Возрождением украинской культуры, почитанием памяти известных исторических фигур, пониманием и фундаментальным переосмыслением нашей истории в соответствии с современным миром пока проникаются далеко не все влиятельные люди в Украине. Но бывают исключения. «День» встретился именно с такой личностью. Николай Кульчинский — диссидент, общественный деятель, народный депутат. Он — автор рок-фестиваля «Мазепа-фест», инициатор сооружения памятника Ивану Мазепе в Полтаве. Собственными силами (и за собственные средства) Николай Георгиевич издал около 50 книг, ежегодно организовывает мероприятия по почитанию памяти казаков, погибших в Полтавской битве. Работа не проходит зря: и «Мазепа-фест», и недавно проведенный благотворительный аукцион картин, средства от которого пойдут на построение памятника Ивану Мазепе, — все это подталкивает граждан к национальному самосознанию. Николай Кульчинский действительно кажется «белой вороной» украинской политики, однако таким он себя не чувствует, потому что осознает необходимость развития Украины и возрождения сознания граждан.
— В Украине мало рок-фестивалей, которые проходят год за годом. Обычно новые рождаются, старые исчезают. Как вам удалось создать такое явление, как «Мазепа-фест» со «стажем» в восемь лет?
— Вы знаете, 99% тех людей, которые дают деньги на фестиваль, не требуют от меня кого-то лоббировать или защищать. Конечно, бывало так, что приходилось решать их вопросы. Но я делал это с чистой совестью, потому что они были в своем бизнесе первыми и, не имея поддержки, могли проиграть.
Наш фестиваль имеет четкую украинскую направленность, хотя нас упрекают, что мы не приглашаем русскоязычные группы. Но у них есть свое пространство везде: на fm-радио, в России. Музыканты, которые родились в Украине, но подвергаются влиянию других государств, не осознают свою украинскую сущность. Поэтому такие поэты, исполнители — «вторичные» здесь. Ведь если ты вненациональный, то не станешь мировым. Например, Александр Архипенко — украинский скульптор, который создал целую школу в США. Он был по своей сути украинским человеком. И он стал известным миру. Вот и все. Поэтому, приглашая на «Мазепу-фест», мы говорим: говорите, пишите, творите на украинском языке.
— Восемь лет назад вы назвали фестиваль «Мазепа-фест». Очевидно, фигура Мазепы для вас особая. Как тогда публикой воспринималось такое название? И как оно воспринимается теперь?
— В юности я увидел брошюру, изданную за границей. На ней был портрет Ивана Мазепы. Он меня так поразил! По моему мнению, Мазепа — тот человек, который показывал Украину как государство. На склоне лет, когда хочется покоя, гетман пошел на благородный поступок — договоренности с Карлом ХІІ. Хотя единая армия потерпела поражение, Иван Степанович стал ярким примером жертвенности ради своей Родины. Во времена Мазепы Украина была в железных лапах Российской империи.
Название фестиваля зародилось от понимания того, что надо разрушать мифы о гетмане в сознании украинцев. Чтобы через позитивное восприятие рок-музыки зарождалось позитивное восприятие гетмана. Кроме того, по нашей инициативе еще в 1992-м был возведен памятный крест с подписью: «У пам’ять про козаків, що загинули в Полтавській битві 1709 року». Но местная власть не разрешила сделать именно такую надпись, заменив его такой — «Всім украинським козакам». Кстати, в Полтаве есть еще один крест, который был построен по инициативе УАПЦ, с подписью: «Козакам, які загинули за Україну разом із гетьманом Мазепою». Поэтому мы сейчас возлагаем цветы к обоим крестам.
Бывало, во время проведения фестиваля мы спрашивали у публики: кто хочет возложить цветы к этому памятнику? Поэтому у большинства полтавской молодежи позитивное отношение к Ивану Мазепе. И это — следствие и нашей работы.
— Господин Кульчинский, вы стали инициатором сбора средств на памятник Ивану Мазепе. Памятник гетману в Полтаве — это давняя ваша мечта?
— Да, давняя мечта. После Майдана, создания коалиции, казалось, что это реально. И я обратился к Президенту. Виктор Андреевич как раз посещал Музей Полтавской битвы. Я рассказал ему, как раньше ее отмечали: человек в петровской форме ехал в машине и объявлял: «Дорогие полтавчане, приглашаем вас на праздник Полтавской битвы». Послушав мою историю, Президент согласился, что это событие должно отмечаться с украинским акцентом.
Сооружение памятника Ивану Мазепе будет утверждением нашего независимого государства. Мазепа смог стать гетманом обоих берегов Днепра. Построил более 40 церквей. Наконец гетманскую булаву получал в Полтаве... Коломацкая рада проходила в 40 километрах от Полтавы, где его избрали гетманом. Кстати, напротив этого места, где мы хотим поставить ему памятник, стоит Кресто-Воздвиженский монастырь, который гетман построил на свои средства.
После этого разговора с Президентом появились соответствующие средства в бюджете 2008 года, в частности, на памятник Мазепе в Полтаве. Нам пришлось пройти очень сложный путь. Это долго рассказывать. Атака была со всех сторон. Опять началась дискуссия: кто такой Мазепа — предатель или герой? Коммунисты, регионалы и бютовцы сошлись на том, что он — предатель и голосуют, чтобы выделенные средства отправить в бюджет... Но мы решили, что отступать не будем, и начали собирать средства на памятник Мазепе. На сегодняшний день собрано более 1 миллиона 130 тысяч гривен... Авторы памятника — киевский скульптор Николай Билык и полтавский архитектор Виктор Шевченко. Монумент утвержден Национальным союзом художников Украины. Он уже отливается в бронзе. На днях должны закладывать фундамент.
— А как вы собираете средства?
— Проводим благотворительные акции. Олег Скрипка провел благотворительный концерт и вырученные от него средства, 40 тысяч, передал нам. Я выступал на киевских и львовских телеканалах, информируя о сборе средств на монумент. Полтавские художники предоставили на аукцион 34 картины, а киевские — 11.
Кстати, 14 июля на территории Софии Киевской, в Митрополичьих палатах, откроется аукцион картин, средства от которого пойдут на памятник Ивану Мазепе. Он будет проходить около недели, поэтому желающие могут приобщиться к этой акции.
Очевидно, мы все должны понимать, что украинское государство не сможет утвердиться в этом конкурентном мире без осознания нашим обществом своей идентичности, своих фундаментальных ценностей. Иначе оно обречено на небытие. Я в этом убежден.
— Господин Кульчинский, а вы чувствуете разницу между поколениями — теми, которые родились и формировались в советские времена, и теми, которые не застали уже их?
— Разница колоссальная. Мне приходилось выступать перед учениками и студентами полтавских лицеев и техникумов. Когда я им рассказываю об Иване Мазепе, ощущаю с их стороны понимание роли этой фигуры в нашей истории. А что касается старших поколений — сейчас столько исторических исследований о мазепинской эпохе, что странно, почему некоторые люди до сих пор остаются такими заскорузлыми. Мешать установлению памятника гетману в Полтаве — это быть врагом своему народу. Общество должно само себе ставить вопрос, хочет ли он жить в сильном, уважаемом государстве, или же выезжать из своей страны в поисках работы, говорить на чужом языке, не понимая, что же происходит в политике... Перед Украиной стоят другие задачи.
— А какие это задачи?
Прежде всего, должны преодолеть тоталитарное и колониальное наследие. И, в первую очередь, я имею в виду не народ, а политиков. Например, некоторые депутаты пожертвовали по 10 тысяч гривен на памятник Ивану Мазепе, а другие не дали ни копейки. Были и такие, которые аргументировали свой отказ, мол, мы предателям не жертвуем. Это свидетельствует о том, что сам политикум заражен ненавистью к своей стране. Речь идет о формировании новой украинской элиты. Также об утверждении наших идеалов, которые направляли наше развитие еще с княжеских времен. Это самое главное. А далее откроется творческая энергия нации и будет успех в экономике, управлении, культуре...
— Один полтавский журналист внес предложение: поскольку существуют такие разные взгляды на Полтавскую битву со стороны России, Украины и Швеции, то, возможно, следует сделать соответственно три музея: русский, украинский и шведский. Как вы к этому относитесь?
— Это предложение — порождение постколониального сознания. Мы на своей земле. У нас есть музей Полтавской битвы. В этом музее должны отобразить всю сложность тогдашней политической ситуации и показать последствия этой трагедии для нас, украинцев. А также показать последствия Полтавской битвы для шведов и россиян. И эта экспозиция должна быть направлена на украинские реалии: почему так произошло? Еще Богдан Хмельницкий вел переговоры со Швецией, когда узнал об измене России. То есть гражданин Украины должен увидеть всю сложность тогдашней политической ситуации и тогдашнего выбора. А также осознать, какие последствия Полтавская битва имела для других государств. Это и есть сосуществование между народами. Например, немцы и французы ищут понимание в наиболее уязвимых точках. Они не порождают крайний национализм в сознании своих граждан, но, вместе с тем, не уничтожают и национальные чувства. Т.е. современный мир пытается сохранять идентичность, не причиняя вред другим народам. Мне видится музей Полтавской битвы именно в таком ракурсе.
— Еще один вопрос. «Полтавскую битву нужно праздновать или отмечать?» — сейчас об этом много дискутируют. Что думаете по этому поводу вы? И почему, на ваш взгляд, в Украине лучше помнят большие поражения, чем большие победы?
— Мы лишь недавно вышли из неволи. Следовательно, ответ на первый вопрос: конечно, нужно отмечать Полтавскую битву, потому что на памяти и костях погибших гопак не пляшут. Это противоречит религиозной и этической традициям. Тем более, нужно отмечать победы украинцев. Например, Конотопскую битву, победу казаков над стотысячным российским войском. Каждый должен осознавать, что мы были хозяевами на своей земле, наводили порядок в своем государстве, защищали границы. Знаете, есть такой анекдот: Господь разделяет земли между народами. И украинцам дает черноземы, горы, леса, моря и реки, трудолюбивых мужчин и красивых женщин... Ангел не выдержал и говорит: «Что, это все украинцам?» Всевышний в ответ: «Ты еще не знаешь, каких соседей я им дам». Поэтому понятно, что первопричиной наших поражений являемся мы сами. Однако не нужно отбрасывать воздействие огромных и могущественных государств, таких как Польша и Россия. Это воздействие было еще тогда, когда мы только формировались как государство, сейчас также его ощущаем. Россия должна была искать друзей вокруг своих границ, а не маниакально воссоздавать империю. Тем самым она опустилась к политике XVIII—XIX веков, периода своих наибольших имперских завоеваний. Поэтому нам необходимо праздновать победы и помнить поражения. Вы же ходите на могилы к своим бабушкам, дедушкам. Там мы задумываемся. А Полтавская битва дает возможность подумать об идее национального единства. В единстве мы не терпим поражений — в единстве мы побеждаем. Эти дискуссии, в частности, на телевидении, превращаются во что-то поверхностное и неглубокое. Как будто украинской истории и не было. Такая поверхностность очень раздражает.
— В Украине чрезвычайно много талантливых, но недостаточно известных художников, в частности, скульпторов и архитекторов. Возникает вопрос: почему бы не доверить проект по созданию памятника Ивану Мазепе кому-то из них. Такой ход был бы финансово более экономным с точки зрения оплаты работы авторов проекта?
— Хорошая идея! Вместе с тем всегда существует «но». Полтавский горисполком создал жюри, которое выбирало среди пятнадцати работ наилучшую. Этого требует закон. К сожалению, молодые скульпторы не принимали участие, возможно, в силу того, что конкурс был малоизвестным. Конечно, идеи молодых людей всегда интересные. Сейчас у нас проходит перформенс полтавских художников, которые, живя в сельских палатках, создают огромное количество разнообразных движущихся скульптур, кстати, также приуроченных к Полтавской трагедии. Великие творцы создавали гениальные вещи до конца своей жизни, а их работы до сих пор не теряют творческого наполнения. Наблюдается и такое явление, как «бронзовение» художников старшего поколения, тогда как с молодежью всегда интересно (свежие мысли относительно обычных, на первый взгляд, вещей). Мы же были вынуждены придерживаться всех деталей проведения таких конкурсов. Участие молодежи в конкурсе — сложный вопрос. Относительно восприятия консервативным жюри модерных идей, то это достаточно проблематичный аспект. Здесь задание скульптора заключалось в олицетворении в его работе украинского правового государства. Кстати, были нарекания на то, что созданный прототип монумента не модерный. В этом случае мы учли стили и других скульптур, которые размещены в Полтаве. Монумент Ивану Котляревскому, Николаю Гоголю, Панасу Мирному, Марусе Чурай — все это примеры полтавского классического искусства. Понравится монумент народу или ни — это уже не нам решать. Одно я знаю точно — с течением времени сгладятся и мысли, и отношение к нему, монумент «приживется» и станет родным. Пробиться на творческой ниве молодым художникам очень тяжело. Однако тот, кто одарен Богом и талантом и больше всего хочет стать художником, должен помнить: искусство не терпит поверхностности и измены себе.
— Господин Кульчинский, у меня к вам личный вопрос. Вы жертвуете своим временем и своими средствами, помогая другим «пробиться» или просто в разрешении сложных личных вопросов. Не чувствуете ли себя «белой вороной»?
— Нет, «белой вороной» я себя не чувствую. Просто понимаю, что такова моя судьба. И я, и семья — все уже смирились. Знаете, просто не могу отказать людям. Хоть немножко, но помогу. Фестиваль, картины художников — все это нужно делать самому. Возможно, стоит иногда думать и о себе, но не могу. Это все заложено родителями, семьей. Интересная история: я семь лет проездил на «Таврии», будучи депутатом, и не стеснялся этого. С меня даже полтавская милиция смеялась — «когда уже ты пересядешь на что-нибудь пристойное?» Я купил «Шевроле» и разбил — влетел в кювет...
— Вас понимают ваши коллеги по Верховной Раде?
— Знаете, мой отец отсидел 10 лет, и, как бы тяжело ни было, но какие-то посылки посылал тем, кто в них нуждался. А понимают ли такие поступки — меня, лично, это не интересует. Господь всех видит и каждому воздаст по делам его.
Возможно, и тяжело отрывать собственные средства и давать их пенсионерам, или детям, или на лечение. Но я научился и распланировал: что на благотворительность, а что на семью. Если не думать только о деньгах, а просто пожертвовать их ради чего-то — это дает внутреннюю стабильность, гармонию. В конце концов, ты не чувствуешь себя негодяем, который отказал человеку. Так я делаю не только потому, что верующий и хочу в Царство Небесное. Думаю, так происходит и потому, что принадлежу к традиционному украинскому роду, который берет начало с XV века. В моем роду много священников. Есть генеалогическое дерево, которое создал мой брат Петр. Как сказала мне одна гадалка (я к ней не обращался, она сама сказала), у меня очень большая защита на небе.
