Голландия славится своей толерантностью и равенство граждан здесь проявляется в полную силу. Нормальным зрелищем здесь считается, когда по водным каналам Амстердама фланируют лодки с разряженными людьми нетрадиционной сексуальной ориентации, обычным делом считается критиковать королевскую семью (при этом королева может возить дочерей в обычную школу на велосипеде), а понятия «знаменитость» здесь вообще не существует.
Взять, к примеру, королевский дом Оранье-Нассау. Институт монархии скорее символизирует стабильность Голландии, имея номинальное влияние на жизнь страны. Королевская семья зачастую подвергается ожесточенной критике со стороны общественности: так, в то время как сторонники монархии едят специальный «бисквит с бисером» в честь рождения очередной принцессы, ее противники публично осуждают членов семьи Оранье, коль скоро их угораздило связаться с приближенными нацистов, диктаторов или мафиози.
Примечательно, что и критики свободны говорить что думают, и монархи вольны жениться на ком хотят. Воистину, «все могут короли». Что до равенства, королевская семья уже давно пошла в народ. Еще королева-мать Юлиана отвозила своих дочерей- принцесс в государственную школу на самом что ни на есть обычном велосипеде.
Нидерланды считают эгалитарным государством. Здесь не преклоняются перед талантом типа «Пушкин — это наше все». Знаменитостей здесь не возносят на постамент (почему-то приходит на ум Никита Михалков), а культ личности во всех его проявлениях вовсе чужд этой стране. Стирается разница между богатыми и бедными: студенты кричат, что богачи — идиоты; и богат, и беден стоят в одной очереди к врачу. Подчас голландец большие деньги готов отдать за срочное медицинское обслуживание, однако приходится запастись терпением и ждать своей очереди — как все.
Дальше — больше: молодые не стесняются ставить под вопрос мнение пожилых, а работники сферы обслуживания осаждают зарвавшихся клиентов. Жизненный девиз здесь: «У меня есть собственное мнение, и ничто не помешает мне его высказать», поэтому подчас вам приходится выслушивать чушь, однако высказанную уверенно. Нам покажется это странным, но голландцы заламывают руки: «О Боже, мы дискутируем с десятилетним ребенком, можно ли ему съесть мороженое! И куда только катится мир!»
На общественное обсуждение выносятся любые темы, при этом равные свободы мужчин и женщин ставят во главу угла. Также чрезвычайно важно отстоять свои права на работе (даже проститутки Квартала Розовых Фонарей организовывают демонстрации и основывают профсоюзы). Кстати, футболист Евгений Левченко, приехавший в Нидерланды играть по контракту, поначалу был шокирован при виде спорящих с начальством коллег. «Если бы я так же вел себя дома, в жизни бы мне не играть!», — констатировал он.
Демократичность, неформальный подход — очень характерные для голланцев черты, которые наглядно демонстрирует офисный работник в костюме, плаще и на каблуках, поутру гонящий на работу велосипед.
Вот о чем размышляю я, сидя в сине-белом самолете рейсом «Амстердам-Киев», который вот-вот оторвется от земли. Серые облака, словно с картин фламанских художников, как обычно приносящие дожди этой низине, и еще разгульный ветер. Погода не летная, и пассажирам не по себе. Но когда голландский пилот запросто говорит в бортовой микрофон: «Ну, полетели!», я расслабляюсь, будто уже дома...
