго, а может навсегда, будет определять ориентиры национального бытия». Донцов, напротив, называл село «безвольным объектом, которым управляла городская культура, городская экономика, городская политика». Он признавал «большую национально организующую роль городов даже там, где этой роли противодействует (чужое) государство», бросая призыв «В города!» («День», 2012 № 46-47). При этом он считал украинский город и село разнонациональными, тогда как они на самом деле были только разноязычными. К тому же, роль русского языка была неодинаковой в разных регионах Украины. Так в Киеве он использовался в официальном общении, а также был языком образованной части населения, тогда как в юго-восточных губерниях он преимущественно был языком общения многонационального населения.
Последующие мировые события опровергли мнение относительно определяющей роли языкового фактора в нациотворении. Так ирландцы, которые в течение многих веков забыли собственный язык, после обретения государственности интенсивно взялись за его возобновление через школу, причем власть стимулирует его знание, доплачивая гражданам 15% к их заработку. По такому же пути собираются идти осторожные шотландцы, причем англоязычность не мешает им быть ярыми националистами. Наиболее поражает пример Израиля, где язык, почти два тысячелетия считавшийся мертвым, в осовремененном виде иврита стал государственным.
Украинцам в этом плане повезло, поскольку их язык сохранился и пригоден для использования во всех отраслях — было бы только желание и самоуважение. На вопрос читателя из Львова п. Яремы «Что мешает тому, чтобы заговорить на родным языке» («День», 2012 №46-47) следует ответить — прежде всего привычка, а также его схожесть с русским. К тому же, знакомство украинцев с мировой культурой всегда происходило в русских переводах, из-за чего они стали считать его «языком культуры». Некоторые убеленные сединой пани, важно называющие себя «киевлянками в 4-ом поколении», до сих пор гордятся им словно дворянским происхождением.
Поэтому главным способом распространения украинского языка должны стать мероприятия по усилению его престижности. Однако, хотя все украинцы помнят бессмертные стихотворения Шевченко, но остальных классиков они только формально «проходят» в школе, где старшее поколение еще и учило стихотворения перепуганных советских поэтов, прославлявших советскую власть. При этом произведения представителей «сучукрлита» читает только кучка их почитателей, и только замечательная Лина Костенко пользуется всенародным признанием и любовью. А в это время в Украину через телевидение, радио и Интернет несется мощный поток российской попсы и другого хлама.
Относительно вопроса автора, может ли украинский патриот общаться на русском, отвечу утвердительно, напомнив, что Пушкин, Лермонтов и другие поэты, чей русский патриотизм подтверждают их произведения, в быту разговаривали по-французски. К слову, хочу также напомнить, что сохранение украинского языка в Галичине и других западных землях было не только заслугой патриотов, но и политикой Австрийской империи, которая разрешала украинцам иметь свои школы, церкви и даже представительство в парламенте.
В последнее время почему-то снова возник спор между сторонникам этнического и политического понимания нации, хотя эта проблема была исчерпана в дискуссии между Дмитрием Донцовым и Вячеславом Липинским. В ней Донцов, чьим именем давно нужно назвать улицу и педагогический университет в его родном Мелитополе, несмотря на свой острый ум, блестящий стиль и итальянский темперамент, оказался неправ, поскольку государство является жизнеспособным и крепким, если его считают своим и поддерживают все граждане, а не один, даже самый многочисленный этнос. На этом принципе построены все современные государства, где графа «nation» в паспорте означает гражданство, а не этническое происхождение человека. Среди украинофилов, защищавших и развивавших украинскую культуру, были люди разных национальностей, в том числе польские шляхтичи — профессор Владимир Антонович, в доме которого собиралось Старое Общество, Тадеуш Рыльский, граф Собанский, который собирал украинские древности, политик Вячеслав Липинский, а также семья немецких баронов Штейнгель и много других, в том числе даже апологет этнического национализма Донцов, который не был украинцем по происхождению.
Украинский патриотизм определяется не этническим происхождением, а действенной любовью к Украине. Поэтому настоящим Героем Украины был Джеймс Мейс — американский историк индейского происхождения, исследовавший Голодомор, рассказавший миру правду об этом страшном преступлении против человечества. Вместе с тем среди «этнически чистых» украинцев (если такие вообще существуют) всегда хватало врагов Украины — от Кочубея и Пушкаря и до некоторых наших современников.
Граждане Украины должны, наконец, понять, что все они, несмотря на свое этническое происхождение, плывут в одной лодке, которая имеет большую пробоину и может утонуть, а спастись удастся только единицам. Сегодня власть, которая загнала себя вместе со страной в тупик изоляции, теряет поддержку народа, из-за чего раздает сладкие обещания и одновременно «закручивает гайки» на крышке котла, который уже стал закипать. Во избежание катастрофы гражданам Украины нужно немедленно прекратить глупые споры и объединиться в единую нацию под лозунгом «Восток и Запад вместе». А также Север и Юг.
Сегодня большую проблему создает отсутствие силы, способной объединить и повести за собой людей. В развитых странах ею являются профсоюзы, которые выводят на улицы сотни тысяч людей отстаивать свои права. Однако наша профсоюзная система, сохранившаяся с советских времен, является недейственной, бессильной, тогда как независимые горизонтальные профсоюзы, которые стали появляться, были уничтожены новыми хозяевами предприятий. Поэтому опыт «Солидарности», возглавляемой Лехом Валенсой, для нас пока еще не является неактуальным.
В настоящий момент на протестные акции осмеливаются лишь ветераны, а также малые и средние предприниматели, олицетворяющие самый революционный класс, который был в давних украинских городах, магдебургское право.
Роль Церкви в объединении народа почти неощутима, поскольку Украину из-за разнообразия религий, конфессий и сект можно занести в Книгу Гиннесса, равно как и по количеству политических партий.
Сегодня оппозиция остается несплоченной, не имея программы и не решаясь действовать. Ее авторитет был подорван из-за отсутствия ярких лидеров, которых власть заточила во избежание конкуренции с ними. Быть оппозиционером стало невыгодно и опасно, поэтому из нее бегут политики и бизнесмены, подтверждая этим, что кочубеевщина в Украине живет и процветает. В большинстве стран измена означает крах политической карьеры, но в Украине она считается удачным тактическим ходом.
Поиск нового настоящего лидера является срочной задачей, к которой нужно отнестись весьма скрупулезно. Мы уже имели печальный опыт, когда на эту роль был избран слабый человек на основании его этнического имиджа. В связи с этим стоит напомнить, что финны, которых считали отсталым вымирающим народом, не побоялись сделать своим лидером шведского барона, который до этого был русским генералом-разведчиком. Именно он благополучно провел их через все опасности ХХ века, сделав мирным, богатым и образованным народом, который уважают во всем мире. Сейчас опытом Финляндии заинтересовались финские народы России, составляющие большую долю так называемого «русского» населения, создавая свои объединения, возобновляя обычаи и изучая забытый язык.
Сегодня состояние Украины почти катастрофическое, поскольку 80% ее населения живет за чертой бедности, снося это исключительно из-за своей несплоченности Однако такая ситуация не является безнадежной, что в свое время засвидетельствовал опыт оранжевого Майдана, когда люди, отбросив свой гипериндивидуализм, вдруг почувствовали родство. Их мирное противостояние власти удивило и восхитило весь мир, но лидеры ЕС совершили большую ошибку, не осмелившись немедленно принять Украину в свои ряды, что решило бы целый ряд проблем.
Несмотря на хмурые прогнозы, я верю в светлое будущее Украины, а украинцы должны помнить слова Христа, с которыми к ним обратился мудрый Папа Иоанн Павел: «Не бойтесь!».
