Управление УСБУ в Луганской области недавно передало областному художественному музею документальные материалы, которые пролежали в его архивах почти 20 лет. Речь шла о луганском художнике Дмитрии Перькове, на которого еще двадцать лет назад Ворошиловградское УКГБ завело уголовное дело как на изменника Родины.
В составе туристической группы обкома комсомола Дмитрий уехал во Францию и не вернулся. Этот случай повлиял на репутацию не только комсомольских руководителей, которые «слабо работают с кадрами», но и на многих чекистов. Версии о похищении туриста и тем более о покушении на него были отброшены после того, как начавшееся следствие пришло к выводу, что Дмитрий просто-напросто сбежал. Тогда дело приняло политическую окраску. Правда, во время обыска луганской квартиры Дмитрия ничего крамольного, антисоветского не нашли. Кроме нескольких картин художника в духе соц-арта и самоучителя по английскому, французскому и итальянскому языках, не было ничего, представляющего интерес. Не внесли ясности и опросы его родственников, друзей, коллег. Спустя три года после побега Дмитрия за границу стало известно, что он свел счеты с жизнью, выбросившись из окна американского небоскреба. Подлинная история этого, безусловно, талантливого молодого художника стала известна только через двадцать лет.
Казалось бы, Дмитрию Перькову грех было жаловаться на судьбу. В 25 лет он добился того, на что у других порой уходят десятилетия — стал членом Союза художников СССР, принимал участие в международных выставках и не раз был отмечен. Скажем, его работа на международной выставке «Сатира в борьбе за мир» получила медаль. Словом, несмотря на молодость, о нем говорили как о мастере, который весьма преуспевает в таком серьезном и сложном жанре, как карикатура и политический плакат. Но строгие тематические рамки того времени, скорее всего, ограничивали возможности художника. Видимо, поэтому Дмитрий мечтал работать в кино и мультипликации. Поскольку как художник Дмитрий был востребованным, без работы не сидел, следовательно, без денег тоже. Во всяком случае, он мог себе позволить поехать во Францию, хотя это стоило недешево. Впрочем, возможно, это было целью его жизни?
Первую открытку его родные получили из Парижа. Она была очень краткой: все нормально, жду визу из США. И никакой больше информации. Зато немало информации о художнике собрали компетентные органы. В том числе и по линии Советского посольства во Франции. В частности, стало известно, что Перьков сотрудничал с эмигрантской газетой «Русская мысль», печатая на ее страницах антисоветские карикатуры. Дошла до Луганска статья, опубликованная в журнале «Минют». Из нее стало известно, что Дмитрия, как политического беженца, стала опекать организация, взявшая на себя заботу о русских эмигрантах. Таких людей на время их адаптации в чужой стране размещали во французских семьях. Дмитрия поселил у себя один журналист, автор статьи. Он поведал в журнале о некоторых деталях побега художника, объяснив его «измену родине» существующими в СССР технологиями «промывания мозгов». Но о том, как живется Дмитрию и каковы его дальнейшие перспективы — ни слова.
В конце 1976 года стало известно, что Дмитрию все-таки удалось уехать в США. Сбылось сразу две его мечты — жить в Америке и работать мультипликатором. Но спустя несколько месяцев этой работы он лишился.
На что-то надо было жить, поэтому брался за всякую работу, на которую принимали — был чернорабочим в нефтяной компании, помощником бармена. Тем не менее, в его письмах на родину все еще звучали восторженные нотки. «Это свободная страна, очень жестокая, но дающая человеку вначале необходимое, потом — все». Но такое настроение продержалось недолго. Стали мучить ностальгия и полное разочарование: «Нога русского не должна ступать на эту землю. Это земля не для русского. От любви к Америке у меня ничего не осталось». В то время он уже жил в приюте и зарабатывал копейки. Убирал в одной протестантской церквушке. Это был уже не художник, а комок человеческой боли. Она изменила в нем все, в том числе и мнение о западном искусстве, которым он так восхищался: «Устали глаза смотреть на нагромождение полнейшей безвкусицы. Здесь на художнике делают деньги». В то же время Дмитрий понимал, что обратной дороги на родину у него нет. К этому времени он был лишен советского гражданства, исключен из Союза художников и комсомола. Но самое страшное было в другом — дома его ждало уголовное дело по «расстрельной» статье.
Полная безысходность. Она заставила Дмитрия принять страшное решение — уйти из жизни. Эти нотки уже просматривались в его последних письмах брату. В одном из них он сообщил, что перед отъездом во Францию подготовил два тайника. Один в городском парке им. Горького, другой — под железнодорожным полотном на станции Кондрашевская. Дмитрий просил брата найти эти тайники и все, что там обнаружит, отнести в КГБ. В тайниках оказались рисунки. Их было более 300 и все — на антисоветскую тематику. Злая, тонкая сатира на социалистический строй и его идеологию. Удивительно, с какой проницательностью и тонкостью этот молодой провинциальный художник смог отобразить изнанку социалистического общества.
В ноябре 1978 года стало известно, что Дмитрий выбросился из окна высотного здания. Проведя расследование, американская полиция пришла к выводу, что Перьков ушел из жизни добровольно. Об этом земляки узнали из небольшой заметки в областной газете, которая называлась «Смерть предателя». Через 17 лет уголовное дело Дмитрия было пересмотрено в соответствии с Законом Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине», однако прокуратура признала, что оно возбуждено обоснованно и реабилитации не подлежит.
До сегодняшнего дня остается невыясненным, почему свои рисунки антисоветского характера Дмитрий доверил именно КГБ. Что он хотел этим сказать?
