Пенсионеркой Людмила Никитична Панащук побыла всего три года и четыре месяца. А потом ее вызвали в Пенсионный фонд и сообщили, что пенсию... отменяют. Место работы уже, конечно, было занято, и никто не собирался его освобождать.
Такую злую шутку сыграли с женщиной (которая за три десятка лет работы ничего другого, кроме благодарностей, не слышала) бестолковые законы и безответственные чиновники. Те, кто раньше подтверждал ее право на льготную пенсию, отсылали из кабинета в кабинет... В одних разводили руками, в других от нее даже требовали вернуть выплаченные деньги... За последние полтора года Людмила Никитична стала сама себе юрисконсультом, наизусть выучила статьи Конституции, законы и постановления и прошла не один суд в борьбе за свои права.
ПОЛОКЛАДА
История началась в то время, когда в бюджетной сфере перестали стабильно выплачивать зарплату и многих работников перевели на половину оклада. Долгое время именно такую мизерную зарплату получала и Людмила Никитична. Она 13 лет заведовала сельской библиотекой в Лище. Село было «показательным» (о былой роскоши и благоустройстве напоминают облупленные величественные сооружения в центре), сюда часто приезжали делегации, и работу нужно было показать. Поэтому тогдашний директор местной школы Иван Денисович Олексиюк хоть и не с первого раза, но все же переманил ее в свое учреждение. Здесь Панащук отработала еще 16 лет. Когда начались проблемы с окладами, ей всегда шли навстречу и что-то добавляли, чтобы получала полный оклад. То отвечала за общественно-полезный труд, то давали полоклада лаборанта...
Но третий директор, при котором пришлось поработать, Анатолий Николаевич Бышта, такой возможности ей не предоставил.
— Зарплата моя была 65 гривен, а на руки получала 53 гривни. Выходила через день, а роботу нужно было выполнять на полный оклад! То за учебниками едешь, то совещание в Луцке, то методобъединение в Торчине или Радомышле... Всегда за свои деньги. Командировки нам не оплачивали и канцтоваров не выдавали. А это же библиотека — мероприятие проводишь, и бумага нужна, и фломастеры... Муж как-то посчитал и говорит: ты не зарабатываешь, да еще и свои деньги вкладываешь! Однако выхода не было. Менять профессию — не те годы. А тут в нескольких газетах — от районной до «Урядового кур’єра» — прочла, что на льготную пенсию (раньше достижения пенсионного возраста) могут уйти и школьные библиотекари...
В районном управлении социальной защиты, которое на то время ведало пенсиями, посчитали, что пенсия у нее составит 82 гривни.
— Сын и себе: нужно нянчить внуков, невестка пошла бы работать... А вы, мама, хозяйство будете вести да еще получите денег больше, чем на работе получили бы... Каждый в такой ситуации поступил бы так же, как я...
НЕ ПЕНСИЯ, А ОШИБКА
По примеру Панащук правом на льготную пенсию воспользовались в Луцком районе еще два школьных библиотекаря.
— Я еще пошла к своей коллеге, Екатерине Стратоновне, возглавлявшей сельскую библиотеку. Говорю: «Я ухожу на пенсию, а ты просись на мое место в школу». Она тоже имеет специальное образование, а я из практики знала, какая это беда, когда в библиотеке работает не специалист. Хотела, чтобы на мое место пришел знающий человек.
Стратоновна так и сделала, а на свое место в сельской библиотеке оформила сначала мужа, потом — дочь, которая еще заочно учится. А через короткое время школьных библиотекарей перевели на полные оклады. Если бы Панащук это знала, она бы до сих пор спокойно работала в школе. Но кто знал? Пенсию платили исправно. А в какой-то день вызвали в Пенсионный фонд якобы для ее перерасчета. И сообщили, что пенсию... отменяют, потому что «была проверка из Киева, и нам указали на ошибку».
— Покажите акт проверки!
Не показывают, потому что, мол, указание было устным... Но пенсию платить перестали...
Хождение по юристам было малорезультативными, а их утверждения — часто диаметрально противоположными. Самостоятельно Людмила Никитична выяснила, что приостановили выплату ей пенсии на основании того, что в постановлении (которое, между прочим, действует и доныне) в разделе «Образование» собственно слова «библиотекари» — нет. Есть перечень должностей, занятые на которых специалисты имеют право на льготную пенсию, и есть слово «Библиотеки». Но имеются в виду, мол, только библиотеки, являющиеся самостоятельным юридическим подразделением со своей печатью...
— Где в Украине в школьных библиотеках есть свои печати? На мой вопрос в Министерстве образования говорили: есть одна или две. Так одна или две? Выяснили, что одна: при самом министерстве...
В приемной Президента Украины Людмиле Никитичне дали умный совет. Чтобы не было двусмысленностей в постановлении, нужно Кабмину его заново рассмотреть. Было же, что постановление уже раз дополняли, ведь сначала в нем не указали, что правом на льготную пенсию пользуются и школьные логопеды, и пионервожатые... Уточнение относительно библиотекарей может занять и несколько лет. Единственный выход для нее — подать иск о восстановлении на работе. Ведь не по собственной же прихоти ушла на льготную пенсию. Государство ее дало — государство и забрало. Поэтому пусть государство и восстановит справедливость.
СОСЕДИ БЛИЗКО...
Семья Панащук проживает на окраине Лища, которую прозывают «Островом», потому что за прудами, а вдалеке за полями уже виднеются золотые купола знаменитой воротнивской церкви. Официально же улица носит название Кличановская.
— Когда я сюда пришла замуж, то еще старые люди рассказывали, что здесь было село Кличаны или Клечаны. А название произошло от того, что на Троицу дорогу к кладбищу — вон оно, за огородами — украшали клечаньем: ветками деревьев и аиром... И когда я уже работала в библиотеке и в сельском совете давали улицам названия, то предложила: не интересны нам названия Новая, Воссоединения... Дайте название, которое бы о прошлом села напоминало.
На «Острове-Кличановской» добротные хаты, красивые садики и огороды. Вместе с Панащуками живет их невестка Алла и двое внуков — Славик и Юрко. Старшему — 11, младшему — 5. Через дорогу живут и сваты, но по дочери, у которой тоже двое деток. Людмила Никитична говорит, что со всеми соседями они живут дружно.
— Когда я вышла замуж и приехала моя мама, так она сначала плакала. Вокруг никого, а дальние соседи — только старые люди, ровесников не было. Мама говорила: как ты, доченька, будешь тут сама, без людей? И еще говорила: живи с соседями дружно, потому что они близко, а родня далеко. Потом, когда наш угол застроился, заселился, мама за нас порадовалась.
Сосед семьи Панащук — и директор лищенской школы Анатолий Николаевич Бышта. С ним, признается Никитична, особо дружеские отношения не сложились, но и конфликтов (даже из-за забежавших в огород кур) — тоже. Поэтому ее больно обидела его реакция на ее попытку восстановиться на старом месте работы.
— Адвокат мне посоветовала: прежде чем подавать иск о восстановлении, попробуйте решить дело полюбовно. Не по собственной моей воле или воле директора сложилась конфликтная ситуация. То отправили нас на льготную пенсию, то ее отменили... Значит меня должны были восстановить на должности, а мою последовательницу — трудоустроить.
К директору Никитична не пошла. Предчувствовала, что работы он ей не даст. Когда погиб сын, просила трудоустроить невестку, «чтобы не сидела одна дома и не билась головой о стену»... И места якобы, по ее утверждению, были (полоклада гардеробщицы), но Бышта взял другого человека. Пошла сразу к заведующему районным отделом образования. Сначала посочувствовал (потому что и сам судился после президентских выборов за восстановление на должности и был четыре месяца «между землей и небом»), посетовал на нечеткость правительственных документов...
— Через неделю звоню — настроение другое. Говорит, что работы мне в лищенской школе нет никакой. А я была тогда готова пойти на любую, даже уборщицы, чтобы не потерять стаж. Перед заседанием суда в коридоре здороваюсь с директором. Он (плачет Людмила Николаевна)... Никогда не думала, что сосед так ко мне отнесется... Говорил, что до смерти мне не простит того, что с ним сужусь. Но ведь я, говорю, не с вами лично сужусь, не к вам домой прошусь и не из своего кармана вы мне будете деньги давать. Вы же сосед, вы знаете мою ситуацию! Сын погиб, внуки маленькие... А он: у вас, конечно, трагедия, но вы не бедствуете! А что бы он хотел: видеть меня с протянутой рукой под церковью или чтобы по хатам ходила просить?...
ЧЕГО ХОТЕЛА ПТИЧКА
Людмила Никитична еще получала льготную пенсию, когда погиб сын.
— 21 сентября, на Пречистую, у нас престольный праздник. Старший внук, Славик, родился 19, так что в праздник получается два праздника. Гости сами приходят. А тут и дочка должна рожать, думали, даже на Пречистую... У нас уже было три внука-парня, а у нее должна быть доченька. Так ее все ждали! На следующий день после праздника Витя встал очень рано. Говорит: быстро убирай в хлеву, потому что я хочу переварить загороди для свиней. Давай лучше пшеницу посеем, еще предложила. Пшеницу, говорит, буду завтра сеять. Еще встал так в дверях, поразмышлял: может вам кабана на 50-летие заколоть? Нет, говорю, я так широко праздновать, чтобы кабана колоть, не буду! «Тогда я на свое 30-летие заколю! Но приглашу, кого захочу! Многих приглашу: и родных, и друзей!» 30 летие у него должно было быть через месяц после моих 50-ти. А когда мне стукнуло 50, мы уже отмечали по сыну девять дней...
Сын дал матери длинную палку, чтобы не пускала свиней в хлев, пока он будет заниматься сваркой. В хлеву с ним был и отец.
— Говорит, что он погиб молча... Но мне за мгновение до этого словно послышался протяжный стон... Даже оцепенела! Я туда влетаю, муж стоит, ухватился за сына, и меня стало трясти вместе с ним... Я кричала, кричала... Потом меня куда-то потащили, «скорая» приехала, ему еще раньше делали искусственное дыхание. Вокруг же было много людей. Все дома, к соседям приехали покупатели за кабаном... Знаете, мне не верится, что он умер. Что бы ни делала, словно с ним. Все советуюсь, как сделать. Снился два года и даже мерещился. Голову подниму — он ко мне идет...
Уже три года Панащуки живут с детьми сына и невесткой Аллой.
— У одних соседей внезапно умер мужчина, который старше на год моего Виталика, еще одного односельчанина машина сбила... Так одна невестка до сорока дней из хаты ушла, а другая и до года не добыла. А мы живем вместе. Алла добрая, трудолюбивая. Однако я понимаю, что ей нужно будет устраивать личную жизнь. Хотя мы и не считаем себя чужими... За своими детьми убивалась, тряслась за ними, так и за внуками всеми.
Когда по соседству продавалась хата, Панащуки купили ее для невестки и внуков. На выплату. В ожидании справедливого восстановления на работе Никитична ведет хозяйство, гнет спину на огороде и обрывает руки торбами на базар. За один год у них было трое похорон. Сначала в Ростани Шацкого района, откуда она родом, умерла мама.
— Уже вынесли ее из дома, когда что-то забыли. Виталик вернулся. Потом говорили, что это плохая примета. Когда венчался он, говорят, свечка в его руках погасла... А в день похорон мамы начала в наше окно биться птичка. Сядет на стремянку и в окно все бах, бах... Было, что и в хату залетала не раз. Я брала ее в руки, спрашивала: «Может это твоя душечка, мама? Что ты от нас хочешь, что- то мы тебе в гроб не положили?..» Так было до сорока дней после ее смерти. А через четыре месяца погиб сын... Как будто предупреждала нас. По Виталику справили годовщину — 25 сентября свекровь умирает...
НА ЯЗЫКЕ СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЙ
Уже полтора года Людмила Никитична в «подвешенном» состоянии, без пенсии и работы. Прошла не одно судебное заседание. В библиотеках, говорит, теперь работать значительно легче, чем им когда-то. Должно быть в Лище 1200 читателей — столько и было.
— Должны план выполнять. Старикам по 90 лет, расписаться не могут, а читатели!.. Вынуждены были им чтения вслух устраивать. Ходили с торбами книг по полям, фермам, будки посреди поля ставили... Вот такая была дуристика, но мы работали. Слепли от бумаг и писанины.
В конечном итоге апелляционный суд постановил восстановить Людмилу Никитичну Панащук на работе. Заврайоно сообщил ей, что нынешнюю завбиблиотекой Екатерину Стратоновну вызвали, а она не хочет освобождать ей место... Конечно, не хочет! А кто бы освободил? Панащук сначала подала идею «сделать по-человечески».
— Могла бы Стратоновна перейти в сельскую библиотеку, а ее дочь, которая там сейчас заведует, либо найти другое место, либо подождать, пока я отработаю необходимые мне два года до пенсии.
А теперь она предпочитает разговаривать только на языке судебных решений. На руках — исполнительное письмо, согласно которого ее должны восстановить на работе. Указанные для немедленного исполнения сроки уже прошли.
— Говорят, что будут восстанавливать в принудительном порядке... Якобы исполнительная служба уже оштрафовала районный отдел образования за то, что меня в срок не восстановили... Дали им еще 10 дней, но и они уже прошли.
