Уже неделю в средствах массовой информации обсуждается ситуация вокруг попытки молодой одесситки Виктории Сыбир выразить свою гражданскую позицию путем украшения надписью «Слава Україні!» стены над балконом собственной квартиры в одном из домов посреди центральной улицы Одессы — Дерибасовской. Надпись сделана на стене, которая непосредственно «смотрит» на один из наиболее оживленных и популярных участков легендарной улицы. Не менее важно и то, что она включена в креативный контекст — художественно выполненную роспись в украинской народной стилистике. Изображения подсолнухов и цветов появились над балконом еще лет пять назад. Хотя раздражающую для части одесситов и, прежде всего, профессиональных русско-советских патриотов надпись девушка сделала год назад, только теперь несколько неизвестных лиц замазали ее без каких-либо объяснений, с использованием строительной техники, несмотря на протесты автора — жительницы квартиры. Впрочем, Виктория ее уже восстановила.
Война настенных лозунгов в украинских городах, впрочем, как и в других странах, ведется давно и перманентно. В Одессе лидируют такие надписи, как «Смерть жидам», «Слава героям УПА», «За единую Украину, Беларусь, Россию», «СССР» и тому подобное. Попадались и надписи «Хохлы, убирайтесь вон!» Всегда авторы этих стенных лозунгов предпочитают оставаться анонимами. Однако теперь есть пример абсолютно открытой демонстрации собственной гражданской позиции через граффити. Причем не определенной политической силой, а обыкновенной гражданкой.
На предложенное интервью Виктория согласилась без каких-либо колебаний, узнав, что оно предназначено для газеты «День». Девушка — студентка 5-го курса Одесской морской академии — работает по специальности. До этого закончила одесскую гимназию № 2 с украинским языком преподавания. Стоит заметить, что разговор между двумя коренными одесситами происходил на качественном государственном языке.
— Пани Виктория, расскажите о вашей семье.
— Мой папа — украинец с фамильными корнями в Батурине, мама — грузинская гречанка. Оба полностью поддержали мою настенную живопись и лозунг. Кстати, они — давние и последовательные почитатели вашей газеты. Себя к постоянным читателям «Дня» отнести не могу, однако слежу за интересными и поучительными публикациями на ее страницах. Кроме папы и мамы, надо упомянуть и о моем дедушке, преподавателе истории Одесской «мореходки».
— В этом контексте нельзя не поинтересоваться происхождением вашей фамилии.
— Меня часто спрашивают об этом особенно те, кто удивляется тому, как человек с такой географически русской фамилией может быть украинским патриотом. В действительности мои предки — декабристы восставшего Черниговского полка — были высланы в Сибирь, и там возникла такая фамилия.
— Как бы вы могли определить свои общественно-политические взгляды?
— Принципиально не являюсь членом никакой политической партии, несмотря на то, что такие предложения участились в последнее время. Считаю себя украинской патриоткой, но отрицаю современный радикальный украинский национализм, ведь не верю в его искренность, подозреваю его носителей в подыгрывании власти. Более приемлемым для меня является европейский демократический путь, где никто не мешает никому разделять определенные взгляды, в целом развиваться...
— Что побудило вас сделать надпись «Слава Україні!»? Вам не было близко чувство протеста, которое, например, владело главным героем яркого фильма Г. Данелия «Паспорт», когда он выскребал на стене израильской тюрьмы лозунг «Слава КПСС!»?
— Эту надпись я добавила в условиях последних президентских выборов на волне европейских надежд Украины, когда еще была надежда, что победит или Ю. Тимошенко, или А. Яценюк. Каких-то других чувств не было.
— Как в течение этого времени, до последнего инцидента, воспринималось ваше настенное творчество?
— Вполне нормально. Прохожие часто фотографировали, с заинтересованностью комментировали. Городские чиновники тоже не выражали неудовольствия.
А после того как неизвестные замазали надпись, я обратилась с исками в милицию и к мэру Одессы. Никакого ответа до сих пор не получила. По неофициальным каналам удалось узнать, что это было дело рук людей И. Маркова из «Родины». После этого в сети Интернет меня предупреждали, чтобы я не ходила по улицам. Но я восстановила надпись, и буду восстанавливать ее каждый раз. В то же время я почувствовала поддержку своего окружения.
— Вы избрали пропагандистский путь борьбы, хотя в украинской среде ныне можно увидеть тенденцию к радикализации. Как относитесь к поступку Дарьи Степаненко по отношению к Д. Табачнику?
— Негативно. Не следует действовать их методами. Хотя... если уже решила, нужно было дать пощечину сильнее или плюнуть... Хотя подобные формы протеста являются достаточно распространенными в Западной Европе, все-таки в целом я против подобных поступков.
— В контексте вопроса о формах борьбы интересно знать, как вы расцениваете дела героизации и дегероизации фигур С. Бандеры и Р. Шухевича.
— Сначала я была возмущена тем, что обоих лишили звания Герой Украины. А затем поняла, что находиться в компании с В. Литвином было бы позорно для этих выдающихся деятелей.
Итак, о чем свидетельствует одесское «стенное дело»? Еще рано делать выводы о формировании среди одесской и шире — южноукраинской молодежи —значительной прослойки последовательно сознательных украинцев. Скорее пока еще они являются экзотикой, исключениями. Более того, мне часто приходилось общаться с молодыми людьми, которые были проникнуты украинской идеей, но впоследствии оказывалось, что это был лишь молодежный максимализм. С вхождением во взрослую жизнь на первое место выходили материальные факторы, которые отодвигали на второй план, а затем и совсем нивелировали, недавний патриотизм. Общение на украинском языке тоже оставалось в воспоминаниях, ведь это, мол, «неудобно». Потому что патриотизм — это всегда в известной мере романтизм, а в украинских реалиях еще и неудобный, а иногда и опасный, а на романтизме карьеры не построишь.
Пример Виктории Сыбир еще раз доказывает важность семейных и школьных факторов в формировании патриотизма. Поэтому борьба за украинскую школу и в дальнейшем является борьбой за Украину. Украинофобам труднее справиться с семейными традициями, ведь для этого следует прибегнуть к построению настоящего оруэловского «рая». Но и такие планы есть. Так, комментируя программу развития патриотизма одесских регионалов, «придворные» журналисты, да и сами депутаты, отмечали, что следует влиять на сознание детей, которые в семейном кругу получают «неправильное» представление о патриотизме.
Важным является сигнал со стороны патриотической украинской молодежи к своим потенциальным руководителям. Фактически разделяя декларируемую идеологию части из них, молодые люди часто не верят в искренность заявлений, внимательно наблюдают за действиями, анализируют и, следовательно, избегают роли массы, глины для руководства, ищут собственный путь. Если руководители не поймут этот сигнал, они сами будут рисковать оказаться в роли навоза. Этот сигнал важен и для тех, кто сегодня, записывая себя в ряды либералов, отмечает вроде бы сплошную русскоязычность и неукраинскость в целом жителей востока и юга Украины. Надо задуматься, чего стоит либерализм, который отбрасывает вопрос о необходимости удовлетворения прав пока еще проукраинского меньшинства в этих, безусловно, украинских регионах. При соответствующих продуманных действиях и поддержке это меньшинство достаточно быстро превратится в большинство — прочный фундамент украинской государственности и собственно нации.
