27 января этого года бывшему председателю поселка Коцюбинское под Киевом, Ольге Матюшиной подожгли автомобиль. Местные жители знают ее еще и как активную защитницу поселка от застройки и уничтожения его зеленых зон. Об инциденте Матюшина рассказала на своей страничке в ФБ. Также добавила, что полицейские, прибывшие на вызов, отказывались выполнять свои обязанности, следственно-оперативная группа приехала даже без фонаря, бодикамеры полицейских не работали, а ее мобильный телефон правоохранители пытались облить неизвестной жидкостью.
В конце концов, защиты как таковой пострадавшая не получила. Ее случай правозащитники, скорее всего, причислят к нынешнему списку преследований за общественную деятельность. На днях в Центре прав человека ZMINA представили доклад о нарушениях прав гражданских активистов в 2020 году. За прошлый год зафиксировали 101 случай преследования за общественную деятельность (об этом «День» упоминал в №14-15 от 29-30 января с.г.). Для сравнения — в 2019 году таких инцидентов зафиксировали 83. Каждый случай нападения, поджога или угроз заканчивался заявлениями в полицию с требованием открыть уголовное производство. До сих пор ни по одному из 101 инцидентов не проведено надлежащее расследование. Соответственно, никому не предъявлено подозрение и никто не наказан. При таких условиях защищать права коллег, односельчан или просто единомышленников становится не просто невозможно, но и опасно.
КАРТИНА ПРЕСЛЕДОВАНИЙ В ЦИФРАХ
Поскольку любой отчет предполагает наличие данных и аналитики, приведем некоторые из тех, которые подготовил Центр прав человека ZMINA. Его исследователь Анастасия Москвичева объясняет, что не было ни месяца, когда бы правозащитники не фиксировали случаев преследований. В прошлом году их больше произошло в феврале, сентябре и декабре. «Собственно, карантин весной не уменьшил количества преследований. В это время фиксировались случаи злоупотребления привлечением к административной ответственности за проведение мирных собраний. К примеру, во время акции протеста «Весна на граните». Это продолжают делать органы правопорядка и в этом году. 19 января года были составлены протоколы об админнарушениях на акции против ультраправого насилия, — добавляет Анастасия. — Сами активисты, которые подвергались преследованиям за участие в работе избирательных комиссий, во время общения с нами в рамках исследования говорили о том, что, возможно, есть связь между проведением выборов и их преследованиями в другие периоды года. Те, кто подвергся преследованиям в прошлом году, ранее баллотировались на выборах, не все прошли в местные рады, но есть положительная тенденция, что у них была возможность баллотироваться. Так как целью преследования является попытка сделать, чтобы эти активисты молчали и прекратили свою деятельность».
Из зафиксированного 101 инцидента преследований всего было попыток запугивания, угроз или других форм давления — 22, физических нападений — 21, попыток уничтожения или повреждения имущества — 18, юридических преследований — 10 случае. дискредитации — 9, по 7 инцидентов зафиксировали эксперты по препятствованию мирным собраниям и незаконному задержанию, четыре нарушения приватности и три случая препятствования деятельности общественных организаций.
«Дискредитация происходит часто через сайты, соцсети, в этом году были активны телеграмм-страницы. Иногда дискредитационные кампании разворачивались параллельно с судебными исками активистов, — продолжила правозащитница. — Так, 31 декабря 2020 года давление на Оксану Романюк из Института массовой информации, потому что она рассказала в интервью о раздаче за деньги журналистских удостоверений одним из информационных агентств, зарегистрированных при общественной организации. Полиция Камень-Каширского начала производство по заявлению главреда упомянутого информагентства за якобы заведомо ложное сообщение о преступлении. Это производство до сих пор расследуется, а на этом фоне на сайте агентства появляется много информации с отрицательной коннотацией об Оксане Романюк, Наталье Лигачевой и других медиаэкспертах».
Что касается физических нападений на активистов, только в четырех из них было объявлено подозрение нападавшим, в частности, в отношении нападения на активиста Владимира Савченко, который выступает против незаконной застройки в Одессе. Только после третьего нападения, с ножом и молотком, на несовершеннолетнего активиста-вегана Антона со Львова полиция открыла производство. Теперь родители подростка надеются, что расследование таки состоится, а виновных накажут.
«В этом году задокументировали 18 случаев повреждения имущества активистов. В 2019 году было 11 таких инцидентов. Если речь идет о поджогах домов и автомобилей, принадлежащих активистам или их родственникам, то на конец года не было известно ни об одном случае, когда полиция объявляла кому-нибудь подозрение и передавала такое производство в суд. Поэтому эти преступления оставались в основном безнаказанными», — отмечает Анастасия Москвичева.
И речь идет не только о разглашеной в СМИ истории поджога дома активиста Виталия Шабунина, руководителя Центра противодействия коррупции. Неизвестные поджигали дом и машину активистам «Пласта» — Степану и Александру Красиличей в декабре. Ранее «День» рассказывал об угрозах, поступающих в адрес образовательного эксперта Светланы Благодетелевой-Вовк из-за ее антиплагиатной деятельности. Разработчики отчета рассказывают о случае, когда под дверь дома ОСМД приносили гроб, чем добились отстранения от должности председателя объединения. А в дом родственников упомянутого Шабунина в конце декабря неизвестные принесли гранату или ее муляж.
РИСКОВЫЕ АКТИВНОСТИ
Традиционно эксперты выделяют три основных вида деятельности, ставшие за последние годы наиболее рисковыми для общественных активистов или организаций. Это антикоррупционная деятельность, защита прав ЛГБТИК-сообщества и защита окружающей среды. Эта тенденция сохраняется с предыдущих лет с незначительными изменениями.
Так, один из случаев давления на активистов, защищающих права ЛГБТИК-человека, произошел в сентябре прошлого года в Одессе. Там сторонники праворадикальной организации «Традиция и порядок» несколько раз заклеивали агитационными плакатами вход в комьюнити-центр Queer home Odesa, забивали спичками и заливали клеем замочную скважину двери. Эта серия инцидентов продолжилась и в октябре 2020 года.
Анна Леонова, исполнительный директор «Гей-альянс Украина», признается, что сейчас быть правозащитником в Украине — особенно сложно: «Мне кажется, чем дальше от Киева ты живешь, тем труднее защищать права людей. Считаю 2020 год переломным в негативном смысле, преследования ЛГБТИК-активистов стали постоянными. На некоторых нападали только потому, что они внешне напоминали кому-то представителей сообщества. В прошлом году увеличилось привлечение гомофобными группировками подростков, которых не наказывают за хулиганство и нападения. Полиция не хочет работать с преступлениями на почве ненависти. Во время Одесса-прайда пострадало много активистов и волонтеров. Били всех, кого считали участниками прайд-мероприятия. Также нападали на людей, которые гуляли по городу или шли на прайд, однако изменили намерения в связи с агрессией. Через час после эвакуации участников собрания мы услышали заявления от полиции, что ни один участник не пострадал. Мы подавали заявления, но дела не открывались. Кому-то может показаться, что это резонансные случаи, но мы постоянно получаем сообщения от наших активистов о буллингах. Полиция никак не реагирует на наши обращения».
Преследования за антикоррупционную работу в прошлом году больше всего затронули председателя ЦПК Виталия Шабунина и председателя координационного совета БО «100% Життя» Дмитрия Шерембея, их обвинили в «присвоении» средств, а в апреле 2020 года параллельно против обоих активитсив была развернута дискредитационная кампания в разных медиаплатформах. «Мы втянуты в 20 судебных процессов и четыре уголовных дела по фейковым обвинениям. Но все это — лишь тщетная попытка затормозить работу нашей организации и заткнуть нам рот», — считает Дмитрий Шерембей.
Свою историю преследований рассказал экологический активист Юрий Ягусевич из села Приборск на Киевщине. Он зафиксировал работу тяжелой техники на берегу реки Тетерев, обратился в полицию. В ответ ему дважды поджигали конюшни. Мужчина занимается разведением редкой породы полесских лошадей.
«Я живу в конкретном месте, в котором хочу защитить луг, леса, природу, причем есть же закон о прибрежных зонах, которые нельзя трогать. Когда я вижу нарушения, вызываю полицию и пишу заявление. Но ни разу не было ответа, — рассказывает Юрий. — Полиция принимает заявление, потому что должна так делать, а дальше делает вид, что проводит расследование. Но ноль реакции, мы не знаем реально, как она работает. Во время одного из обращений получилось так, что я задел местного богатого человека, от которого через посторонних лиц мне поступали угрозы. Во что я не поверил. Но через две недели у меня сгорел ангар. Конечно, было написано заявление, но когда брал акт о втором поджоге, мне сказали, что первого поджога не было, было неосторожное обращение с огнем постороннего лица, хотя это частная территория. А работа с подозреваемыми выглядела следующим образом — полиция пошла просто по местным алкоголикам, собирать показания».
12 СТРАННЫХ ЗАКОНОПРОЕКТИВ
Почему подобные инциденты возникают из года в год? Из-за безнаказанности. Исключительным правозащитники называют дело Екатерины Гандзюк, где началось следствие над заказчиками ее убийства. Как добавляет председатель правления ZMINA Татьяна ПЕЧОНЧИК, это еще не конец истории, а чтобы добиться этих результатов, несколько лет тысячи активистов проводили акции, выступали на самых высоких форумах. Получается, защита утопающих — дело самих утопающих.
Не внушает энтузиазма и парламентская работа в этом направлении. Вместо того, чтобы готовить законодательство для усиления защиты общественного сектора, депутаты регистрируют довольно странные проекты законов. За прошлый год в Центре прав человека ZMINA насчитали 12 законопроектов, принятие которых значительно усложнит деятельность общественных активистов и организаций. Принятие этих законов будет угрожать свободе ассоциаций и мирных собраний, спровоцирует дискриминацию правозащитников и общественных активистов.
«Ряд этих законопроектов являются дискриминационными, например, было три законопроекта, которые пытаются до сих пор приравнять адвокационную деятельность общественных организаций к коммерческому лоббизму, то есть пресс-конференция, если на ней присутствуют органы власти, будет считаться актом лоббирования, — объясняет правовой аналитик ZMINA Елена Виноградова. — Предусматриваются строгие санкции, даже уголовная ответственность, в отношении активистов и правозащитников, которые не будут регистрировать свою деятельность как коммерческий лоббизм. Есть законопроекты, направленные на то, чтобы не допускать выходцев из гражданского общества на должности в государственных органах власти или в государственные предприятия. Это нарушение международного права. Подобных ограничений не существует ни в одной демократической стране, а то, что это регистрируется в парламенте, свидетельствует о направленности депутатов, которые регистрируют такие законпроекты, — они не хотят развивать Украину как правовое и демократическое государство».
Некоторые проекты законов предлагают ввести понятие иностранного агента для общественных организаций и активистов, получающих финансирование из-за рубежа, например, от ЕС или Совета Европы. «Это странные инициативы, потому что мы являемся членом Совета Европы, пытаемся стать членом ЕС, НАТО, то есть декларируем ценности этих организаций, как депутаты могут вносить подобные законопроекты, — удивляется Елена Виноградова. — Это противоречит Конституции, всем декларациям, которые заявляются от имени Украины на международных форумах. Эти же законопроекты предлагают проверки общественных активистов на полиграфах, предлагается изъять термин гендера, продвигают якобы традиционные семейные ценности, хотя такого понятия не существует не только в Украине, его не существует вообще в мире. Теневая цель этих законопректов — дискредитация Украины в правовом международном поле».
Кроме репутационных потерь, такая законотворческая деятельность рискует завершиться еще и потерями финансовыми. Как подсчитала Елена Виноградова, в течение 2014—2019 годов Украина выплатила своим гражданам через Европейских суд по правам человека более одного миллиарда гривен. Это средства из нашего бюджета за то, что государство нарушает наши же права. И это только по решениям одного международного органа за нарушение одной конвенции.
