Неделю к зданию мариупольского горсовета практически каждый день приезжала машина скорой медицинской помощи. Виновники — третью неделю голодающие преподаватели Мариупольской специализированной музыкальной школы (МСМШ), в частности, ее директор Лариса Гах, педагог Татьяна Малаева, правозащитник Галина Голубова и отец Владимир, представляющий религиозную общину Святого Пантелеймона УПЦ КП.
Когда небезразличные мариупольцы накаляют многоканальные линии телефона «103», сидящие в своих апартаментах чиновники делают вид, что не замечают палаток, увешанных лозунгами и плакатами с обращенными к местной власти и общественности требованиями прекратить действия по ликвидации МСМШ и погасить педагогам четырехмесячную задолженность по заработным платам, сумма которой уже превысила 150 тыс. грн.
Возникает вопрос: как такие действия со стороны местных властей сочетаются с государственной программой «Одаренные дети»? Ответ очевиден: дороговизна находящихся в центре города помещений.
Напомним, школа была создана при музыкальном училище в 1992 году с целью подготовки одаренных детей к профессиональной деятельности и спустя шесть лет получила статус юридического лица. За это время школа успела учредить международный фестиваль «Созвучие», конкурс «Азбука юного пианиста», мастер-классы для педагогов. Сегодня в ней учатся 75 талантливых детей, в частности, призеры и лауреаты всеукраинских и международных конкурсов и фестивалей Даниил Гаевский, Марианна Тикич, Валерия Губенко...
Однако, несмотря на все заслуги, школу все же выставили из помещения музучилища. А затем решили провести, так сказать, ее «реорганизацию», сделав из учебного заведения, которое по сути является школой высшего уровня (как, например, школы олимпийского резерва), «отделение повышенного уровня при Школе искусств». Такое решение было принято на сессии горсовета в июне 2007 года, и, по словам руководства МСМШ, «без учета интересов города». Более того, возмущены педагоги: «Должностные лица исполкома горсовета (в первых рядах — заместитель городского головы Татьяна Ломакина) тщательно скрывали от нас, что подобный вопрос вообще стоит и будет рассматриваться на сессии. А в сентябре того же года МСМШ разместили в здании Школы искусств — без изменения юридического адреса и соответствующего приказа начальника управления культуры Константина Ткаленко. На словах выделили три класса и издевательски порекомендовали использовать для занятий коридоры Школы искусств. В результате преподаватели вынуждены вести индивидуальные занятия до 10 часов вечера, а в основном работать либо дома, либо в помещениях ПГТУ. Управление культуры не преминуло воспользоваться отсутствием у педагогов рабочего места и начало практиковать так называемые проверки отработки рабочего времени.
«18 февраля текущего года был избран новый состав комиссии по прекращению деятельности КУ «МСМШ», в которую не вошел ни один представитель нашей школы, что противоречит законодательству, — сообщает директор Лариса Гах. — Об этом нас поставили в известность только спустя месяц. И в этот же день сотрудники школы впервые не получили заработную плату. А потом от начальника управления культуры (Ткаленко) и заместителя городского головы (Ломакиной), в подчинении которой оно находится, в мой адрес последовали письма с угрозами и требованиями немедленно отдать печать, правоустанавливающие документы и трудовые книжки в обмен на заработную плату. При этом казначейству было дано распоряжение не принимать от администрации МСМШ ни финансовых обязательств, ни платежек на перечисление зарплаты коллективу школы».
И что удивительно, казначейство взяло рекомендацию под козырек и... закрыло глаза на то, что на документах вместо требуемых законодательством личных подписей директора и бухгалтера учреждения появились автографы служащих городского совета. Более того, для переоформления карточек курирующая управление культуры служба горсовета использовала печать «школы», которая не приобретена за школьные средства и не числится на балансе учреждения. По сути — эрзац печати. «Таким образом, — делают вывод педагоги, — действующую администрацию музыкальной школы в лице директора, бухгалтера и завуча безосновательно лишили права подписи, печати и, собственно, всех прав и полномочий. Это грубый рейдерский захват!»
И все-таки хотелось бы разобраться: если, как объясняют коллективу школы начальник управления культуры, проводится реорганизация учреждения, то как понимать такие действия? И почему комиссия, призванная проводить «реорганизацию», называется ликвидационной — «по прекращению деятельности юридического лица»? Если это реорганизация, то есть четко прописанная в законе процедура ее проведения. А согласно Хозяйственному кодексу у ликвидационной комиссии всего три функции: она находит дебиторов, кредиторов и решает, отдавать задолженность или нет. И еще она имеет право по данным вопросам представлять учреждение в суде, но после того, как уволены последние люди. И кстати, комиссия по прекращению юрлица не имеет права проверять деятельность школ — для этого существует ряд соответствующих госструктур, КРУ, горфин, который не нашел в МСМШ ни одного нарушения.
Профсоюз МСМШ обратился в прокуратуру города, а та вынесла протест на июньское решение горсовета, выявив в нем массу нарушений действующего законодательства. Дальнейший ход событий предсказуем. На очередной сессии горсовета протест прокурора был якобы удовлетворен. Но частично — путем переформулировки одного пункта. Однако, несмотря на то, что новая формулировка не внесла в прежнее решение требуемых изменений или коррективов, обнаружилась истинная цель всей реорганизации — ликвидация. К словам «сохранить штат в полном объеме» добавили: «за исключением лиц, с которыми необходимо прекратить трудовые отношении в соответствии с КЗоТом». Видимо, такие «лица» уже установлены.
«Цель всей затеи проста, — говорит педагог школы Татьяна Малаева. — Вынести непокорным администраторам пару выговоров и уволить. А пока они будут восстанавливаться через суд, развалить школу и впоследствии вообще забрать очень лакомое для предпринимателей здание Школы искусств. Такие попытки предпринимались неоднократно. Убрав МСМШ, решить вопрос со зданием будет проще простого».
Только послушать, чем сами городские власти объясняют необходимость ликвидации учреждения! По словам вышеупомянутой Ломакиной, она связана отсутствием достаточной материально-технической базы (!). Но отговорки явно надуманы. Кто, как не органы местного самоуправления несут ответственность за то, что коммунальное (!) учреждение не было обеспечено ни площадью, ни материальной базой? И чем объяснить, что перелицованная в отделение школа сразу все это получит?
Итак, после многочисленных неудачных попыток отстоять родное учреждение, педагоги не нашли иного выхода, как объявить бессрочную голодовку под зданием горсовета. К их числу сразу же присоединился настоятель религиозной общины Святого Пантелеймона Украинской православной церкви Киевского патриархата отец Владимир, который сейчас в больнице, о чем упоминалось выше. На линию защиты встала вся культурная мариупольская элита, включая главного режиссера Драматического театра Константина Добрунова, подключились общественники, а также Харьковский госуниверситет искусств им. И. Котляревского. Не остался равнодушным и всемирно известный пианист, профессор Питсбурского университета (США) Игорь Краевский, котрый родился в Мариуполе и в свое время окончил здесь первую музыкальную школу.
«С огромным огорчением узнал об участи специализированной музыкальной школы. Знаю о ней не понаслышке и высоко ценю ее деятельность: уровень, качество, результаты. И даже студентов, которые из нее вышли. Участвовал в жюри конкурса «Азовская весна». По моему мнению, школу совершенно необоснованно давят. Убежден, что такая школа просто необходима... Профессиональное образование в Мариуполе имеет очень низкий уровень. Думаю, многие ваши проблемы решатся только благодаря тому, что люди начнут заниматься музыкой. К сожалению, большинство слушателей утратило способность слушать хорошую музыку. Они не понимают длинных фраз и, следовательно, всего остального. А сейчас весь мир страдает от так называемого синдрома короткой или ограниченной концентрации внимания, и с этим необходимо бороться. Музыкой лечат. Моя компаньонка, француженка, с которой я играю в четыре руки, рассказала, что во французском селе крестьяне организовали концертный зал — из конюшни».
